жив и невредим. Кто вызволит меня отсюда, если не он? Трубить всем, что я принц, желания особого нет… Как знать, может, прихлопнут раньше, чем я открою рот.

Мне пришлось слоняться по округе, чтобы скрыться. Я нашел убитого бродягу. Его голова лежала под углом, ему свернули шею и бросили здесь, на обочине дороги. Пришлось снять лохмотья с его окоченевшего тела. Накинул их на себя, чтобы казаться оборванцем, ищущим пропитание и пристанище на ночь. Этой ночью я наколол ногу, прячась в кустах лесной чащи, и ненаигранная хромота придавала моему образу правдоподобности.

В этом измерении, измерении Угарки, некогда процветающем крае, раньше царила жизнь, множились села с магическими тварями (так мне рассказывал Валаах). Все виды, населяющие этот край, жили в мире, пока не пришли люди. Впервые они появились, чтобы остановить нападение на лисов оборотней, истребляющих население, сжигая деревни и разнося мир в щепки. Следом шли ведьмы и маги из Терры, чтобы зачистить земли. Назначенные военачальники оставались здесь следить за порядком. И первое время им это удавалось.

Так как добывать синюю энергию измерения способны только лисы (да и оборотни могли бы, но разве их заставишь работать в шахте?) из-за своей способности к быстрой регенерации и невосприимчивости к пещерным условиям (пыль, грязь, легковоспламеняющийся газ и токсичные выделения пород), королевство Алуны процветало. Продажи энергии держали финансовое состояние на плаву.

Кроме лисов, мурлингов и людей, Угарку населяли ваялы. Это разновидность гибридов: темнокожие с белыми, почти седыми волосами и выцветшими светло-голубыми глазами. Особенное мерцание и способность пропадать делала их неуязвимыми для других рас и магии ведьм и магов.

Эти существа покупали энергию у лисов большими партиями и использовали ее не для освещения помещений в праздники полнолуния — они измельчали ее в порошок и употребляли как наркотик. Курение, вдыхание пыли и введение подкожных инъекций доводили морфов до экстаза.

После того как волки ушли, потрепав лисов и уничтожив большую часть населения, естественно, добыча энергии в разы уменьшилась. И продажи упали, что совершенно не устроило ваялов. Они решили напасть на лисов и забрать последнее, что осталось в хранилище королевского дворца.

Прознав о грядущем нападении, Алуна снова обратилась за помощью к людям. И они выстояли. Темные ваялы покинули земли королевства. Куда именно, сложно сказать, может, перебрались за скалы, может, ушли в море, одним Богам известно.

Алуна в знак благодарности выделила огромный участок земли для построения города для людей. Это была ее роковая ошибка. Но люди все прибывали, их нужно было где-то расселять. Город рос, строились временные селения, дальше — больше, вместе с воинами шли их семьи: женщины и дети. Людей становилось больше, и они занимали все больше земель. Волки ушли из Угарки, поверженные ваялы тоже, но истребление лисьих деревень началось с новой силой. Люди поняли, что сильнее и больше них, они несли из Терры оружие, которое на порядок выше и смертоноснее оружия лисов. По новым правилам лисы работали в шахтах больше, потому что население росло, и синей энергии не хватало. Добыча энергии была поставлена на поток, лисы трудились днем и ночью, чтобы хватало всем. Дома в человеческих городах освещались энергией постоянно — она использовалась как электричество на Терре.

Лисы были сломлены, когда-то процветающее королевство разрушено, Алуна исчезла, оставив свой народ страдать в одиночестве. Две войны истончили веру в лучшую жизнь и мир, превратив лисов в массы второго сорта.

В срок, когда мальчик вырастал и мог держать орудие труда в руках, его забирали на рудник. Пятнадцать лет он был обязан служить на рудниках, и если выживал, мог вернуться в свою деревню, к семье. Чтобы поощрить размножение популяции лисов, им выделялся удел только в том случае, если рождался мальчик. Лисы стали рабами.

Девочки же ценились, только пока не вырастут, они трудились дома, сидели с детьми, готовили, ухаживали за скотиной и за садами, работали в огородах. Заботились о стариках. Дальше превращались в лишний рот, который нужно содержать. Затратное занятие. Если девушка успевала выйти замуж — хорошо, нарожает мальчишек и получит свой участок земли, который до смерти будет возделывать с мужем. Если нет — пока красива и свежа — или на утеху к солдатам, или на кухню, в прачки в богатые семьи к людям.

Люди жестоко расправлялись с поселениями, сжигали дома, насиловали женщин и убивали детей. Они без разбора, как саранча, шли вперед, пока не поработили всех лисов.

Почему я вдруг выбрал именно это измерение? Меня будут искать и здесь тоже, но такого беспорядка в других измерениях нет. И простые люди, даже нелюди, скроют меня с большим желанием, чем миролюбивые горожане, платящие налоги и живущие в роскошных особняках.

***

Я набрел на тихую деревню, в которой жили фермеры. Сидел в засаде весь день и всю ночь, наблюдая за движением и размеренной жизнью обитателей. Казалось, ничто не нарушало покоя в этом селении. Люди не выходили за территорию своих угодий, не общались с соседями и глаз не поднимали. Даже со своими домочадцами особо не разговаривали, чтобы не привлекать внимания. Ведь теперь даже соседи стали врагами, любой готов был убить за участок земли, чтобы выжить, не умереть с голоду. Общинный уклад истлел, остались одни предатели и убийцы, отчаявшиеся трусы, до смерти желающие жить.

Если все-таки ищейки лжекороля придут в эту деревню, искать меня будут на окраинах или в амбарах и сараях, надо спрятаться надежно. Хотя бы чтобы выспаться, не замерзнуть ночью и набраться сил для дальнейшего похода. Дождавшись, когда последняя свеча погасла в окне выбранного мной жилища, я пробрался на чердак дома, особо неприметного, не сильно разрушенного и принадлежащего небогатой семье.

Богатой семьей считалась та, в которой много сыновей. За них в королевстве давали участок земли для расширения угодий. Таким образом, возникало больше возможностей для посевов. Дочь считалась в семье позором. И если до полной луны сознания, то есть до двадцати лет, девушку не брали замуж, то ее отдавали начальнику стражи, который охранял поселения.

Несколько вооруженных людей раз в год посещали деревни и собирали налоги, с кого брали деньгами, с кого товаром, выращенным на полях, и, конечно, забирали с собой свободных девушек, достигших двадцатилетия на момент прибытия солдат.

Я укутался в сваленные в углу на сухой соломе старые ватные стеганые одеяла и задремал, когда меня коснулась чья-то рука. Я резко открыл глаза и задержал дыхание. Крепче схватился за кинжал, который сжимал в руке на всякий случай. Уставился своим волчьим