– Я изо всех стараюсь убедить себя в том, что она заслужила все, что с ней произошло. На этом держится все, что я знаю, все, что я вижу. Не знаю, почему позволяю человечке подточить самые основы!

Мое перо замерло над бумагой.

– Но где-то глубоко внутри живет ярость! Против несправедливости! Она не дает мне покоя, не позволяет смириться. Моя девочка! Что с ней сейчас?

Она судорожно вздохнула.

Я не стала отвечать, только ниже склонилась над бумагой и сильнее надавила на перо.

Вскоре письмо было готово.

Мы обе облегченно вздохнули. Когда чернила высохли, Атали сложила бумагу и убрала себе за корсаж.

– Это все не отменяет твоего положения, – несколько чопорно сказала она, разглаживая ткань. – Я приготовила тебе амулет, которым следует проверять подарки и покупки, чтобы на них не было ничего лишнего. Ни в коем случае не бери ни у кого никакие составы, мази и кремы, не говоря уже о лекарствах. Во дворце другие наложницы или придворные дамы могут тебе советовать чудесные средства… скажем, для того, чтобы затемнить твою слишком светлую кожу. Ни за что не соглашайся. Можешь остаться вообще без кожи.

Я фыркнула, давая понять, что не собираюсь делать ничего подобного.

– Не забудь. Это сейчас тебе кажется забавным. Как твоя наставница я буду изредка тебя навещать в доме твоего покровителя и помогу найти служанку. Не смотри так удивленно. Разумеется, тебе понадобится служанка. Как ты будешь одеваться сама? И надо же как-то укрощать твои непослушные волосы!

Мне немедленно захотелось пригладить выбившиеся пряди.

– Я сделаю тебе еще один подарок. Сама придумала! Ах, столько хороших идей! Эти вуали, закрывающие глаза – просто находка. – Она так и лучилась от гордости. – Ни одна наставница не позаботилась бы о тебе так, как я!

Атали достала небольшой бархатный мешочек и вытряхнула на ладонь серебряные треугольнички. Они были украшены сложным узором.

– Я попросила ювелира вплести сюда руны, помогающие привлечь удачу и богатство.

С этими словами она ловко прицепила один треугольник мне на ухо.

– А-ай! – от неожиданности вскрикнула я, когда зажим защелкнулся.

– Терпи. Эта боль – ничто. Вот в первую ночь…

Атали защелкнула второе украшение на втором ухе.

– Можешь подойти к зеркалу.

Украшения повторяли очертания заостренных ушей троллей.

– А то твои были… слишком круглыми… слишком человеческими.

* * *

Я рассматривала плетение на браслете, перебирая одно звено за другим. Серебро нагрелось в ладони. Холодно звякали колокольчики. Мелодичный, но пустой звук. Едва ли этот звон походил на музыку, способную заставить кровь вскипеть.

Колокольчики звякнули, на этот раз насмешливо.

Ты, Мальта, трусиха. Боишься даже посмотреть на «девушку с огнем в крови». Как ты собираешься с ней встретиться? Что ей скажешь, если представится такая возможность?

Я глубоко вздохнула, вызывая видение.

Бьянка улыбнулась, глядя в темноту коридора.

– Давай быстрее, – поторопила она и посторонилась, пропуская Рихта.

Он вошел в комнату, привычным жестом расстегнул пояс, оставляя оружие. Чувствовалось, что обстановка ему хорошо знакома.

Бьянка прильнула к нему. Он сжал ее в объятиях. Какое-то время тролль и ведьма самозабвенно целовались.

Отстранившись, Бьянка коварно улыбнулась.

– Здесь гораздо удобнее, чем в лесу.

– Да уж… но твоя королева…

– Она не настоящая королева, – легкомысленно отмахнулась Бьянка. – Но ее желание исполнено почти в точности: Ория не хотела, чтобы я уходила к тебе в лес, я и не ухожу.

Глаза тролля опасно сузились.

– Нет, она хотела, чтобы ты пришла ко мне в лес, и я причинил тебе вред. Вот только зачем ей это…

Бьянка рассмеялась.

– Она ненавидит веселье, просто не переносит, когда кому-то хорошо.

Но Рихт даже не улыбнулся, он был серьезен.

– Я думаю, если она не дождется желаемого от меня, то что-то сделает с тобой сама.

– О… – протянула Бьянка. – Значит, если Ория убьет меня, то ты будешь горевать? Может, даже проронишь пару слезинок?

Он подошел и с силой тряхнул ее за руку.

– Думай, что говоришь! Это не шутки. Если она узнает, что я бываю в замке…

– Если… – откликнулась Бьянка и провела пальцем по горлу Рихта. – Не сносить тебе головы.

