— Значит, вы считаете, что Воронов с Порубовым стали жертвами мстителей за убитого журналиста Кедрова?

— Да ты чего? — удивился Коротков. — Какие там, на хрен, мстители? Они же сплошняком продажные шкуры! Каждый сам за себя, нет, такие ни на что не способны. А вот те, кто конкретно проводил операцию, скажем, и остался на бобах, вот те могли вполне и обозлиться. Да и разве с одним Кедровым были проблемы? А сколько других разборок произошло?! Не имею права говорить, поскольку сроки давности, что называется, не вышли, вот так, мил друг.

— Но в том, что вы следующий, вы сами-то уверены?

— А если б не был уверен, — невесело сказал Коротков, — нешто я дал бы согласие немедленно встретиться с тобой? Я так Меркулову твоему и сказал. Мол, вы меня опередили, уважаемый, я уж и сам собирался пожаловать к вам с просьбой…

— А что за просьба?

— Так ведь ты сам видишь, дом большой, комнат несчитано, а в каждую по два охранника не поставишь. Денег никаких не хватит.

— Зачем же по два, можно и по одному.

— Не, никак нельзя, вон, говорят, у Ромки в охране по двое сидели, на подмене, а все не уследили.

— А откуда узнали? — чуть улыбнулся Поремский.

— Так какие от меня секреты? И не такое видал…

— А вот у меня к вам вопрос, возможно, вы не в курсе, но мне почему-то думается, что вам что-то известно по этому поводу…

— Да ты не темни, выкладывай.

— Говорят, ваши кадры куются в академии ФСБ? Взглянуть бы одним глазком кое на какие документы.

— Э-э, парень, тут я тебе не помощник, да и вряд ли найдешь такого, кто захотел бы собственной головой рискнуть. Нет, не советую.

— Ну что ж, тогда вернемся к просьбе. Чего бы вы хотели?

— Так я уж изложил. Охрана мне нужна, но серьезная. А Константин Дмитрич предложил мне на тайную квартиру МВД временно перебраться. Вот и размышляю пока.

— Я согласен с Меркуловым, там охрану обеспечить будет нетрудно. И толковую. Но вот что нам делать с этим вашим спецуправлением, просто ума не приложу. Если их не остановить, они могут еще много бед натворить.

— Эти могут, — печально согласился Коротков. — А знаешь, я, пожалуй, мог бы вспомнить… Или отыскать координаты одного из них. Был там старшим, в той команде, некто Максим Самощенко, полковник. Сами вы его не найдете, поскольку фамилия, как ты понимаешь, вымышленная. А вот я попробую. И когда вы могли бы мне это… обеспечить? Невозможно ведь жить, как на вулкане!

— Сегодня же постараемся решить этот вопрос. До вечера терпит?

— Думаю, да. Значит, баш на баш? — Генерал неожиданно усмехнулся, и с него вмиг слетела вся эта шелуха испуга.

— Как договорились, мы вам — безопасность, вы нам — вашего Макса.

Поремский поднялся, пожал генералу руку, а тут же вошедший по невидимому сигналу охранник открыл перед ним выходную дверь, чтобы проводить к автомобилю.

3

Своими наблюдениями Поремский поделился с Турецким. Тот, сидя у себя в кабинете, читал протоколы допросов, принесенных Небылицыным и Канаенковым. Молодцы, нашли-таки концы! А к этому хромому мужику в сером плаще Александр Борисович относился уже с некоторым уважением. Вон в скольких местах засветился, а чуть что — выходит, с легкостью убирает возможных свидетелей. И, что особо интересно, в бессребреника рядится. Если это он «уделал» Смирнова с Тереховой, то почему доллары не забрал?

Ведь, по логике, что получается? Если он, этот Серый, назовем его пока так, задействовал в операции с Вороновым буфетчицу из банка, а та, судя по рассказам ее квартирных соседей, не то что строгими, а вообще моральными принципами, как таковыми, не отличалась, то вполне вероятно, те три тысячи долларов и были платой за ее участие в деле. Ты отвлеки охранника, а за это получишь хорошие бабки.

Далее, «заработанные» деньги она, видно, хранила в шкафу, среди нижнего белья, которое оказалось все переворошено, чего у нормальной хозяйки быть не может. Значит, Серый мог предложить следствию такую картинку.

Свиридов обо всем догадался, явился к своей даме, воспользовался ее услугами, а потом потребовал, чтобы та поделилась с ним своим «гонораром». Но та отказалась и тогда была убита. После этого Свиридов деньги все-таки нашел, но тут его охватило раскаяние. И он в порыве отчаяния, забыв про деньги, зажатые в кулаке, покончил с собой, отодвинув глушитель ото лба на максимально возможное расстояние.

Чушь это, а не картинка. Но Серый, вероятно, вынужден был действовать быстро и отчасти спонтанно и потому не продумал все до конца. Отсюда и откровенный ляп с пистолетом.

И Поремский немедленно согласился с выкладками Турецкого, ибо именно это и подтверждали наблюдения старика-пенсионера. А его описания совпадали даже в деталях — та же хромота на левую ногу — с теми, которые уже имело следствие по делу Порубова.

Владимир рассказал Александру Борисовичу о своей попытке «раскачать» Короткова на академию ФСБ, добавил и про неожиданную реакцию бывшего генерала. Турецкий выслушал, усмехнулся и заметил, что здесь все правильно, однако выход имеется. И обещал провентилировать этот вопрос уже до завтра. Как он собирался это сделать, Поремский, естественно, не догадывался, но тоже знал, что у Александра Борисовича, как и у Меркулова, имеются свои — закрытые — источники информации. Спрашивать бесполезно, но результаты бывают исчерпывающими.

На том они и закончили этот день. Поремский отправился отдыхать, полагая, что Александр Борисович станет немедленно советоваться, как он обычно это делает, с Грязновым. Но на тонкий намек Турецкий недовольно сказал, что Вячеслав выбыл в какую-то служебную командировку. Костя, возможно, и знает, но ничего не говорит. А от Славки вообще ничего нельзя было добиться. Так что действовать придется на свой страх и риск. И они расстались.

Турецкий продолжал сидеть в своем кабинете, изредка поглядывая на часы и перебирая не самые срочные в данный момент бумаги, поступавшие от генерального прокурора. А когда часы на стене пробили восемь, достал свой «секретный» мобильный телефон и набрал вызов.

— Привет общему другу, — сказал он.

— А, привет, привет! Какие проблемы?

— Есть академия ФСБ, — сказал Турецкий и замолчал.

— Знаю, — после паузы ответил «общий друг». — Что конкретно?

— Интересует некая Анастасия Андреевна Копылова. И ее сокурсники. Особенно один, которого могли звать Рэмом.

— Я подумаю. Горячий привет.

На этом разговор и закончился. Удовлетворенный Александр Борисович решил попытать удачи и со своей стороны. Он позвонил Татьяне Андреевне Васильевой и спросил у нее, не будет ли поздно, если он в течение часа подъедет к ней и ее мужу на квартиру, чтобы задать несколько вопросов о прошлом ее сестры? Оказалось, не поздно.

Александр Борисович сел в свою машину, по дороге заехал в «Детский мир», выбрал для Настеньки смешного рыжего тигренка, размером с нее самое, бросил на заднее сиденье и отправился в сторону Таганки, чтобы потом выехать на Симоновский Вал, а уж от него к Восточной улице, где проживала семья младшей сестры Анастасии Копыловой, так и не успевшей стать Порубовой.