Сосредоточиться на голосе Гвен мешала женщина на городской лужайке. Она стояла спиной к городу и, казалось, смотрела на реку. В ней было что-то странное. Кэти присмотрелась к ее ногам, но нет, она твердо стояла на траве. Выглядела незнакомка вполне естественно; никакого мерцания и вибрации, свойственных Вайолет, Кэти не заметила.

– Что? – спросила Гвен и повернулась, чтобы проследить за взглядом Кэти. – Что случилось?

– Призрак, – сказала Кэти и наконец поняла, почему женщина выглядит странной: на ней была странная одежда. Старые вещи, принадлежащие другому времени. Коричневое платье из грубой ткани и шерстяной платок. Длинные и спутанные волосы, пятна на спине. И еще от нее тянуло запахом гари. Этот запах отличался от запаха сгоревшей спички, которую она обнаружила в отеле. Здесь пахло настоящим костром. Древесным дымом и чем-то еще. Горелой плотью. Почувствовав приближение тошноты, Кэти поднялась. – Может, пройдемся? – Не дожидаясь ответа, она направилась к главной дороге, подальше от лужайки.

Гвен огляделась.

– Они здесь?

Кэти сморгнула выступившие на глаза слезы.

– Я начинаю думать, что они везде.

– Дальше больше, – сказала Гвен. – Логично.

– Неужели? – Кэти шла быстро, но ей хотелось бежать.

– Когда ко мне пришла сила, мне удавалось ее контролировать. – Конечно, подумала Кэти. – Но когда я вернулся в Пендлфорд, она вышла из-под контроля. Я ничего не могла с ней поделать, даже если не хотела этим пользоваться.

– Правда? – Кэти замедлила шаг и посмотрела на Гвен. – У тебя были проблемы?

– О да, – с чувством ответила Гвен. – Много проблем. Но потом стало легче. Я перестала сопротивляться ей, и она как будто пошла на уступки. Я расслабилась, и она перестала бороться со мной.

– Попробую, – сказала Кэти. Она не знала, как расслабиться среди пугающих духов, но решила сделать все возможное. – Может, привыкну.

– Мне бы не хотелось, чтобы тебе пришлось это делать, – сказала Гвен. – Я была слишком занята, но теперь займусь этим как следует. Должно быть заклинание, которое поможет.

– Спасибо, – сказала Кэти.

– Конечно, – Гвен притянула племянницу к себе и обняла, – ты не останешься одна.

Ошибиться в отношении этого привидения было невозможно. Он явно принадлежал к тем призракам, о которых говорила Гвен, тем, которые представляли собой подобие эха собственной жизни. Блеклый, полупрозрачный; Кэти, сосредоточившись, могла бы разглядеть узор в стиле ар-нуво на плитке камина, перед которым он стоял. Стоял, прислонившись к каминной полке, в позе, предполагающей, что в руке у него должна быть трубка. Другую руку он держал в кармане. На нем был костюм с брюками свободного покроя, жилет и бледная рубашка с запонками, сиявшими так, словно они отражали затухающее пламя, хотя очаг был пуст. Он не казался бы чужим в золотую эпоху черно-белого кино, и Кэти с удовольствием поговорила бы с ним.

– Вас можно спросить кое о чем?

Его голос, низкий и полный, заставил Кэти врасплох, колени мгновенно стали словно ватными.

– Одна минута одиночества. – Призрак театрально воздел глаза к небу.

– Извините, – услышала свой голос Кэти. – Я оставлю вас в покое. – Она шагнула к выходу из комнаты, но мужчина повернулся, и его лицо выразило чистое удивление, которое, вероятно, перекликалось с ее собственным.

– Вы меня слышите?

Кэти кивнула.

– И могу с вами говорить. Я не думала…

– Вы меня видите? – Лицо мужчины двигалось, пока он говорил, но прозрачность черт смущала; от этого у Кэти кружилась голова, поэтому она сосредоточилась на его груди.

– Да. Вы немного просвечиваете, но я прекрасно вас вижу.

Призрак поколебался, затем вернулся к камину и вытащил трубку из кармана.

– Думаю, огоньку у вас не найдется? Очень хочу закурить.

– Нет, – сказала Кэти. – Но я могу купить вам зажигалку.

– Не беспокойтесь. – Он грустно посмотрел на трубку и сунул ее в карман. – Все равно не получится.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Не представляю. Может быть, это часть моего наказания. – Призрак криво улыбнулся, отчего другие части тела как бы расплылись. – У меня есть табак, но нет спичек. Я вижу еду, но не могу есть.

Неприятная новость.

– Я думала, призраки не чувствуют голода.

Он еще раз элегантно пожал плечами.

– Сила привычки.

– Я – Кэти, – представилась Кэти, решив взять разговор под свой контроль. – Вы давно здесь?

– В этом доме или в этой комнате?

– В доме.

– Какое-то время. Я – Генри. – Он запрокинул голову и, казалось, окинул ее оценивающим взглядом. Кэти тоже видела его лицо, но долго смотреть не смогла – к горлу подкатила тошнота, и она отвернулась.

– Что такое?

– Вы все как будто колышетесь. Меня от этого тошнит, – объяснила Кэти и, чтобы не показаться грубой, добавила: – Извините. – В конце концов, он ведь не виноват.

– Как это? – Тело Генри замерцало и стало как будто плотнее, но возможно, ей это только показалось. – Так вы здесь давно? – Голос у него был приятный, глубокий и мягкий.

– Всего пару часов.

– Вы хорошо держитесь, – одобрительно сказал он. – Как вы умерли?

– Что?

– Прошу прощения, если это прозвучало невежливо. Я давно ни с кем не разговаривал.

– Я не умерла.

Генри нахмурился.

– Тогда как вы меня видите?

– Понятия не имею, – сказала Кэти, не обращая внимания на зуд за ухом.

– Так вы живы, – задумчиво произнес Генри. – Странно. Я было думал, что это чистилище.

– Вы раньше видели людей?

– Видел, да. Но не разговаривал. Полагал, что это отголоски жизни или, возможно, галлюцинации, посланные мучить меня. Так близко к жизни, но не часть ее, – трагическим тоном произнес он. И, уже обычным, добавил: – Что-то типа того.

– Нет. Это реальность. Реальный мир. Земля.

Он кивнул.

– Оки-доки. Это интересно. И как давно вы видите таких, как я? Потерянные души.

– Вы о призраках? Около недели. Я все еще к этому привыкаю.

– Понимаю, – сочувственно изрек Генри, и Кэти пришлось сделать усилие, чтобы подавить внезапное желание рассказать ему обо всех своих опасениях.

– А давно ли вы?..

– Давно ли я умер? Не уверен. Я не знаю, какой сейчас год, но я скончался в 1948 году.

– Более шестидесяти лет. И все это время вы были здесь?