Тут я должна отвлечься и, чтобы было понятно, объяснить следующее. Никакой президент страны сам по себе никогда не бывает волшебником, ни светлым, ни темным. Так было решено еще в незапамятные времена на Всеобщем магическом конгрессе, для того чтобы не создавать никаких радикальных смещений в равновесии сил. Это строго соблюдается на протяжении многих веков, тут все однозначно и ясно, и никаких сторонних вмешательств не требуется. Но никакой президент не правит один. У каждого есть команда. И вот тут-то и начинается простор для деятельности, именно в этом месте сконцентрировано основное приложение сил. Именно команда президента будет определять политику развития страны в каждый подотчетный период, и очень важно, какие именно силы будут в ней превалировать.

На самом деле это только так говорится, для красоты, — превалировать. Команда состоит, как правило, из игроков только одного сорта. Они уж или темные, или светлые. Сообща они эффективно работать не могут. Вместо того чтобы выполнять поставленную задачу, противники начинают поедать друг друга и ничего хорошего из этого не выходит. Поэтому — надо выбирать. Или, вернее, выбираться. И сейчас перед нашей Программой стояла задача — разработать такую методику, чтобы на выборах победил именно тот кандидат, команда поддержки которого была бы на нашей стороне. То есть состояла бы из правильных, светлых магов. Для этого из имеющихся кандидатов нужно было вычислить нужного, проходного, создать ему правильную команду, внедрить всех куда надо и обеспечить этому блоку победу на выборах. И так-то все очень и очень непросто, а уж с учетом ограниченного времени и подавно. Кроме того, задача осложнялась тем, что сейчас, при нынешнем, уходящем, президенте работала команда темных, коварно прорвавшаяся туда на прошлых выборах. Понятно, что они пойдут практически на что угодно, лишь бы удержать занятые позиции. В общем, перспектива перед нами стояла не из приятных.

Но при этом все было настолько заманчиво! Гуру буквально дрожал от возбуждения, описывая нам те блага, которые прольются на нас в случае, если мы все-таки одержим победу. Да что блага! Вопрос стоит о благе всей страны, о возможности доступа к практически неограниченной власти. Он сам в случае успеха стал бы одним из членов президентской команды, всяко уж и нам всем досталось бы по куску пирога. Но для этого сперва придется как следует поработать.

Мне как признанному мастеру работы с заряженным словом досталась разработка именно словесной, вербальной части кампании. Придумать и подобрать правильные слова, поставить в них начинку магического удаленного воздействия, научиться доставлять их к народным массам без потери заряда, использовать как можно больше различных носителей… С газетами я уже умела работать, эта методика была на данный момент доведена мною практически до совершенства, и я планировала освоить Интернет. Тут тоже было уже сделано некоторое количество осмысленных разработок, оставалось только расширить массовость и силу воздействия на умы. Была у меня одна идейка…

В общем, работать было страшно интересно. Мы дневали и ночевали на работе, то и дело срываясь на полевые испытания, и даже видеться нам удавалось не каждый день. Случалось даже, что, все-таки встретившись в одном доме, мы оба, просто шатаясь, добирались до постели, падали на нее обнявшись — и засыпали. Но ничего! Главное, наше дело продвигалось к намеченной цели. Почему-то я была уверена, что победа нашей команды будет важна не только для страны. Что-то говорило мне, что это помимо всего прочего станет и моей большой личной победой. Тем больше было оснований стараться.

Как я умудрилась забеременеть, работая в таком сумасшедшем режиме, я просто не понимаю. То есть, конечно, дело это в общем нехитрое, и я, если честно, могла бы вляпаться подобным образом даже не один раз, но чтобы именно тогда, когда, можно сказать, до этого почти руки не доходили… Но уж что вышло, то вышло.

Я даже не сразу это обнаружила, в суете-то. Уставала, бегала, работала по ночам как проклятая. И поесть, бывало, не всегда успевала. Собственно, как раз с поесть-то я и начала замечать, что со мной что-то неладно.

Время от времени на меня стали накатывать приступы просто дикого, безудержного голода. Просто вот дай что-нибудь съесть, причем немедленно, и все, до крика. И это бы еще ничего, потому что я и правда иногда забывала о еде в угаре работы, но когда после вожделенной еды начинало рвать…

В общем, я забеспокоилась. Потом задумалась, потом сложила два и два… И в результате получилось…

Не могу сказать, что, узнав и подтвердив результат, испытала какие-то особенные чувства. Ни большой радости, ни какой-то досады у меня эта новость не вызвала. Ну разве что удивление, дескать, надо же, чтоб именно сейчас… И еще, может быть, легкое неудобство, типа страха, — что скажет он? Потому что — это же не только мое, это ведь и он тоже, и, соответственно, принимать какие-то решения мы должны вместе.

И вот уже только тогда, когда я стала думать про это «вместе», меня и накрыло. Тут уж случилось все — и страх, и радость, и еще много всякого разного. Потому что — это же, на самом-то деле, очень важно. Это не только новая жизнь, это еще и наша… И уж теперь, когда мы связаны еще и здесь, наверное, очень многое должно будет претерпеть какие-то изменения, и мы…

В общем, я осознала. И поняла, что долго носить это дело в себе одна не смогу. В смысле, новость, на остальное-то я была морально готова. Надо было обсудить это с ним как можно скорее.

Но случай никак не представлялся. Не на работе же мне было такое сообщать, и в машине, во время какой-нибудь поездки, тоже не хотелось. А больше мы нигде и не виделись, закрученные в этих сумасшедших ритмах.

Но наконец пришло и мое время. В одну из суббот мы, поняв, что больше работать невозможно, договорились уехать с базы пораньше, часиков в пять, и провести дома нормальный спокойный вечер. Я уехала первой, заскочила по дороге купить еды и в ожидании его прихода старательно занялась приготовлением ужина и своей торжественной речи.

Его все не было и не было. Уже и ужин был готов, и заявление свое я успела составить и выучить почти наизусть, а он все не приходил. Опаздывать везде и всегда вообще было в его привычке, но чтоб именно сегодня… Я страшно переживала.

Наконец на лестнице раздались торопливые шаги, в двери забрякали ключи, она распахнулась… С первого взгляда я поняла, что он пришел злой как черт. Пожалуй, с заявлением надо будет подождать хотя бы до после ужина, решила я.

А за едой выяснилась причина его внезапной ярости. Оказалось, происки конкурентов, что же еще. Естественно, предстоящими выборами была озабочена не только светлая сторона, противники тоже не дремали, а поскольку сейчас перевес был на их стороне, то шаги, предпринимаемые ими, иногда было очень нелегко обезвреживать. Да и обнаружить их вовремя получалось у нас не всегда.

Собственно, вот и сейчас Гуру удалось, причем удалось совершенно случайно, узнать, что с той стороны были предприняты некие действия, в случае успеха которых вся наша деятельность вообще может быть объявлена вне закона. И тогда нам запретят не только все дальнейшие разработки, нас отлучат и от того, что уже было сделано, вырубят кислород и перекроют каналы воздействия. Все пойдет псу под хвост, от полугодовой работы не останется и плевка, не говоря уже о шансах на будущую победу. Собрались, сволочи, кучка молодых да ранних, адвокаты, понимаешь, законники, зубы точат на наши достижения, и главный у них, эта сволочь, известное дело, выскочка поганая, но, ничего не скажешь, толковый, черт, но ничего, ничего…