Дейв покачал головой:

– Все совершенно не так. Соня бухгалтер. Она абсолютно уравновешенна.

– Не думаю, что смогу. Это глупо. И прямо противоречит тому, что я сказала ей в прошлый раз.

Новая встреча с Лидией неминуемо приближалась, и Соня волновалась все сильнее. Создавалось впечатление, что ей трудно вжиться в образ другого человека.

– Но это же просто. Тебе всего лишь надо сказать, что ты ошиблась. И помощь тебе не требуется.

– По-твоему, она поверит? – спросила Соня.

– Это же правда. Если ты – Рози.

– Если бы ты знал, как мне хочется, чтобы Дейв интересовался тем, что со мной происходит. Мы пять лет этого добивались, а теперь мне кажется, что ему ничего не нужно.

– Может быть, это из-за того, что он очень занят на работе. Обеспечивает семью.

– Знаешь, что я тебе скажу? На смертном одре никто не сожалеет о том, что слишком мало времени проводил в офисе.

Смысл сказанного Соней был не вполне ясен. Дейву не грозила смерть, и он не работал в офисе. Я вернул разговор в первоначальное русло:

– Поскольку в прошлый раз проблемы возникли из-за тебя и в силу того, что я лучше знаком с позицией Рози, предлагаю действовать так: я предоставлю Лидии необходимую информацию, а ты подтвердишь ее правильность.

– Я не хочу вести себя слишком пассивно, иначе она решит, что ты меня угнетаешь. Она и без того считает меня сельской простушкой.

С учетом наряда и акцента Сони умозаключения Лидии выглядели обоснованными. В этот раз на Соне был обычный деловой костюм, поскольку она пришла с работы. Я подумал, что и эта одежда в равной степени нехарактерна для студентов-медиков.

– Отличная идея. Может быть, тебе стоит вести себя как Рози – сердиться на меня из-за того, что я пытаюсь ее контролировать.

– А Рози сердится?

Только сейчас я понял, что сказанное мною было правдой. Не надо в совершенстве владеть языком жестов, чтобы понять, что высказывание «Пошли в задницу все, кто указывает мне, что есть» носило агрессивный характер.

– Совершенно верно.

– У тебя с Рози все нормально?

– Разумеется.

Мой ответ соответствовал бы действительности при условии, что прилагательное «нормальный» использовалось для характеристики, например, какого-нибудь параметра: «Температура была нормальная, не выше средней». Нынешний уровень удовлетворенности Рози от жизни со мной я бы описал как не выше среднего.

– Я сделаю все, что в моих силах, Дон. Но, если будешь разговаривать с Дейвом, можешь ему объяснить, что я не похожа на Рози? Мне так хочется, чтобы он приходил домой пораньше и готовил для меня овощи с карри.

Встреча с Лидией прошла не по сценарию. Я успел перечислить только пять пунктов из составленного мной подробного перечня отказов Рози от моей помощи, как Лидия перебила меня и обратилась к Соне:

– Почему вы не хотите, чтобы Дон вам советовал?

– Ни один мужчина не будет указывать, что мне делать со своим телом, – спокойно ответила Соня, но через мгновение лицо ее исказила гримаса, которую я истолковал как гнев, она ударила кулаком по столу и крикнула: – Bastardos![5]

Лидия, кажется, удивилась. Я надеялся, что причиной ее реакции стали действия Сони, а не использование ею испанского языка.

– Похоже, у вас есть отрицательный опыт, – прокомментировала Лидия.

– В моей деревне сильны патриархальные традиции.

– Вы родом из небольшой деревни в Италии?

– Si. Маленькая деревня. Poco[6], – поделилась Соня и показала размер деревни, сблизив большой и указательный пальцы.

– Работа в клинике ЭКО и учеба в Колумбийском университете изменили ваши взгляды на мужчин?

– Я не хочу, чтобы Дон указывал мне, что есть, когда заниматься физкультурой и ложиться спать.

– Вы считаете, что он это делает?

– Да, синьора. И я этого не хочу.

– Вполне вас понимаю, – произнеся это, Лидия повернулась ко мне: – А вы, Дон?

– Абсолютно. Рози не требуется моя помощь.

Я не стал напоминать, что именно в этом заключалась моя позиция, пока Лидия не потребовала, чтобы я вмешался.

– Рози, когда мы встречались в прошлый раз, вы довольно эмоционально утверждали, что нуждаетесь в поддержке со стороны Дона.

– Теперь, когда я испытала ее на себе, я думаю, что это была неудачная идея.

– И я понимаю, почему так произошло. Дон, поддержка состоит не в том, чтобы указывать Рози, что ей делать. Если говорить прямо, проблема в вас. Может быть, вместо того чтобы учить ее, как быть матерью, вам самому начать готовиться к отцовству?

Точно! У ребенка будет двое родителей, а я сконцентрировался на том, чтобы обеспечить оптимальное функционирование только одного из них. Я был потрясен тем, что не выявил эту проблему раньше, но как ученый я знал, что обнаружение ошибки при выборе модели поведения возможно только постфактум. Кроме того, я сосредоточился на том, чтобы не дать Лидии поводов для негативного отклика, полагая, что никаких проблем со мной как с будущим родителем не существует. Но недавние критические замечания Рози указывают на то, что изначальное суждение Лидии было правильным. Мое уважение к ней резко возросло.

– Блестяще! Проблема решена. Мне нужно приобрести отцовские навыки.

Лидия сохраняла спокойствие, как и подобает профессионалу. Она обратилась к Соне:

– Как вы к этому относитесь? На ваш взгляд, Дон понимает, что от него требуется?

Соня кивнула:

– Я очень рада. Я благодарна за все, чему он научил меня про беременность, поскольку мне не хватает времени из-за учебы. Но теперь я буду следить, чтобы он думал только о том, как стать лучшим отцом для нашего бамбино.

Лидия взяла со стола полицейский рапорт и улыбнулась.

– Ну что ж, – сказала она, – время истекло. Формально наши беседы не имели целью укрепление ваших родительских чувств. Для этого предназначена программа «Хороший отец», которую вам предстоит пройти. Они пришлют мне отчет.

Во время первой нашей встречи она упоминала о курсах по управлению гневом. До начала занятий оставалось еще семь недель.

Лидия помахала полицейским рапортом.

– А что касается родительских чувств, то если вы оба будете время от времени напоминать друг другу то, что вы говорили сегодня…

– Отлично, – сказал я, – это была очень полезная встреча. Я записываюсь на следующую, на ближайшее свободное время.