— Чтобы к вам не было вопросов, я рекомендую передать все разработку господину Плющову. У него самое крупное производство лекарств в империи. Его производственные мощности на порядок больше ваших и, если потребуется он, сможет за день произвести столько вакцины, сколько вы не сможете произвести и за год. — Напыщенно сказал старик.

Услышав это, я вспомнил слова Трифонова о том, что Орлов спас меня от крупного фармацевта. Улыбка сама собой расплылась на моём лице. Вот скотина старая. Поди сидит у Плющова на окладе, а может они просто хорошие друзья? Хочет, чтобы я отдал все разработки? А морда не треснет?

— Даже если я передам ему наработки по созданию вакцины, то это будет бесполезно, если у него в штате не будет мага смерти. — Попытался я отвертеться, не идя на открытый конфликт.

— А зачем ему маг смерти? Некротику он сможет добывать и с помощью сердца проклятого, которое вы любезно передадите мне. Всё на благо империи господин Дубровский. На благо империи. — Никифор Елизарович усмехнулся и отложил ручку в ожидании моего ответа.

— Знаете, пожалуй, я откажусь от вашего предложения и продолжу лично выпускать вакцину. — Стальным тоном сказал я.

— Что ж, очень жаль. В таком случае я попрошу вас сдать сердце проклятого.

От такого выпада я мгновенно закипел.

— Никифор Елизарович вы из ума выжили? Если вы заберёте сердце проклятого, то я не смогу производить вакцину и придётся уничтожить все наработки по её производству. В таком случае истребители не получат больше ни единой дозы. Насколько вы знаете, зараженных становится всё больше, сколько пройдёт времени прежде, чем граф Орлов задастся вопросом по чьей вине вакцина больше не поставляется? Я молчать не стану. Прямо скажу, что это вы вставили мне палки в колёса. — От моих слов глаз старика нервно дёрнулся.

— Молодой человек. Вы забываетесь. Пока что вы находитесь в моём прямом подчинении. И я могу превратить вашу жизнь в ад… — Начал было старик, но я его перебил.

— Никифор Елизарович, при всём уважении, но это вы забываетесь. Я служу на благо империи, а не вам лично. А мой бизнес так и вовсе принадлежит только мне. И не ваше дело, как и что я произвожу. Если вас что-то не устраивает, можете написать жалобу. Пусть приедет комиссия и проверит всё ли я делаю по закону.

— Виктор Игоревич, да что вы…? — Он снова не успел договорить.

— Я ставлю вас перед фактом. Только попробуйте мне помешать и граф Орлов лично узнает о вашем деянии. А потом посмотрим, долго ли вам оставаться моим начальником.

Старик замолчал и стал сверлить меня взглядом пытаясь понять блефую я или за моими словами действительно есть сила. А она была. Да, на меня как на Дубровского, Орлову плевать. Но пока я никому не передал секрет изготовления вакцины и эликсира маны, я один из самых ценных людей в империи. И этот старый выродок ничего мне не сделает.

Отнять артефакт? Ещё чего? Я не просто так рисковал жизнью чтобы его добыть, к тому же без его помощи справиться с Игдрой будет, мягко говоря, затруднительно. Поэтому за сердце проклятого я буду бороться до конца. Этому старому бюрократу придётся завернуть мне руки за спину и лично отобрать артефакт, в противном случае он ему не достанется.

Видимо все мои мысли были написаны на лице. Старик снисходительно улыбнулся и мягко сказал:

— Виктор Игоревич. Я вам не угрожал, просто давал дружескую рекомендацию.

— Можете оставить ваши рекомендации при себе. У меня есть своя голова на плечах, и я прекрасно понимаю, что и зачем делаю. А господину Плющову можете передать, что до конца следующего года, я выкину его с рынка фармацевтики. Империи нужны настоящие лекарства, а не мел, фасованный в красивые коробочки.

— Успокойтесь молодой человек. Это была всего лишь шутка, которую вы неверно поняли. — Старик стал открещиваться от своих слов не желая, чтобы о его вывертах узнали на самом верху.

Я прекрасно понимаю, что эта тварь может устроить мне весёлую жизнь. Он может отправлять меня на самоубийственные миссии. Может даже подослать ко мне убийц или каких-нибудь купленных проверяющих чтобы закрыть производство. Но он этого не сделает, пока за моей спиной стоит Орлов.

— Никифор Елизарович, позвольте и я дам вам дружеский совет. Никогда больше так не шутите. Если бы мы с вами не были друзьями, то я бы вызвал вас на дуэль. — Сказал я и выйдя из кабинета громко хлопнул дверью. На душе стало тепло от осознания того, что этот сморщенный старикашка прямо сейчас рвёт остатки волос на голове в бессильной ярости.

