Посмотрел на неё. Сердце болезненно сжалось при мысли, что может потерять свою мисс Настоящую Любовь, если расскажет об этом долбанном пари.

Она посерьёзнела, насторожилась — почувствовала, что сейчас произойдёт что-то, что разрушит момент.

— Я сделал одну мерзкую вещь, о которой страшно жалею. Но прежде чем сознаться, хочу сказать кое-что. Может, засчитаешь это как смягчающее обстоятельство? Я говорил, что подвинулся на тебе — это правда. Меня ни к кому ещё так не влекло. Постоянно думаю, как бы добиться большего. Постоянно в голове картины, как ты становишься моей. Постоянно приходится придушивать физиологию. Но дело не только в этом. Не в физиологии. Я, конечно, и раньше увлекался. Но такого никогда не испытывал. Правда. Не думал, что вообще способен на подобные чувства. Мне нравится в тебе всё. Мне хочется быть рядом. Пусть хоть мир перевернётся, пусть случится зомби-апокалипсис, только быть рядом с тобой.

— Антон, я верю, — в её глазах заблестели слёзы. Она уже догадывалась, что сейчас он скажет что-то ужасное.

Ну, Волконский, давай. Прыгай в эту пропасть. Добровольно в чёрную темноту, в неизвестность, в ледяной холод, который поселится в её глазах, как только она узнает правду. Но она должна узнать. Его мисс Доверие заслужила.

— Это пари с Обабком… оно было… на тебя. Мы поспорили, что я смогу увлечь тебя, даже если буду в образе мелкого офисного планктона.

— На… меня? — её глаза распахнулись так широко. Как будто мир померк, стал в сто раз темнее и тусклее и теперь она плохо видит в этой вязкой темноте.

Антон знал, что будет больно ощущать её разочарование, но не думал, что настолько. Внутри работала камнедробительная машина с бензопилой на пару. Его ломало и кромсало в клочья, и он боялся, вдруг Катя испытывает то же. Как же хотелось прижать её к себе, растопить поцелуем замёрзшие в льдинки слезы, но он не смел. Не имел на это право.

— Кать, прости, — покаянно опустил голову.

Она помолчала немного. Не оттого, что хотела его помучить, просто не могла говорить. Он это чувствовал.

— Антон, уйди… Мне нужно время…

— Кать, пари давно аннулировано. Всё, что произошло между нами, совершенно не касается того чёртова спора.

— Я верю… Просто уйди… мне нужно побыть одной…

Волконский поднялся и пошёл прочь. Шаги давались тяжело, будто идёт босиком по битому стеклу. И чем дальше от неё, тем острее боль. Лучше бы она попросила сделать харакири, чем гнала.

Михаил подвёл Вику к полянке. Приложил палец к губам.

— Тс-с.

Было очень тихо. Зловеще тихо. У Вики сердце начало выпрыгивать из груди от этой тишины.

— Удачный момент, — прошептал Михаил, понаблюдав немного через просвет в ветках. — Волконский уже ушёл. Метельская там одна. Иди.

Вика никак не решалась. Ей было жаль Катю. Никогда не испытывала по отношению к ней каких-то особых тёплых чувств. Всегда завидовала симпатичным девчонкам. Но в данной конкретной ситуации зависть куда-то испарилась. Что называется — не родись красивой. Уж лучше быть страшненькой, зато не станешь предметом дешёвого пари.

— Ну? — Михаил залез в сумочку Вики и активировал видеокамеру. — Запись пошла. Вперёд!

Вообще-то, идея с записью разговора на камеру ей не очень-то нравилась. Но ради того, чтобы прищучить этого мерзкого Волконского, который использует девушек как игрушки, Вика готова на шпионский поступок.

Михаил коснулся губами её щеки:

— Удачи.

Вдохновлённая поцелуем, она решительно вышла на полянку. Катя сидела на пеньке какая-то индифферентная. Даже не сразу заметила приближающуюся Вику.

— Хорошо, что ты тут одна, мне надо поговорить, — сразу перешла к делу Виктория, как учил Михаил.

— Не сейчас, — мотнула Катя головой.

— Это важно, — Вика села на соседний пенёк.

— Вик, не сейчас.

— Потом может быть поздно.

Вика немножко завелась. Хочет сделать добро, а Катька ещё и сопротивляется, смотрит, как на врага народа. Раздражение помогло сказать фразу, на которую в другой ситуации наверно долго бы решалась.

— В общем, Кать, тут такое дело. Ты только не расстраивайся — прими мужественно. Мне случайно стало известно, что Волконский заключил с Обабком пари на тебя. Что затащит в постель.

— Я знаю, — бесцветно ответила Катя.

— Как знаешь? Откуда?

— Волконский рассказал.

— Что, прям сам сознался?

Вика была ошарашена.

— Ты поэтому такая расстроенная была, да? Он только что тебе это сказал?

Теперь понятно, почему Катя такая убитая сидела. Вот так крутился возле тебя парень. крутился, а потом — бац, и сознаётся, что это он на спор. Сердце заныло, так стало жаль Катьку. Вика сама от себя не ожидала, что так расстроится из-за Метельской. Катя, она такая улыбчивая обычно, добрая, а тут сидит серая, как застиранное полотно.

— Поди ещё и заливать начал, что, мол, раскаивается?

Катя кивнула.

Вика соскочила со своего пенька и пересела к Катерине.

— Кать, да не убивайся ты так. Не заслуживают эти козлы.

У неё вдруг у самой брызнули из глаз слёзы. Непроизвольно. Вспомнился свой первый и единственный роман. Валерик, парнокопытный, который как выяснилось на её однушку зарился, а когда узнал, что квартира на сестру записана, так сразу на сестру и переключился.

— Вик, ты чего? — испугалась Катя и обняла за плечи.

— Козлы они все, говорю.

Вика сглотнула слёзы. В конце концов, вообще-то, тут сейчас у Кати драма, а не у неё. И нечего сырость разводить — надо надеяться. Всё у них ещё будет. Красиво. Как в книгах или фильмах.

— А знаешь, Кать, может, и не все они парнокопытные. Может, твой Волконский не такой. Может, это только сначала было пари, а потом он взял и влюбился по-настоящему. Ты «Служебный роман» смотрела? Вот там Новосельцев тоже приударять за директрисой начал из-за должности, а потом вон как всё получилось — бац, и у них уже три мальчика. Помнишь?

— Помню.

— Я сегодня за вами наблюдала, — горячо продолжила Вика. — Антон, он, действительно влюблённым выглядит. Такой нежный и глаза горят. Вон как танцевал с тобой на руках. Вдруг это у него по-настоящему? Я тут недавно статью в одном журнале по психологии читала. Там про чувства. Так вот, знаешь, оказывается, как определить, есть ли между мужчиной и женщиной химия, близость, родственность душ? Всё это есть, если они понимают друг друга с полуслова. А вы понимаете. Это, вообще, мистика какая-то. Я до сих пор не могу взять в толк, как Волконский угадал, что ты Сильвестра Сталлоне показывала. Как ему в голову пришло, что усы плюс рыба — это и есть «Рэмбо»?