– Согласна. Ладно. Делаем.

Покинуть дом оказалось проще простого. Борис предложил одному из слуг обменяться одеждой, да еще и приплатил ему шиллинг. Правда, после этого вырубил его, от греха подальше. Припомнив фильм про разведчиков обмотал себе шею обнаружившимся у парня шарфом и вышел на задний двор оглашая окрестности надсадным кашлем.

Остановили его практически сразу. На вопрос кто таков и куда путь держит, продолжая кашлять ответил, что де заболел и идет домой. Разобрать акцент в его кашле было проблематично. Так что отпустили Измайлова без проблем.

Н-да. Маскировка ему все же аукнулась. Горло он надсадил. Да так, что разом охрип, едва не потеряв голос. Впрочем, это меньшее из зол. Убедившись, что опасность осталась позади, он поспешил к тайнику со своими пожитками.

При мысли о бароне Уилкерсоне, мысленно поблагодарил его, ну и извинился ща свалившиеся на него неприятности. К гадалке не ходить, эти два партизана спишут исчезновение Бориса на происки хозяина одноименного острова. Вовремя подвернулся этот господин, чего уж там.

– Привет, – подойдя к трапу и вскинув сидор, поздоровался Борис.

– Чего надо? – неприветливо бросил вахтенный матрос.

Пароход «Чаровница» выглядел вполне достойно. Чистый, ухоженный, свежая краска угадывается даже в неровном свете газовых фонарей. Вот так взглянешь и не поверишь, что на нем может быть некомплект в команде. Но это только внешне, все так благостно. В его утробе у раскаленной топки такой ад, как и на самой распоследней калоше.

– Передай боцману, что кочегар Криштав Познань прибыл для дальнейшей службы.

А что такого? Нормальное имя и хороший город. Отчего не назваться поляком. Тем боле, что несмотря на то, что словарный запас его серьезно возрос, знания языка углубились, акцент его никуда не делся. Как впрочем и путаница в подборе нужных слов и склонений.

– Чет ты какой-то веселый для кочегара, – усомнился вахтенный, явно из палубной команды.

При этих словах Борис отчего-то сразу же вспомнил Прохора. Кочегара из команды «Моржа». Первый найм Измайлова. Он тогда еще думал, что парень в бегах и попросту прячется в кочегарке углевоза. Сейчас же сравнил в собой. Однозначно скрывался. От кого? Да мало ли от кого в этой жизни можно прятаться. Да хоть от самого себя.

– Пару часов назад было грустно. Так я парочке упертых из палубной команды морды набил, теперь вон как мне хорошо. Только, что-то настроение опять портится. Поднять что ли.

Задираться с палубниками дело обычное и привычное. Они стоят на разной иерархической ступени. А потому грызутся густо и часто. До мордобоя конечно не доходит. За это спрос жесткий. Но во время спарингов, что на кораблях этого мира дело обычное, прикладываются друг к дружке от души.

– Что за шум? – появился давешний боцман.

– Сэр, кочегар Познань, готов приступить к своим обязанностям.

– Явился, – открывая крышку карманных часов, произнес боцман. – На час раньше.

– Так ведь, раньше не позже, сэр.

– Давай наверх.

Борис мигом оказался на палубе. Боцман же отправил матроса за старшим кочегаром. Вскоре тот появился, явно недовольный тем, что его сорвали с койки. И вообще, судя по всему вечером вернулся на борт не в лучшей форме. Небритая рожа опухшая и помятая. Как говорила одна знакомая Бориса еще по прошлому миру, бесперспективняк. Если не прирежут в какой кабацкой драке или не пропьет печень, то помрет выхаркав легкие. Многолетнее глотание угольной пыли никаким молоком не вывести.

– Новенький, что ли, – то ли спрашивая, то ли утверждая, то ли просто для проформы, произнес старший.

– Так точно, сэр.

– Вот ему сэркай. Тэд.

– Криштав.

– Крис, стало быть. Откуда, сынок? – а вот теперь любопытство.

– Королевство Польша.

– Понятно. Ладно, пошли, покажу тебе твою койку. И за вот такое беспокойство, в первом же порту с тебя бутылка.

– Не вопрос.

Н-да. давненько он не ночевал в помещении с десятком мужиков, от каждого из которых несет как из бочки с сивухой, да все это приправлено газами. Добавить непередаваемое амбрэ портянок, пота… Н-да. И блевотины. Погуляли парни.

Борис тяжко вздохнул, и выбрался наружу. Уже завтра обстановка будет получше. Сегодняшнюю же ночь в кубрике ему не пережить. Бомжатник. А с виду, респектабельное судно. О! А он о чем. Вон на верхней палубе, у поручней стоит какая-то парочка из чистой публики. Любуются ночным южным небосводом…

Всего отдыха, только и того, что прикорнул в темном уголке, на бухте каната. А с рассветом, в компании с угрюмыми мужиками, страдающими похмельем, направился прямиком в кочегарку. Расположение их он завоевал сразу. Просто предложил каждому из них хлебнуть из его фляжки. Вообще-то не для этого запасал, но пригодилось. Парням сразу же полегчало.

А вот ему досталось. Отвык от пекла кочегарки, что ту скажешь. Так что первая смена далась ему тяжко. Хотя и подошел к работе со знанием дела, что тут же отметили остальные. Впрочем, уже вторая вахта прошла значительно легче. А с третьей, он вдруг почувствовал, что и не было никакого перерыва. Н-да. С другой стороны, с тех пор как он сбежал из дому не прошло и года. Да и уголек он кидал совсем еще недавно.

Через пять дней их сухогруз зашел в очередной порт, успев отмахать шесть сотен миль. Довольно медлительная лоханка. Пусть и имеет приличный облик, да пару кают первого класса.

В порту Борис напросился в увольнение, намекнув старшему кочегару, что мол, обязан проставиться за косяк во время прибытия на борт. С чем тот благосклонно согласился. Когда кабак был выбран, Измайлов заплатил за выпивку для всей смены, и извинившись удалился. Мол, напиться он еще успеет, а пока ему куда предпочтительней потоптать какую-нибудь курочку.

В его планы не входило задерживаться на пароходе. Он изначально рассчитывал сойти на берег в первом же порту. С оставшимися в кубрике вещами расстался без сожаления. Копейки. Единственно, что захватил это деньги, хранящиеся во внутренних кармашках кальсон, самоучитель английского языка и паспорт.

Впрочем, не сказать, что он больше ничего не прихватил. Двести пятьдесят очков на умение «Кочегар» и полторы тысячи очков набитых меловыми набросками на одной из стен в глухом уголке трюма, чего-то да стоят. Тем более последние, капающие как в избыточный, так и в свободный опыт.

Выбравшись поближе к центру, разыскал магазин одежды бывшей в употреблении. Вообще-то, он столь же быстро мог одеться и в магазине готового платья. Если без подгонки. Но новая одежда бросается в глаза. А вот поношенная, да обмятая, даже если висит мешком, никого не заинтересует. Тем более, что ему удалось подобрать гардероб более или менее по размеру.

По обыкновению навестил и книжную лавку, приобретя необходимый минимум. На этот раз озаботившись и небольшой детской доской. Глупо же проводить свободное время в праздности.