Глава 22

Выйдя из кабинета Никифора Елизаровича, который к слову был в звании штабс-капитан, я прибывал в отличном настроении. Лучше могло бы быть лишь в случае, если бы он вызвал меня на дуэль.

Насвистывая под нос, я отправился на портальную станцию, где Трифонов как раз заканчивал приёмку вакцины.

— Виктор Игоревич, ты чего такой довольный?

— Да с Елизарычем приятно пообщались. — Усмехнулся я.

— Тихо ты. Если кто доложит о том, что ты так панибратски говоришь о штабс-капитане, то проблем не оберёшься. — Трифонов осмотрелся по сторонам, но никто не подслушивал. Все занимались своим делом.

— Думаешь Елизарыч может обидеться ещё сильнее?

— В каком смысле? — Удивлённо зыркнул Трифонов.

— В прямом. Он рекомендовал мне свернуть фармацевтический бизнес и передать все наработки его другу Плющову. А я рекомендовал Елизарычу захлопнуть пасть и не лезть не в своё дело, иначе об этом узнает Орлов и тогда старик полетит словно птица, но не благодаря крыльям, а из-за пинка под зад.

Услышав это Трифонов прыснул со смеху.

— Ну вы и отчебучили господин Дубровский. Орлов, конечно, влиятельная личность, но далеко не всемогущая. А как я и говорил ранее, люди порой бесследно исчезают. Будь осторожен.

— Если полезет ко мне, то он сам может исчезнуть.

— Крамольные вещи говорите Виктор Игоревич. — Улыбнулся Трифонов. — Но справедливые. Думаю, если один старик исчезнет, то всё управление начнёт ходить на работу с улыбками на лицах.

— Звучит как призыв к действию.

— Что вы такое говорите? Упаси боги. — Трифонов наигранно сделал вид что ни о чём таком даже не думал. — О! Только проговорили, а вот и Елизарович звонит. Всё, я ушел. — Он показал мне голосящую трубку и принял вызов. — Да Никифор Елизарович. Дубровский? Да, уже ушел. Что? Принести личное дело? Конечно, дайте пару минут. — Убегая Трифонов покачал головой и провёл большим пальцем по горлу.

Видимо старик решил сразу начать под меня копать. Ну удачи ему. Пусть роется. К моменту, когда что-то найдёт, я либо уже буду мёртв, либо благодаря эликсирам маны взберусь так высоко, что этот старикашка меня никогда не сможет достать.

Когда Трифонов скрылся за поворотом, я подошел к седому привратнику.

— Уважаемый, нужно открыть портал в ближайшее поселение к границе с Монголией.

— А чего там? — Полюбопытствовал привратник и мне захотелось, чтобы Большаков вывернулся на изнанку, но достал мне информацию об этой любознательной морде.

— А там говорят граница. Монголии и Российской империи. А что? — Саркастично сказал я.

— Да не, ничего. Я ж говорю, что истории люблю. Вот и спрашиваю. — Недовольно пробурчал привратник, надеявшийся, что я всё ему разболтаю.

— А, ну понятно. Истории то у меня пока нет. Я ж ещё здесь. А если б уже вернулся оттуда, то может чего интересного и рассказал бы. — Намекнул я на то, чтобы он поторапливался.

— Да щас открою. Куда спешить то? — Буркнул седой и стал чертить в воздухе руны создавая портальную арку. — В Гусиноозёрск нормально?

— Это ты мне скажи нормально или нет?

— Ну там до границы меньше тридцати километров. Ближе всё равно ничего нет.

— Ну раз нет, то сгодится. Открывай.

— Открывай, открывай. Открываю. — Недовольно проворчал привратник, а через мгновение появилась портальная арка.

Не прощаясь, я шагнул внутрь и очутился в довольно крупном городке с одноэтажной застройкой. По-своему здесь было красиво. Заснеженная пустошь куда не глянь. Слева огромное озеро, на водной глади которого плещутся гуси. Километров тринадцать в диаметре, полагаю в честь него и назвали город. Со всех сторон город окружали невысокие горы, которые издали походили на холмы.

На улицах было оживлённо. Люди с криминальными мордами деловито шли к выходу из города. Не знаю почему, но я даже не обратил внимания на торговцев и прочих, а вместо этого увязался за уголовниками.

Пройдя через дубовые ворота, они вывалились наружу и ощетинились сталью. За воротами стоял раскосый мужик с лицом, перерубленным