– Женщина, не о моей голове тебе стоит волноваться! Я говорю серьезно.

Неожиданно она укусила его за плечо.

Тролль болезненно зашипел.

– Нет, я заставлю тебя выслушать то, что хочу тебе сказать!

Он повалил Бьянку на кровать, придавливая ее своим весом и беря руки в захват.

– Это опасная магия, Бьянка. Очень. Те ведьмы… а если они вспомнят, что регулярно впускают меня в замок, донесут…

Бьянка облизала пересохшие губы.

– Тогда тебе надо помочь мне с туманом! Туман – это ключ ко всему. Ория потеряет свою власть над всеми нами.

– Я не стану учить тебя нашей магии. Это измена.

– Нет! Измена – это если ты посмотришь на другую, – Бьянка дернулась, пытаясь освободиться.

Но он удержал ее.

– Я так близка… – прошептала Бьянка. – Ты же сам видел, они забывают о тебе сразу, как отводят взгляд в сторону. Ты спокойно входишь в замок и выходишь. Но ты не видишь… а я теперь понимаю. Забвение – это лекарство. От боли, страданий. Взять Гиду…она начала улыбаться и петь. Гида больше не помнит, что с ней сделали солдаты, как и не помнит, что у нее были дети. А взять Янеж. Знаешь, откуда эти татуировки на ее лице? Теперь для нее это просто рисунки. Украшения. Она смотрит на себя в зеркало… спокойно.

Рихт долго вглядывался в лицо Бьянки и наконец спросил.

– Ну, а ты сама?

– А что я? – с вызовом спросила Бьянка.

– Ты сама помнишь, как попала в замок? Если бы Ория не следила бы за тобой, куда бы ты пошла?

– Я все помню, что надо! – запальчиво отрезала ведьма.

– Ты сумасшедшая.

– А ты повторяешься.

– И чтобы не повторяться, я сейчас уйду.

Он отпустил Бьянку и пошел к выходу. Остановился, чтобы подобрать пояс.

Бьянка следила за ним, приподнявшись на локтях.

– Скажи, а ты видел своего короля? – спросила Бьянка.

– Короля? Он что, здесь?

– Да.

Рихт нахмурился.

– Но нам ничего не сообщили. Обычно охрана знает…

– Он предпочитает наведываться к Ории тайно, вместе со своей Тенью, – Бьянка взглянула на тролля с вызовом. – Я могу и его память подправить так, что…

Она не завершила фразу, Рихт оказался рядом. Его кинжал покинул ножны, и теперь сталь касалась горла Бьянки.

Лицо тролля исказила ярость.

– Даже думать об этом не смей.

Она откинула голову, еще сильнее демонстрируя обнаженную длинную шею, на которой выступила бисеринка алой крови, и засмеялась.

– Видишь, я всегда знаю, как вернуть тебя в постель.

Она взглянула на него. В ее глазах не было и тени страха. Кажется, Бьянке вообще неведомо это чувство.

Рихт оттолкнулся коленом от кровати, выпрямился. Его тень лежала на ведьме. Несмотря на то, что Бьянка была безоружна и уступала ему в силе, она имела власть над троллем.

И над Мадсом, от которого она была далеко.

Я, тяжело дыша, вынырнула из видения. Внутри разгорался огонь самой худшей и черной зависти. Она была такой обжигающей, что отозвалась болью под ребрами. Я никогда не смогу сравниться с Бьянкой в смелости и в колдовском искусстве. Почему мне не досталось другой магии и хотя бы искорка ее уверенности?

Она уже прекрасно устроилась у ведьм, манипулирует ими, даже обвела Орию вокруг пальца. Мадс стремится к ней, при том, что у нее есть Рихт.

И если тролль не пожелал взглянуть на своего короля, то я решила это сделать. Что мне еще остается… только наблюдать за чужими жизнями. Все лучше, чем находиться в четырех стенах и перебирать колокольчики на браслетах.

Король сидел рядом с Орией. Ее рука лежала поверх его руки. Сама королева по своему обыкновению была одета в эффектное полупрозрачное платье, подчеркивающее ее фигуру, но при этом оставляя простор для воображения.

Люк тоже был в комнате.

Удивительно, но он стоял в тени и переставлял фигурки для игры в Битву Королей, как и до этого это делал Йотун.

– Твоя новая Тень мне нравится гораздо больше, – сказала Ория, откровенно разглядывая Люка.

Король сдержанно улыбнулся, но ничего не сказал.

– Он гораздо более дружелюбный, –