Поэтому вопрос не в том, насколько в принципе хороша или плоха защита прав на интеллектуальную собственность. Дело в том, чтобы найти нужный баланс между потребностью стимулировать людей к со­зданию новых знаний и необходимостью сделать так, чтобы ущерб от образующейся монополии не превосходил выгод от этих новых знаний. Для этого нужно ослабить уровень защиты прав на интеллектуальную собственность по сравнению с сегодняшним днем — сократить период защиты, поднять планку оригинальности и облегчить обязательное лицензирование и параллельный импорт. Если более слабая защита даст недостаточные стимулы для потенциальных изобретателей (не факт, что это так), в игру может вступить государственный сектор. Он может производить непосредственные научные исследования на национальном (Национальные институты здравоохранения США) или международном уровне (Международный исследовательский институт риса, в котором были разработаны сорта риса периода «зеленой революции», например), выдавать целевые субсидии на научные разработки компаниям частного сектора при условии общего доступа к конечному продукту. Собственно, частный сектор и на национальном, и на международном уровне уже этим занимается, так что это сложно назвать радикальным отходом от существующего положения дел. Государство просто вступит в игру и перенаправит уже существующие усилия в нужную сторону. В любом случае важно, чтобы международная система защиты интеллектуальной собственности была реформирована, так чтобы развивающиеся страны стали продуктивнее, получив возможность обрести новые технические знания по разумной цене. Развивающимся странам следует разрешить ослабить защиту интеллектуальной собственности — сократить сроки патентов, снизить ставку лицензирования (которая со временем может расти, если финансовые возможности увеличатся) или облегчить обязательное лицензирование и параллельный импорт.

Наконец, нужно не только облегчить приобретение новых технологий, но и помочь развить возможности использовать и совершенствовать более продуктивные технологии. Для этой цели можно учредить международный налог на доходы от патентов и из этих поступлений обеспечить технологическую поддержку. Еще больше поможет делу изменение международной системы авторского права с целью облегчить доступ к академической литературе[26].

Как и все остальные учреждения, права на интеллектуальную собственность (патенты, авторские права и торговые марки) могут оказывать благо­приятное или неблагоприятное воздействие в зависимости от структуры и использования. Проблема не в том, чтобы решить, отменить их вовсе или усилить до предела: важно найти правильный баланс между интересами держателей прав на интеллектуальную собственность и остальной частью общества (или, если хотите, остальным миром). Только если найти нужный баланс, система прав на интеллектуальную собственность будет служить тем полезным целям, ради которых была придумана, то есть стимулировать порождение новых идей ценой минимального ущерба для общества.

Должно быть, большинство из тех, кто смотрел блокбастер «Миссия невыполнима-3», были очень впечатлены урбанистическим великолепием Шанхая, центра китайского «экономического чуда». Наверное, они вспомнят и неистовую финальную погоню в оригинальном, но довольно убогом районе у канала, который, казалось, застрял в 1920-х. Контраст между этим районом и небоскребами в центре города символизирует проблемы Китая, которые возникают из-за роста неравенства и увеличения недовольства этим.

Те, кто смотрел предыдущие фильмы франшизы «Миссия невыполнима», возможно, удовлетворили свое любопытство в одном отношении. Впервые нам раскрыли значение аббревиатуры IMF — мощного разведывательного агентства, на которое работает главный герой фильма Итан Хант в исполнении Тома Круза. Полное название — Impossible Mission Force (Служба невыполнимых миссий).

Настоящий IMF — Международный валютный фонд (МВФ) — не посылает, конечно, секретных агентов взрывать здания или убивать нежелательных лиц, но этой организации очень боятся в развивающихся странах, поскольку она играет по отношению к ним роль вахтера, контролируя доступ к международным финансам.

Когда развивающиеся страны начинают испытывать кризис платежей, а это случается часто, подписание соглашения с МВФ необходимо. Деньги, которые ссужает валютный фонд, — это лишь вершина айсберга, поскольку средств у него не так уж и много. Более важную роль играет само соглашение. Оно рассматривается как гарантия того, что страна откажется от своих «безрассудных» методов ведения дел и примет на вооружение ряд «хороших» принципов, которые обеспечат выплату ее долгов в будущем. Только когда такое соглашение подписано, другие потенциальные кредиторы — Всемирный банк, правительства богатых стран и частные инвесторы — соглашаются продолжить финансирование этой страны. Договор с МВФ — это принятие целого ряда (который, как я показал в главе 1, только увеличивается) условий экономической политики — от либерализации торговли до принятия нового корпоративного законодательства. Но самые важные и страшные условия связаны с макроэкономической политикой.

Макроэкономическая политика — монетарная и фискальная — призвана изменить поведение всей экономики (которое отличается от суммы поведений индивидуальных экономических субъектов, которые ее формируют). Противоречащая интуиции идея о том, что вся экономика может вести себя иначе, чем простая сумма ее составляющих, принадлежит знаменитому кембриджскому экономисту Джону Мейнарду Кейнсу.

Кейнс утверждал, что то, что является рациональным для экономических субъектов, не всегда рационально для всей экономики. Например, во время экономического кризиса падает спрос на продукцию, повышаются шансы работников быть уволенными или столкнуться со снижением зарплаты. В этой ситуации для компаний и рабочих благоразумно сократить траты. Но если все субъекты экономической деятельности урежут расходы, им всем станет хуже, потому что итоговым результатом таких действий будет общее снижение спроса, которое, в свою очередь, только увеличит шансы на банкротство и безработицу. Поэтому, по мнению Кейнса, правительство, которое должно управлять всей экономикой, не может просто взять на вооружение более масштабный вариант плана действий, считающегося рациональным для индивидуальных экономических субъектов. Оно должно постоянно и сознательно поступать вразрез с тем, как действуют отдельные экономические субъекты. Таким образом, во время экономического кризиса правительство обязано увеличивать потребление, чтобы противостоять фирмам частного сектора и отдельным людям в их стремлении к сокращению расходов. Напротив, во время экономического подъема оно должно сокращать расходы и повышать налоги, чтобы предложение не начало обгонять спрос.