«Никто не в силах догнать нас, – в словах Б'ургха прозвучала гордость. Мы – Дети Ночного Ветра. Однако, – на мгновение он сделал паузу, – есть неплохие охотники и среди малого племени – из тех, кто подстерегает в засаде. Иногда мы встречаемся с ними… и тогда не все иир'ова возвращаются на свои равнины.»

Иеро понял, что собеседник явно имеет в виду людей – новое странное племя, почти равное или, по крайней мере, не испытывающее страха перед его народом. Вождь признавал это, несмотря на все свое высокомерие. Однако здесь присутствовало и нечто иное – то, о чем священник догадался в убежище на ветвях лесного гиганта. Вожак иир'ова был любопытен; он нашел себе новую забаву и не собирался с ней расставаться. Котенок разыскал еще один клубок ниток! Видимо, не только Младшим нравилось играть с маленькими безволосыми зверьками! Иеро ухмыльнулся в темноте, вообразив, что вместо мягко шагавшего рядом исполина, у его ног крадется пушистый кот.

«Нам не нравятся обезьяны из-за стен… те, что копаются в земле и разводят глупых рогатых зверей. Хотя молоко у рогатых вкусное, и мы его пьем, когда придет охота. – Вожак помолчал, затем мысль его вновь коснулась разума Иеро. – Ты видел Младшую – ту, что была с тобой на дереве. Скоро ты встретишь других таких же… И, вероятно, узнаешь, почему мы не любим твой род. Я начинаю вспоминать плохое… очень плохое… это случилось давно… Однако мы не станем говорить больше, пока не придем в Воздушные Логова.» – Тон последнего замечания не слишком приободрил Иеро.

Прошло с полчаса, и смутные тени обступили их, закрывая небо. Они подошли к полосе леса. Эта роща казалась больше той, где прятался Иеро, и она не пустовала. По отдельности люди-кошки еще могли укрыться от его ментального взора, но поселение этих существ он чуял без ошибки – над ним, словно пар над водой, висел своеобразный туман мысленных излучений. Значит, это и есть Воздушные Логова! Как бы ему не испустить тут дух…

Через минуту они были уже под сенью огромных деревьев, пробираясь узкой тропинкой вдоль опушки. Она петляла и поворачивала, словно прихотливо изгибавшийся ручей, но спустя некоторое время вывела их на поляну, затененную низко нависшими ветвями. Иеро видел достаточно хорошо в этом полумраке, чтобы заметить лестницы, что тянулись к древесным кронам. К одной из них его и направили – вежливо, но твердо.

Лесенка была невероятно крутой и уходила, как казалось ему, в самое поднебесье. Наконец, они с Б'ургхом достигли внешнего края большой платформы, сделанной из гибких ветвей, переплетенных лианами. Они были здесь вдвоем. Так ли? Иеро присмотрелся. Нет. Тут присутствовал и третий – неясная фигура, скорчившаяся на циновке в дальнем конце этого воздушного убежища. Огромные глаза, в которых играли оранжевые отблески, пристально изучали его; затем плавное движение руки сопроводило приказ: «Садитесь!»

Бок о бок человек и рослый самец иир'ова опустились на корточки; таинственный наблюдатель перед ними пребывал в молчании. Он не пытался вступить в ментальный контакт, но Иеро необъяснимым образом знал, что видит старейшину. Он чувствовал, что это создание сейчас просто припоминает, размышляет и сопоставляет, изучает и делает выводы. Такая работа требовала времени, и священник терпеливо ждал. Наконец темная фигура поднялась со своей циновки и шагнула к гостям, попав в сумеречный свет занимавшегося утра.

Она оказалась старой, очень старой и дряхлой, как заметил странник. Но энергия жизни переполняла ее, разум и дух были крепки, хотя спина сгорбилась и мышцы высохли. Несомненно, Б'ургх был превосходным бойцом и предводителем на войне и на охоте, но сейчас перед Иеро стоял настоящий вождь иир'ова.

«У меня нет имени, Чужой, даже в нашем языке. – Ее ментальный голос оставался юным и свежим, несмотря на возраст. В огромных глазах мерцали огоньки, но разум был спокойным и ясным; ни гнева, ни следа раздражительности или нетерпения, которые Иеро замечал у Б'ургха. – Я – Та, Что Помнит и Та, Что Говорит. С тех времен, когда мы обрели свободу, подобные мне хранят память племени. Они никогда не должны забывать о Страшных Временах, о том, что случилось в другом месте за много восходов и закатов до того, как мать моей матери впервые раскрыла глаза. Теперь пришел ты… и, может быть, это главное, для чего я жила… я и все остальные Помнящие, те, которых давно унес Ночной Ветер». – Она придвинулась ближе, и Иеро понял, что ему разрешено говорить. Смутная догадка о прошлом этой расы промелькнула у него в голове, но он отложил ее до времени и мягко ответил:

«Я не враг твоему народу. И я говорил главному среди ваших охотников, что не отношусь к людям, обитающим на равнине за деревянными стенами. Думаю, он поверил мне».

Сухой ответ последовал быстро.

«Неважно, во что он поверил; главное, чтобы поверила я, Безволосый! Потому ты и находишься здесь! – Ее ментальный сигнал был холодным и вызывающим, но в следующий миг тон изменился: – Ты думаешь, мы враги этим существам, что сгрудились за своими стенами, более жалкие и трусливые, чем те животные, которые питают их? Нет, не так! Они приносят нам пользу. И есть еще одна цель в их существовании… цель, которая касается тебя, ибо ты стоишь гораздо ближе к ним, чем к нам. Ты догадываешься об этой цели?»

Священник думал быстро, стараясь не выдать своих колебаний; вопрос был непрост и коварен. Перед ним разверзлась пропасть. Одно неверное слово – и он умрет в считанные минуты! Он должен что-то ответить – и немедленно! Иеро выбрал рискованный ход.

«Эти люди с равнины, похожие на меня, но такие беспомощные и безобидные, они служат как бы напоминанием… Они помогают сохранить память о прошлых временах. О временах, когда другие, подобные им телесно, не были ни беспомощными, ни безобидными!» – Он перевел дыхание, не отрывая глаз от вертикальных оранжевых зрачков Помнящей.

Она тоже вздохнула – глубоко и с видимым облегчением.

«Значит, ты знаешь? И если знаешь, то как много? – Ее глаза сузились. – Но сначала, главное: откуда пришло твое знание?»

Свой мысленный ответ Иеро формулировал с предельной тщательностью; он понимал, что все еще ходит по лезвию ножа. Одно неосторожно сказанное слово, одно неверное движение, и огромный иир'ова, сидевший рядом, стиснет его плечи раньше, чем он успеет пошевелиться. А затем… стоит только старой кошке кивнуть…

«Поверь, я не знаю ничего. Но я скитаюсь всю свою жизнь и видел много земель, населенных странными существами. Часто мне приходилось сражаться с ними… Одни походили на меня, другие – нет. Но самые страшные враги, самые злобные твари относились к моей расе. – Он сделал паузу, усиливая эффект своих слов. – Но только по виду. К тому же, они были настоящими Безволосыми – ни волоска на теле и на голове. – Действительно ли пылающие зрачки чуть дрогнули? Он продолжал: – В тайных местах, вдали от света солнца, они выводят рабов – существ иных пород, которых превращают в слуг зла. Таких, как эти», – он послал Помнящей образы Волосатых Ревунов, обезьяноподобных лемутов и страшных людей-крыс. Едва заметная дрожь пробежала по ее телу, но огромные глаза не отрывались от лица священника.