того, что сделаю, но не ожидала, что настолько — ведь бросать буду я, а не меня. Да и наши с Киром отношения закончились очень давно, а я просто скажу лишь то, что и так было ясно. Но я жестко ошибалась…

Слова давались с трудом, а вид счастливого Кира, который был уверен в своем шансе — нет, в нашем шансе — которого я не дала, подкосили меня. Пришлось собраться и сказать то, что нужно было сказать. Да, я простила Кира, но насчет чувств… все слишком запутано. На подсознательном уровне я даже пыталась представить наш шанс, но у меня просто не укладывалось в голове, как можно за день трансформироваться из девушки Артема в девушку Кира. Все это казалось чем-то неправильным и грязным по отношению ко всем нам. Ко всему прочему я не могла дать напрасный шанс на наше будущее, потому что просто не была уверена в нем стопроцентно. Рядом с Киром во мне просыпались былые чувства — хотелось касаться его, прижаться к нему, вдыхать его запах, поцеловать — и это меня пугало…

Но возможно основная причина была в том, что в глубине души я еще не до конца ему поверила. А сердце не смогло дать мне четкий ответ на то, что чувствую к нему, потому что боялось получить еще один удар, который уже окончательно меня добьет.

После всех моих ужасных слов, обращенных к Киру, я чувствовала себя предательницей и последней сволочью. Еще хуже было снимать кольцо — я будто лишилась частицы себя.

Последний взгляд Кира — прощальный, наполненный болью, ужасом, грустью, непониманием, обреченностью — заставил меня еще больше сожалеть о сказанном. Хотела забрать свои слова обратно, подойти к нему и обнять, но я сама себя лишила этого права…

Выйдя из помещения, я как во сне добралась до пустого и тихого, словно мертвого, дома, и уже там дала волю чувствам. Уткнувшись в подушку, я разрыдалась, но облегчения это не приносило — боль в области груди ныла все с большей силой. В сердцах я резко вскочила и, не осознавая, что творю, сначала рассматривала портрет Артема, затем стала его разрывать, не переставая рыдать. Подошла к шкафчику и вытащила все фотокарточки с Киром, разрывая и их, при этом сердце стало болеть еще больше, а всхлипы стали чередоваться с икотой. Дойдя до последней фотографии, которую на протяжении стольких месяцев я хранила, я остановилась — пришло осознание и новый поток слез. Теперь я пыталась восстановить разорванные фотокарточки, стараясь собрать из пазлов целое, но мои попытки были безуспешны — не получалось управлять дрожащими пальцами. И я раскричалась — громко, надрывно, чтобы выплеснуть всю боль в крике до хрипоты…

Первый день, в который я приняла столько решений, был самым тяжелым — даже не хочется вспоминать его. Следующий день начался с опухших глаз и риторических вопросов, обращенных к себе: и почему я такая глупая? Зачем сделала то, о чем жалею?

И тут до меня дошло — так не все ещё потеряно. Я могу все вернуть! Появилась надежда — все еще можно исправить, ведь так?

Взяла телефон в руки, набрала номер Кира по памяти и стала ждать. Но видно не судьба нам быть вместе — я просто банально не смогла дозвониться. Даже гудки не пошли. Таким образом в век цифровых технологий и теряются люди. Хотя причём здесь технологии — банальная глупость. А во второй раз я не решилась звонить…

* * *

Прошло полтора месяца, а по ощущениям несколько лет. За это время я успела смириться с новой реальностью, но принять оказалось сложнее. Я уже говорила, что пары хорошо отвлекают от проблем?

С Артемом все сложилось не так плохо, как я ожидала. Он принял мое решение относительно хорошо. Спустя две недели мы даже стали здороваться, не избегая друг друга, что не могло не радовать. Позже мы даже собрались вчетвером у Филиппа как раньше, но вечер не совсем удался — мы пока не были готовы к нашим новым ролям. Хотя сам факт, что Артем не ненавидит меня, делал ситуацию лучше. А его фанатки, прознавшие про наше расставание, снова активизировались. Вот кто действительно радовался произошедшему.

Друзьям я не сразу, но все выложила — было трудно рассказывать о моем трудном выборе. Сашка меня крепко обняла — это была лучшая поддержка для меня. И я дала себе обещание, что в последний раз плачу у нее на плече.

Было ощущение, что я вернулась в свое прежнее состояние, но это лишь иллюзия — все было намного хуже. Изо дня в день я вспоминала тот жуткий день, в который разбилось три сердца. По ночам мне вначале снились Кир и Артем, но по большей части Кир и его последний взгляд, который будет преследовать меня всю жизнь…

Я постоянно прокручивала в голове наш разговор и понимала, что поступила очень глупо и банально струсила — ведь я все еще люблю его?..

Вначале я даже надеялась, что мы еще увидимся — ведь у них с папой общий бизнес — но нет. В основном папа пропадал в офисе, а мои надежды таяли с каждым днем — ведь гостиница уже достраивалась. Незаметно наступило лето, и я тотчас воспользовалась предложением папы съездить к бабушке на несколько дней. Смена обстановки — то, чего мне сейчас не хватает. А там кто знает — может, я вернусь с затянувшимися шрамами и уже исцеленной?

Глава 34

Кир

Дни пролетали с бешеной скоростью. Я нашел решение — чтобы не думать о Кире, как бы сложно это ни было, я полностью погрузился в работу. Из офиса я практически не выходил, порой засыпая там же. Строительство гостиницы шло полным ходом, в сроки мы укладывались, что не могло не радовать.

Лишь одно приносило невыносимую боль в купе с радостью — Кира ко мне приходила каждую ночь. Ее ночной образ был настолько реален, что я забывался во сне, полностью погружаясь в ощущения любви и счастья, окружавшие мою девочку.

Уже не мою… — разрушало иллюзии каждое пробуждение в холодной одинокой постели.

Я не окунался в воспоминания, не прокручивал в голове возможные и невозможные варианты развития событий, не топился в жалости к себе — все это с завидной регулярностью делало подсознание ночью. Но это хотя бы не занимало 24 часа в сутки — лишь восемь из них.

Как-то вечером мне позвонил