Обувшись в прихожей, я бросаю последний взгляд на Лизину квартиру. Ощущение — что я прикоснулся к ее жизни. Той, что скрыта ото всех посторонних глаз. Интересно, почему она два года назад в 18 лет резко решила жить одна? Я в 24 продолжаю жить с родителями. Просто я люблю свою семью, люблю мелких, люблю наши вечера в гостиной под монотонный звук телевизора. Когда живешь один, конечно, проще водить к себе девушек, но, выбирая между телками и семейным уютом, я выбрал второе. К тому же у меня в кабинете в моем клубе раскладывается диван, а в шкафу лежат несколько комплектов постельного белья. И там же в кабинете есть своя ванная. Мы с Виолеттой теперь спим в моем клубе, если хотим провести ночь вместе.

Силой заставляю себя покинуть Лизину квартиру. Домушник осторожно выглядывает из-за лестницы, и я глазами даю ему знак закрыть дверь. Он возится с замком, и он снова закрывается. У машины я даю парню несколько пятитысячных купюр.

— Если я узнаю, что ты вернулся в эту квартиру, что-то оттуда стащил и, не дай бог, тронул девушку, которая там живет, ты покойник. Все ясно?

Домушник послушно кивает, быстро прячет в карман деньги и чуть ли не бежит прочь со двора.

Я направляюсь в ту же клинику, игнорируя звонки и сообщения Виолетты с вопросами, почему я не на парах. Мне пришлось проделать целую спецоперацию, и отступать я не намерен. Хотя все факты продолжают кричать о том, что я сумасшедший. У нас один отец, это железно. Да, в детстве я был уверен, что Лиза — это какая-то левая девочка, которой папа помогает из жалости, но сейчас я не могу не замечать их внешнего сходства. Лиза похожа на отца.

Но я все равно захожу в клинику, уверенно направляюсь к ресепшену и говорю той же самой девушке за стеклом, что и вчера, о наличии необходимого биометариала. Она узнает меня, кивает головой и выдает талон на очередь к врачу.

Меня принимает мужик в белом халате. Я отдаю ему заполненную анкету, а также два конверта с зубными щетками: моей и Лизиной.

— Результат будет готов через десять дней. — Говорит мужик. — Вам придет письмо на почту.

— Почему так долго?

— Потому что нестандартный биоматериал. Если бы была слюна, то результат был бы через пять дней. А так в два раза дольше.

— У нас один отец, но разные матери. Что там будет написано? Родство 50 %?

— Нет, — отрицательно качает головой. — Если индекс родства больше 10, то родство есть. Если индекс меньше 0,1, то родства нет. Если индекс родства будет от 0,1 до 10, это означает, что результат не определился и нужно повторить анализ.

Как все сложно.

— Хорошо, спасибо, буду ждать письма на почту.

И с чувством выполненного долга я выхожу из клиники.

10 дней.

Самые тяжелые и одновременно самые счастливые 10 дней в моей жизни.

В эти дни есть все: радость, счастье, восторг, беззаботность, наслаждение…

А еще томительное ожидание и страх.

Страх — увидеть результат. Каким бы он ни был.

Я учу Иру водить машину. Сестра психует, капризно хнычет и от злости бьет по рулю. А я смотрю на мелкую и забавляюсь. Точно так же, когда ей было четыре года, я учил ее водить двухколесный велосипед. Она падала, разбивала до крови коленки и лила слезы. Но все равно твердо и упорно шла к своей цели, пока не добилась ее.

В этом вся Ира. Как бы тяжело ни было, она продолжает идти вперед. Плачет, ругается, но идет вперед. Несмотря ни на что.

С Лешкой мы устраиваем заезд на мотоциклах. Брату всего 14, но он уже отлично водит железного коня. Обкатываем с ним с ветерком мой новый гоночный маршрут под Мытищами, а потом идем на всю ночь на рок-концерт любимой группы.

Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, мне никогда не было скучно с Лешей. Мы с ним не только родные братья, но еще и лучшие друзья. Через несколько лет он уедет учиться в Гарвард, как того желает мама, и мы редко будем видеться.

— Ты хоть хочешь туда? — спрашиваю я Лешку, когда мы едем домой с концерта.

— Куда?

— В Гарвард.

Брат пожимает плечами.

— Не столько хочу в Гарвард, сколько просто уехать подальше отсюда. Не важно, куда.

Я отрываюсь от дороги и перевожу взгляд на брата.

— Чтобы кое-кого никогда больше не видеть и не встречать?

Леха не отвечает, но я и так понимаю, что угадал.

Я еду в Золотой ручей лично поздравить дедушку с прошедшим днем рождения. Мама, конечно, передала ему подарок и мои наилучшие пожелания, но я все равно мучаюсь угрызениями совести, что уехал с его юбилея, не увидевшись лично. Дедушка Игорь крепко меня обнимает и говорит, что ни капли не обижается. Мама тогда передала ему, что мне нужно было в клуб, а уж Игорь Морозов, как никто другой, уважает собственный бизнес.

Я иду с родителями в театр. Это настоящее мучение, но я вдруг подумал, что давно не проводил время с отцом и матерью. Мы смотрим «Три сестры» Чехова в исполнении известных актеров, а потом отправляемся ужинать в ресторан.

Говорим о разном, но больше о нашей семье, чем о делах и работе. Ира в 11 классе, и надо думать, что ей подарить на выпускной. Что-то помимо машины, о которой она мечтает. Леша делает хорошие успехи в плавании, и мама уже размечталась, что его возьмут в команду пловцов Гарварда, когда он туда поступит.

Этот ужин с родителями мог бы быть идеальным, если бы у родителей резко не испортилось настроение из-за случайной встречи с неизвестным мужчиной.

— Здравствуй, Кристина, — слышится откуда-то сбоку, и мы втроем резко оборачиваемся.

Рядом с нашим столом стоит пожилой мужчина, похожий на типичного «нового русского». Бритая голова, толстая золотая цепь на шее. Малинового пиджака только не хватает. Рядом с ним тощая блондинка на шпильках с маленькой собачкой в руках.

— Здравствуйте, — выдавливает мать, уставившись на мужчину глазами, полными ужаса.

— Очень давно не виделись, — он слегка улыбается. — Ты такая же, как и 20 лет назад. Я сразу узнал тебя.

Кровь отлила от маминого лица, отец быстро переводит взгляд с мужчины на меня и обратно на мужчину. «Новый русский», видимо, ждет от мамы какого-то ответа, но она, кажется, разучилась говорить. Тогда мужчина решает продолжить:

— Я знаю, что ты навещаешь могилу моей дочери. Ты была ей настоящей подругой. — Затем впивается глазами в меня. — А это ваш старший сын Михаил, я так понимаю?

— Да, — твердо заявляет отец. — Это наш с Кристиной сын. Вы что-то еще хотели?

Мужчина расплывается в улыбке.

— Нет, что вы. Просто не смог пройти мимо, когда увидел. Хорошего вечера.

Он кивает нам, напоследок задерживается взглядом на мне и ведет блондинку на полголовы выше него в другой конец зала.