поскольку расследование моих передвижений во вторник по-прежнему продолжается, так что это не стало для меня большой неожиданностью. Сейчас меня везут в тюрьму Белмарш[22] в ожидании суда. В «предвариловку». Формально я по-прежнему подследственный. Желудок у меня завязывается узлом. Не хочу провести ни единой ночи в тюремной камере, не говоря уже о годах. Максвелл заверил меня, что со мной не будут обращаться как с осужденным по приговору. Ну да, конечно… Возможно, мне не придется соблюдать обычный режим или носить тюремную одежду, но я буду сидеть под замком. Вместе с осужденными преступниками.

У меня есть право на три часовых свидания в неделю.

«Ну пожалуйста, Бет! Ты должна навестить меня. Ты мне очень нужна».

Глава 50

Бет

Сейчас

Поезд с грохотом прибывает на станцию «Мэрилебон», и я спешу к выходу, пока меня не подхватила толпа, устремившаяся к линии Бейкерлу[23]. Давненько же я не пользовалась метро – уже почти забыла, какая тут может быть давка.

У меня не так много свободного времени. С дороги я позвонила Джулии и объяснила ей ситуацию. Она любезно согласилась забрать Поппи вместо меня и присмотреть за ней, пока я не вернусь домой. Довольно наглая просьба с моей стороны, но Джулия ни секунды не колебалась – сказала, что все равно собиралась забрать ее после наших утренних приключений.

Нервы все глубже пускают корни, когда думаю о том, что же я делаю. С чего это я взяла, что вызнаю что-то о занятиях Тома во вторник после единственной поездки в Лондон? Если уж полиция не выяснила, где он находился, то мне-то и подавно ничего не светит. Но все равно надо попытаться. Нужно чувствовать, что я хоть что-то делаю. Хотя если я все-таки узнаю, где он был – и что замышлял, – то что мне делать с этой информацией?

«Это зависит от того, что именно ты узнаешь».

Меня выносит из метро вместе с десятками других пассажиров. Все мы одновременно устремляемся к дверям, проносимся вдоль платформы и вверх по эскалатору. Мое тело словно плывет по течению. Такое чувство, что у меня нет особого выбора в этом вопросе. Наконец, оторвавшись от людского потока, останавливаюсь на тротуаре перед станцией, чтобы собраться с мыслями и определиться, куда именно двинуть дальше. Моей отправной точкой должен быть банк. Даже не знаю, когда в последний раз заходила туда. С трудом могу вспомнить какие-то конкретные имена или представить себе какие-то лица, но, надеюсь, найдется имя, которое пробудит что-то в памяти. Кто-то, кто захочет поговорить со мной о Томе.

Переступив порог «Мур энд Уэллс», я сразу начинаю обшаривать глазами вестибюль в поисках какого-нибудь знакомого сотрудника. На какой-то неловкий момент кажется, что я лишь зря трачу время, но тут же чувствую облегчение, когда ко мне подходит знакомого вида мужчина, одетый в темно-серый костюм. Вспышка узнавания пробегает и по его лицу.

– Доброе утро, – говорит он. Глаза у него широко расставлены, переносица сплющена – нос боксера. Как раз это и подстегнуло мою память. – У вас тут назначена встреча?

Смотрю на серебряный значок с именем у него на лацкане. «Эндрю Нортон». Энди. Новичок в банковском бизнесе, как мне припоминается с того последнего раза, когда меня приглашали на один из деловых обедов фирмы. Мы тогда с ним зацепились языками, болтая об инвестиционном банкинге – не самая волнующая тема. Никогда не забуду, что такой разговор был, но хоть убей не смогу восстановить, о чем конкретно этот Энди тогда говорил, если кто спросит. Это те несколько часов моей жизни, которые я никогда не верну.

Мимолетно припоминаю, как Том всегда рассказывает о своем рабочем дне только с той точки зрения, как он его воспринял, не вдаваясь в конкретные подробности, – и как раз потому, что знает, насколько скучны банковские разговоры для всех, кроме самих банкиров.

– Привет, Энди, – говорю я, поднимая на него взгляд. – Я Бет. Жена Тома, помните? – Секунду выжидаю. – Нет, ни с кем я не договаривалась – просто оказалась поблизости, вот и решила заскочить.

– А, ну конечно, – с энтузиазмом отзывается он. – Мне сразу показалось, что лицо знакомое…

– Здесь есть кто-нибудь из обычных коллег Тома?

Под «обычными коллегами» я подразумеваю тех, кого он считает своими приятелями, но не говорю этого прямо, поскольку по какой-то странной причине не хочу ранить чувства Энди, предполагая, что он не входит в их число.

– Они очень редко опускаются до этого уровня, – отвечает Энди, выгнув бровь. Да, он явно полностью осознает, что не «один из них», хотя мог и просто иметь в виду первый этаж, на котором расположен вестибюль. – Давайте я проведу вас через охрану, которая выдаст вам пропуск для посетителей, а потом, если вы подниметесь на третий этаж, то наверняка сможете найти кого-нибудь, кто может помочь. – Лицо у него внезапно мрачнеет, глаза начинают бегать по сторонам. – Мне… э-э, очень жаль. Понимаете, услышать про то, что его…

– Да, спасибо, – быстро перебиваю я, не желая слышать, как Энди произносит эти слова. – Как и следовало ожидать, это и для меня было полным потрясением.

– Ну да, ну да… Могу себе представить. – Глаза его расширяются. Выглядит он так, словно собирается что-то добавить, но тут же передумывает и снова закрывает рот.

Молча проводит меня за барьер и провожает к лифту.

– Я дам им знать, что вы поднимаетесь, – говорит он, криво улыбаясь мне. – Был рад вас снова видеть.

– Я тоже, Энди. И спасибо.

Двери лифта закрываются. Краем глаза поглядываю на зеркала – ими увешана вся кабина, так что трудно полностью избежать своего отражения. Берусь за ткань блузки на плечах, приподнимая и расправляя ее, затем провожу пальцами по волосам и приглаживаю их, чтобы привести в порядок. Времени обновить помаду на губах уже нет, поскольку двери с шипением открываются.

– Бет! Вот это сюрприз! – Не успеваю еще полностью выйти из лифта, как меня встречает сильный шотландский акцент. Босс Тома. К счастью, его имя сразу всплывает в памяти, как только я его вижу.

– Здравствуйте, Александер, – говорю я. – Давненько не виделись.

– Послушайте, у меня тут назначено несколько встреч, но я могу быстренько все переиграть, поскольку это вы, – говорит он, кладя здоровенную багровую ручищу мне на плечо и провожая меня через этаж в свой кабинет. Чувствую тепло его ладони сквозь блузку и слегка поеживаюсь, чтобы избежать этого. Почему ему обязательно нужно меня потрогать? Тоже помню это с