Наконец брат и сестра отправились в кафе.

– У тебя с Настей как? – Наташа своим вопросом поймала Николая врасплох.

– Никак. – Он постарался не выдать себя.

Наверное, нежелание говорить о расставании с Настей было сродни тому, как дети прячутся от кошмаров под одеялом – если не видно, то вроде и нет. Если замалчивать проблему, она как бы нивелируется, и тогда можно сделать вид, что забыл про нее или она рассосалась сама собой. Больше всего Николаю хотелось завопить: «Не надо об этом!» – но он сохранял невозмутимый вид, чтобы не расстраивать сестру. Отложенные слезы – состояние, когда невозможно заплакать прямо сейчас и оставляешь эмоции на потом.

– Понятно. – Судя по всему, ответ Наташу не устроил, но развивать тему она не стала.

Приехав домой, Николай швырнул пакеты и заорал в пустоту квартиры:

– Ну почему?! Почему думаешь, что все улеглось, успокоилось, а всего лишь один вопрос выбивает из равновесия?! Ну сколько же можно?! Почему никак не выходит забыть Настю и каждый день без нее как вычеркнутый из жизни? – Обновки не радовали, от мысли о еде комок подкатывал к горлу. – Я так не могу, – прошептал Николай. – Я же чокнусь так.

Он бы многое отдал, чтобы разлюбить в этот миг раз и навсегда, но кто бы предоставил ему эту возможность.

Во вторник шеф находился не в духе. Он показушно вздыхал, хмурился, но лишь после обеда обратился с просьбой:

– Николай, ты Настю не попросишь? Чтобы она посмотрела на игрушку. А то мы так это волчье дело не закроем.

Николай внутренне вздрогнул, пульс тотчас же участился, точно ракета при старте.

– Она медиум. – Николаю хотелось и одновременно страшно было воспользоваться поводом. – По другой части.

– Так я знаю, – настаивал шеф. – Все-таки «головастики» сходятся, что это не сущность.

Николай сухо кивнул. Звонить не было сил, он превратился в такую же тряпку, как старая футболка, поэтому Николай отправил сообщение: «Извини за беспокойство. У нас сложный случай, Виктор Иванович просит, чтобы ты взглянула на объект». Через мгновение Николай сокрушался, что надо было дополнить, что это опасно, что сам он не желает, чтобы Настя подвергала себя риску, но сообщение уже было доставлено.

Весь день Николай придумывал повод, чтобы уехать, и не мог – он отчаянно жаждал увидеть Настю. Пусть краешком глаза, недолго, чтобы отпустило хотя бы на некоторое время. И ведь почти улеглось! Нет же, сперва сестра разбередила душу, теперь шеф. Возможно, Настя не придет и будет права, от этой мысли он впадал в уныние. Весь день он ходил мрачнее тучи, и коллеги старались его не задевать.

Настя явилась под вечер, бледная и сосредоточенная. Коротко поздоровалась и старательно отводила глаза, чтобы не пересечься взглядом с Николаем. От этого сделалось еще хуже, но куда уж больше? Вместе с шефом она ушла к чистильщикам, а потом шеф вернулся один, хотя Николай до последнего надеялся, что еще раз увидит Настю.

– Да, это не сущность. – Шеф казался погруженным в себя. – Это душа.

Да, низшая часть души оставалась на земле, и если не развеивалась со временем, то могла переродиться в сущность, обычно в лярву. Кроме нее были известны икотки – те же части души, подселенные колдунами в человека. Обладатели икотки не слишком страдали от подобного соседства – на здоровье и продолжительности жизни это не сказывалось.

Но чтобы кто-то сумел заключить часть души в игрушку, про такое Николай не слышал. А вдруг ведьма и управлять ею могла? Тогда… Николай потер грудную клетку: сердце неприятно кольнуло.

– Настя с ней пыталась поговорить, – шеф покачал головой, – но там все плохо – кричит. В общем, Настя помогла ей уйти.

Николай ощутил острый стыд: Настя снова доказала, что ее дар нужен. А волчье дело подтвердило, что не зря получило такое название – слишком безжалостным оказался человек, который провернул это.

– Я пойду? – спросил Николай.

– Да, Дергунов. И спасибо.

Если бы не родовой бес, Николай бы в этот вечер напился, а так снова пришлось бродить по городу, пока ноги не стали заплетаться от усталости.

Осень вступала в права, яркими мазками разукрашивала листья деревьев: сперва робко, как начинающий маляр, затем с каждым днем все увереннее и лихорадочнее. Ночи сделались холодными, как ноги нелюбимой женщины, и Николай отметил, что нужно одеваться теплее, если привычка ходить по ночам задержится надолго.

Он сидел на лавочке на набережной и ежился в ветровке, хотя днем было жарковато. Народа почти не осталось, лишь молодежь вдалеке каталась на самокатах и велосипедах, веселясь и дурачась, как в летнее время, когда не надо делать уроки и нет никаких обязанностей. Голуби попрятались так же, как и скворцы с воробьями, бродячих собак в районе не водилось – он считался благополучным в этом отношении. Бездомные кошки жались поближе к домам.

Николай остро ощутил одиночество в который раз за последнее время. Хотелось, чтобы нашелся кто-то сильный и уверенный, кто бы сказал, что совсем скоро все будет хорошо. Только у Николая не было таких знакомых, да и не ребенок он, чтобы верить в пустые обещания.

Казалось, Николая заключили в клетку, и он бьется о ее прутья, кричит, но никто не слышит. В области сердца снова сдавило, Николай привычно потер грудь и сделал несколько глубоких вдохов: надо успокоиться. Своими переживаниями загонит себя в невроз, а то что еще похуже вылезет, ведь все болезни от нервов.

Вдалеке послушался взрыв хохота, Николай усмехнулся: хоть кому-то хорошо. Он поднялся и расправил плечи: ладно, переживет как-нибудь, люди и не с таким справляются.

Глава двадцать вторая

Человек человеку – волк

Кухню, конечно, собрали не через неделю после обнаружения брака, а только через месяц. Николай облегченно выдохнул: наконец-то все! Осталось прикупить аксессуаров по мелочи и разложить приблуды по полкам. Занавески Николай решил не вешать – все равно ничего интересного у него не происходит, так что подсматривать за ним смысла нет.

С момента последней встречи с Настей ничего не изменилось: временами накатывала беспричинная тоска, но Николай научился справляться с ней – забивал все свободное время делами. Как говорится, хочется пострадать – займись уборкой, все дурные мысли выветрятся. Так что теперь у Николая квартира блестела, как у показательной хозяйки.

Иногда он залезал в интернет, но тема про оборотней на форуме и блог Серого волка не обновлялись. На сайте «Волчье братство» тоже было глухо, видимо, проходил обряд инициации, куда непосвященным доступ запрещен. Смешно, конечно, вербовать в лютичи через интернет и при этом писать