Она уткнулась лицом в ладони за неимением платка, и цепочка наручников негромко звякнула, возвращая всех к реальности.

– Ну, сье, перестаньте. – Сэл выудил из кармана и подал ей несколько немного мятых бумажных салфеток. – Вы ведь обеспечили себе более чем веселую жизнь. Наверно, и волшбой занялись, чтобы не скучать?

Сье Обри покивала и шумно высморкалась.

– Бабушка немного умела гадать и меня научила… Потом я сама… А родители хотели, чтобы у меня было образование и какое-то дело в руках. Ну вот: образование получила…

– К слову, юридическое, – подсказала Лэсси.

– Да, но я ничегошеньки уже не помню! Только как засыпала над всеми этими сводами, параграфами… и как прятала шпаргалки за подвязкой и в туфлях… А один преподаватель не переносил женских слез, и только так я получила тройку… с пятой пересдачи…

– Ну, не пошли служить по нашей части, так дело-то у вас есть. Лавочка, если не ошибаюсь.

– Каффета. Отец подарил, чтобы посмотреть, как я стану справляться. Я… у меня получается, но дохода почти нет, и если бы не рента, не знаю, как бы я жила…

Будто плотину прорвало – Лали Обри заговорила и никак не могла умолкнуть, а Сэл сделал остальным знак не перебивать ее. Вдруг в этом потоке слов мелькнет что-нибудь ценное?

Родителей сье Обри уже не было в живых, и оставили они ей не так уж много. Но и не вовсе мало: если с умом распорядиться каффетой в приличном квартале и недурным домом в предместьях, можно жить припеваючи. Увы, сье Обри не везло: управляющим она не доверяла, а сама с ведением дел справлялась из рук вон плохо. К сожалению, именно этому ее не научили, а метод проб и ошибок оказался слишком уж затратным.

Отсюда и попытки изготавливать парфюмерию и мыло – в рекламных буклетах это было описано совсем не сложно, но о тонкостях такого дела ничего не говорилось. Конечно, кое-что у сье Обри покупали: в основном непритязательные женщины, работницы с фабрик – им тоже хотелось себя побаловать, и пускай душистое мыло было не из фирменного магазина, а аромат его не так уж тонок… Они все равно не замечали разницы, иногда нарочно просили то, что пахнет посильнее. Может, клали его в шкаф с бельем, чтобы то тоже на совесть пропиталось запахом розового масла и золотого дерева, кто их разберет?

Но Лали Обри мечтала совсем об ином, ей виделись утонченные аристократки, вдыхающие составленные ею ароматы… Увы, чтобы проникнуть в мир тех, кто составлял духи для таких дам, одного желания мало. Даже на фабрику не так-то просто устроиться: кандидатов проверяют от и до, поскольку опасаются за фирменные секреты, ведь стоит одной компании выпустить новинку, другие непременно постараются выведать рецептуру и создать нечто похожее.

Вот гадание приносило какую-никакую прибыль, у сье Обри появились постоянные клиентки, в основном из числа скучающих соседок. Но как же ей претило вопрошать Древние знаки о том, благополучно ли доедет чей-то муж до Западной столицы (чуть больше суток на поезде, что может случиться, право слово?), достойны ли доверия новые жильцы или лучше не брать их на постой, получит ли кто-то наследство или его снова обойдут, удачно ли дети сдадут экзамены… Все это было так… приземленно!

