Старший мальчик был самый умненький, в слабой дворовой школе ходил в уверенных хорошистах, один раз победил на районной олимпиаде по экономике, поэтому на семейном совете было решено: институт — как-нибудь потянем, а младшим и техникума хватит или ПТУ. Учителя решение очень поддерживали. Парень проникся ответственностью, старался, поступил в финансово-экономический институт, учился хорошо, с третьего курса плотно подрабатывал, даже купил мотоцикл. К выпуску была девушка, собирались пожениться. После защиты диплома с друзьями поехали путешествовать на мотоциклах по Золотому кольцу. Матери позвонили ночью: сын и его девушка погибли в автокатастрофе. Следствие показало: водитель мотоцикла не был виноват, на скоростном шоссе усталый дальнобой отвлекся и попросту не заметил перестраивающуюся маленькую машинку. И еще: погибшая девушка была беременна.

Случилось это через два года после тяжелой смерти отца. Оставшиеся дети от свалившихся на семью несчастий (средний очень любил и уважал старшего брата, а дочь была сентиментально привязана к отцу-выпивохе) разом «повзрослели» и ушли в несколько запоздалый подростковый загул. Сына даже исключили из техникума. Но мать боролась и с ним, и за него: восстановился, доучился, отслужил, вернулся, устроился на работу, женился. Дочь отчаянно влюбилась в женатого. Тот обещал семь верст до небес, но, когда узнал о беременности, попросту сбежал. Мать с дочерью серьезно поговорили и решили: воспитаем вместе, что ж делать — живая душа. Девочка Света родилась всем на радость. Молодая мать кормила, трогательно ухаживала за ней, правда, очень уставала. Врачи говорили: так бывает, беременность, роды — тяжелая работа. Потом говорили: это от переживаний, пройдет. Потом говорили: депрессия? Потом все-таки посоветовали обследоваться. Потом еще полгода как-то всё не могли поверить, ждали, что все разъяснится. А потом были химиотерапия, лучевая терапия… Оставшийся (самый глупый из троих, но добрый) сын сказал: мама, тебе тяжело за Ирой ухаживать, давай я Свету к нам заберу. «У тебя же дочери десять месяцев», — возразила мать. «Ничего, я с Женей (женой) говорил, она согласна. Свете ведь уже почти три, она много сама умеет». — «А мне тогда что? — спросила женщина. — Дождаться, когда Ирочка умрет, — и головой вниз с моста? А Ире каково? Нет уж, пусть они вместе побудут, сколько получится».

Ира умерла, когда Свете исполнилось пять лет. На следующий день после ее дня рождения, как специально дожидалась. Брат до рвоты рыдал на Ириных похоронах и тогда же впервые сказал матери: мам, мы уедем. «Куда? — удивилась женщина. — Зачем?» «Куда-нибудь, — сказал сын. — И Свету заберем. Давай опекунство на меня оформим. Или на Женю». «От себя не убежишь, — сказала Любовь Николаевна. — Но попробовать, конечно, можешь. А внучка останется со мной».

Дядя Светы сейчас живет в Канаде. С Женей он развелся, сейчас женат вторым браком на тамошней украинке, вроде всем доволен, но о своей жизни подробно не рассказывает. Любовь Николаевна при всех нечастых контактах ему говорит: «Как бы ни обернулось, помни, что здесь тебя всегда ждут». Он всегда благодарит, но в гости не приглашает. И сам в Россию ни разу после отъезда не приезжал.

Я представила себе, в каком состоянии находилась сидящая сейчас передо мной женщина меньше десяти лет назад, и мне стало отчетливо нехорошо. Но теперь-то они обе — и бабушка, и внучка — бодры, энергичны, жизнелюбивы. Живут открытым домом. Как это у них получилось? Ведь люди начинают жалеть себя, уходят в депрессию, ломаются и от гораздо меньшего количества несчастий.

— Вы когда-то посещали психолога? — спросила я.

— Нет, это у меня первый раз, — простодушно ответила Любовь Николаевна. — Мне лор посоветовала, когда Света у нее ухо лечила. Сходите, говорит, побеседуйте, раз уж вы одна внучку воспитываете, вреда не будет.

Что я могла ей посоветовать, если она сама, своими силами, имея на руках только что осиротевшего ребенка, справилась… вот с таким? Но как именно? Имею ли я право спросить? Я решила, что имею (плох тот психолог, который не хочет узнать что-то новое или думает, что это новое можно узнать только в профессиональном сообществе). И спросила. Любовь Николаевна сразу поняла, о чем я спрашиваю, и… обрадовалась.

Почему обрадовалась и что именно она мне рассказала, я, в свою очередь, расскажу читателям в следующей истории.

Предыдущая история была не совсем загадка, а скорее подход к полноценной методике, которую придумала немолодая женщина, не имеющая никакого отношения к психологии (она и психологов-то до встречи со мной живьем не видела) и оказавшаяся в трудной жизненной ситуации.

Признаюсь сразу: прежде чем вынести данную методику на широкую читательскую аудиторию, я ее проверила. Разумеется, на своих знакомых и клиентах. Все без исключения, от кого я сумела получить обратную связь, дали ее с положительным знаком: «удивительно, но действительно помогает», «стало легче», «отвлекся от проблем», «сумел двинуться дальше», «черт побери, даже записать захотелось», «странно, но оно работает». Конечно, тут можно возразить: те, кому не помогло, просто НИКАКОЙ обратной связи не дали. С возражением согласна, вполне может быть. Но ведь в психологии нет и не может быть аналогов таблетки аспирина — действует на всех и одинаково. Любая, самая официальная, популярная и признанная психологическим сообществом методика кому-то помогает, а кому-то — нет. Эта методика некоторым однозначно помогает. И я вам сейчас о ней расскажу. Пусть она будет в активе наших читателей.

Итак, возвращаемся к Любови Николаевне. Почти последовательно, после тяжелых продолжительных заболеваний скончались ее муж и дочь. Пятилетняя внучка осталась сиротой на попечении бабушки.

После кончины Иры Любовь Николаевна сочла нужным все-таки сообщить об этом отцу девочки (пока Ира была жива, она запрещала матери с ним связываться). Тот приехал («Хотел на месте убедиться». Интересно, в чем?), встретился с дочкой, немного подумал и сказал буквально следующее (Любовь Николаевна изобразила мне эту сцену в лицах): «Я человек занятой, не слишком обеспеченный и обремененный многими обязательствами. Собираюсь учить старшего сына за границей, так что сами понимаете: на многое рассчитывать вам не приходится. Но я готов несколько материально участвовать в случае, если мне будет обеспечен периодический доступ к ребенку на моих условиях».

— Вот ей-богу, так и сказал! — Любовь Николаевна даже перекрестилась. — Периодический доступ на условиях. Именно так моя Ирочка с ним когда-то и встречалась…

— А вы?

— Я ему показала, где дверь.

Но сил жить не было совсем. Где их взять? Маленькая Света каждый день спрашивала: а когда мама из больницы придет? (Иру перед смертью госпитализировали.)

— Никогда, мама умерла, — отвечала бабушка. — Ее похоронили.

— А, ну тогда, значит, завтра, — покладисто соглашалась девочка, чтобы завтра задать тот же вопрос.

Вспомнив, что она крещеная, Любовь Николаевна отправилась за поддержкой в церковь. С бьющимся в виске вопросом: за что?! Представительный священник доброжелательно поговорил с горько плачущей женщиной, сказал, что Господь милостив и его пути неисповедимы, посоветовал больше молиться и не допускать уныния.