ЗОЛОТОЕ РУНО оказалось подарком ценнейшим. Ээт повесил его на ветвях дуба, что стоял в роще, священной для Ареса, бога войны. Имелся у Ээта во дворце громадный змей[145], ужасный с виду и наделенный особым даром никогда не смыкать очей. Его-то и отправили стеречь дуб и его драгоценное бремя. Долго ли, коротко ли, Фрикс женился на ХАЛКИОПЕ, одной из дочерей Ээта, и все в Колхиде пошло своим чередом.

Тем временем в Беотии мы оставили Афаманта и Ино таращиться в небо, пока Золотой баран с Фриксом и Геллой на спине не исчез в облаках.

Вскоре Афамант понял, что вся история с неурожаем / голодом / оракулом / человеческим жертвоприношением – ловушка, устроенная злокозненной супругой. Царь впал в ярость и убил их с Ино сына Леарха[146]. Ино сбежала с их вторым сыном Меликертом. Но Афамант настиг их, и Ино в отчаянии бросилась с Меликертом со скалы в море. Дионис, вечно помня доброту своей кормилицы, не дал ей утонуть – он превратил ее в бессмертную ЛЕВКОФЕЮ, «белую богиню» моря[147]. Меликерт же стал ПАЛЕМОНОМ, божеством верхом на дельфине, хранителем кораблей.

Жизнь Афаманта счастливой не была[148], но нам известно, как она косвенно, через вмешательство Нефелы и спасение близнецов, привела к тому, что Золотое руно оказалось на дубе в роще Ареса в Колхиде, на дальних берегах Черного – Неприветливого – моря, также именуемого Эвксинским.

Должен отметить, что все вышесказанное – на самом деле предыстория основной предыстории, повествовательные линии которой я сейчас попробую расплести.

Даже без учета женитьб Афаманта семейка у него была знаменитая. У него имелось три вздорных и зловредных брата. Первый – Сизиф, вскоре обреченный толкать валун на горку до конца времен в наказание за его многочисленные преступления и святотатства[149]. Другой брат, Салмоней, попытался изображать из себя бога грома и бурь, и за такую наглость Зевс распылил его до атомов. Еще больше все запутала дочка Салмонея ТИРО: она побывала замужем за всеми своими дядьями и родила детей от них всех – от Афаманта, от Сизифа и от КРЕФЕЯ, четвертого брата. Старший сын Тиро от Крефея – ЭСОН, но еще двое у нее были от Посейдона – Пелий и Нелей[150]. Пожалуй, я остановлюсь и напомню вам, что отдаю себе отчет, до чего сложны и легко забываются все эти блуждания по фамильным древам, но тут они значимы для основного сюжета нашей истории. Нет необходимости запоминать все эти имена и взаимосвязи. Достаточно просто понимать, к чему это все.

Крефей правил ИОЛКОМ, городом в Эолии, это северо-восточный край материковой Греции, в него входили города Ларисса и Феры. Следовательно, Эсон, сын Крефея и его племянницы Тиро, был полноправным наследником и получил бы власть после смерти Крефея. Но единокровные братья Эсона, Пелий и Нелей, считали, что это они, сыновья Тиро и великого олимпийского бога Посейдона, имеют право не только на Иолк, но и на всю Эолию. Поэтому стоило Крефею скончаться, как они взялись осаждать Иолк. Эсон и его жена АЛКИМЕДА[151], опасаясь, что город падет, смогли вынести из Иолка своего первенца – ЯСОНА.

Алкимеда дружила с кентавром ХИРОНОМ – он-то как раз и принял мальчика к себе, и вырастил его.

Вскоре после Пелий ворвался в город и перебил в нем всех мужчин, женщин и детей, связанных с царской семьей по крови, – всех, кроме Эсона и Алкимеды, этих он упрятал в темницу. В плену у пары появился на свет еще один сын, ПРОМÁХ.

Стоит отметить и то, что СИДЕРО, вторая жена Крефея, с Тиро, матерью Пелия и Нелея, обходилась нехорошо. Пелий с Нелеем загнали Сидеро в храм, на территории которого убили ее. Как позднее оказалось, они тем самым совершили чудовищную ошибку, поскольку храм был посвящен Гере. Царица неба, взбешенная подобным осквернением, поклялась враждовать с этими двумя отпрысками Посейдона. Из всех богов Гера была врагом самым опасным и неумолимым.

Итак, вот что мы имеем. Золотое руно далеко на востоке. Иолк и Эолия в лапах тирана и убийцы Пелия, поводья власти он держит свирепо и решительно, и никакому повстанцу не стоит и надеяться эту хватку ослабить. Более того, как мы в наше время уже знаем, восстания извне почти всегда безуспешны; семейные ссоры, династическая вражда, разобщенность, дворцовые перевороты и удары в спину – вот что способно менять режимы правления и свергать тиранов.

Пелий это понимает, и его одолевают подозрительность и деспотическая паранойя – они-то и подталкивают его посоветоваться с оракулом насчет безопасности трона.

«Кто-то из твоих единокровных пресечет жизнь Пелия. Бойся человека, что придет к тебе из глуши, обутый в одну сандалию».

Это два разных человека или один? Если единокровный ему человек убьет его, кем может быть этот селянин в одной сандалии? Они знают друг друга? Они оба Пелию кровные родственники? Это один и тот же человек? И почему оракул никогда не говорит ничего впрямую? Сплошная морока.

Тем временем на горе Пелион, громоздившейся над Иолком, мудрый и хитрый кентавр Хирон воспитывал полноправного наследника престола города – Ясона.

За несколько лет до этого, когда сын Аполлона Асклепий ходил у Хирона в учениках, кентавр распознал в нем сверхъестественные способности в науках и целительских искусствах, и это возвысило смертного человека – под руководством Хирона – до главного практика и теоретика медицины во всем Греческом мире, а позднее наделило его божественностью[152]. Хотя в Ясоне такого потенциала Хирон не замечал, в теории медицины и целебных трав он все равно дал Ясону крепкие знания и практику. В ребенке, а затем и в юноше, каким Ясон стал, Хирон видел беспредельную отвагу, силу, ум и целеустремленность. Видел он и много свойств, названия которых начинались с «само-», и это его озадачивало. Самоуверенность, самообладание, самомнение, самодовольство, самовлюбленность. Возможно, все эти качества необходимы герою не меньше, чем отвага.