С другой стороны, на этих бытовых вещах сье Обри неплохо набила руку и давно уже не заглядывала в книги, чтобы уточнить значение того или иного сочетания. А еще читала все, что удавалось раздобыть, о волшбе. Конечно, в публичной библиотеке ничего крамольного не было и быть не могло, по большей части попадались легенды и романы. Но если поискать по книжным лавочкам, то можно разыскать и старинный травник, и даже книгу заговоров и заклинаний. Собственно, на эти книги сье Обри и тратила большую часть свободных денег. И неважно, что у нее не было ингредиентов для серьезных зелий – в городском парке нужных растений нет, а если бы и были, не пойдешь же собирать какие-то цветы и корешки в полночь, причем обнаженной? Заменить же что-нибудь на доступные вещества сье Обри не рискнула – неизвестно, что из этого может получиться и окажется ли зелье безопасным. Однако рецепты она знала назубок: вдруг пригодятся? Кое-что и вправду пригодилось – удалось сделать запах духов более стойким, и сье Обри очень этим гордилась.

– А зачем вы стены духами поливали? – не выдержала наконец Лэсси.

– В старину тела умерших, прежде чем предать их огню, умащивали душистыми маслами, – объяснила сье Обри. Она совсем успокоилась и даже заулыбалась, рассказывая о своей тяге к запретным знаниям. – Это что-то вроде жертвы, только нематериальной. Считалось, духам нравятся эти запахи и они останутся возле своего прежнего вместилища, умиротворенно вдыхая чарующие ароматы, а не устремятся на свободу, где могут натворить беды. Ну а на третий день дух вместе с дымом погребального костра отправится к Создателю.

Дайсон выразительно фыркнул, давая понять, какого он мнения о «чарующих ароматах». Находиться рядом со сье Обри в замкнутом помещении было тяжело, особенно для собаки. Был бы Тари с ними – устроил бы принудительную вентиляцию, но увы…

– Ага, кажется, улавливаю вашу идею, – пробормотал Сэл. – Пробраться в морг при полицейском управлении и полить тело убитого этими вашими духами вы никак не могли, поэтому действовали на месте преступления.

– Да, именно так, сьер. Я же сказала: тела умащивали для того, чтобы дух никуда не делся до погребения. Но эти обычаи давно забыты, как и то, что дух как минимум трое суток обретается там, где человека застала смерть. То есть на месте преступления! И, как видите, это вовсе не глупые суеверия!

– Угу, мы видим… – вздохнул он. – Но вот как вам пришло в голову вселить дух в свое тело? В ваших книгах что, не сказано, чем это может грозить?

– Сказано, но… – Сье Обри замялась, комкая в пальцах оборку на подоле. – Очень расплывчато. И потом, я хотела всего лишь задать несколько вопросов, а не оставлять… гм… квартиранта.

– Тари сказал, вам очень повезло, что сье Дани – порядочная женщина. Кто другой запросто мог не просто перехватывать время от времени контроль над вашим телом, но и вовсе вышибить из него ваш собственный дух.

– Думаю, кто-нибудь из убитых женщин не отказался бы начать все заново, в молодом здоровом теле, да еще с этаким… хм… приданым, – добавил Арди, и сье Обри побледнела. – Та моя знакомая «мышка» вцепилась бы в такой шанс обеими руками, уверен. Да и мужчины всякие попадаются. Иной мог решить, что лучше быть живой женщиной, чем выпотрошенным трупом, и тогда…

– Хватит ужасы придумывать, – остановил его Сэл. – Совсем перепугал сье Обри… Обошлось, и ладно, хотя это как посмотреть. Тари говорит, процедура запечатывания магических способностей – штука крайне неприятная. Но, может, привирает – на себе-то он этого точно не пробовал. А вот изгнание духа, если сье Дани все-таки заартачится… Тари сказал, ни разу такого не проделывал. Аж руки потирает от нетерпения. И, скажу вам, сье, хорошо, если ему позволят провести эту процедуру, а не отправят вас куда-нибудь… – Он неопределенно махнул рукой. – На опыты.

– Они не посмеют… не имеют права… – выговорила сье Обри, снова изменилась в лице и продолжила другим голосом: – Я вовсе не собираюсь упираться. Я могла бы уйти хоть сию минуту, но полагала, мне придется повторить свидетельства перед судом. Или, быть может, попробовать опознать убийцу по голосу. И…