В этой связи думается, что последний роман Окуджавы «Упраздненный театр» стал попыткой вышагнуть из этого мифа, упразднить давно обветшавший театр, выйти к читателю из годами возводимых им же самим кулис и рассказать о себе, как это уже было однажды на «Тарусских станицах» в повести «Будь здоров, школяр».

Из романа Б.Ш. Окуджавы «Упраздненый театр»: «Не думал я, пускаясь в плавание, что мое родословное дерево приобретет постепенно столь обременительный, столь вероломный характер. Ветви его, благообразные на первый взгляд, оказались чудовищами, густо заросшими листвой имен, каждое из которых — целая жизнь, нуждающаяся в объяснении. И весь этот наполовину пожухлый, потускневший ворох полон еще, оказывается, тем загадочным веществом, которое неистовствует и нынче и требует к себе внимания, и теребит твои заурядные способности, и умоляет все осознать, понять, разложить по полочкам.

Люди, уважающие себя, вернее, преисполненные чувства собственного достинства (нет-нет, не амбициозные и гордые, а потому напыщенные, чванливые — нет… именно полные достоинства, а значит, способные уважать нас и даже восхищаться пусть не великими нашими качествами, даже служить вам возвышенно и красиво), такие люди не забывают своего прошлого, не отбрасывают его на обочину с усмешкой или высокомерной гримасой. Стараюсь учиться у них».

В один из весенних дней 1962 года в дом физика-ядерщика, академика, Героя Социалистического Труда, кавалера на тот момент Сталинской и Ленинской премий Льва Андреевича Арцимовича на улицу Пехотную 26 приехал Булат Окуджава. Приехал он не один, а с Галиной Васильевной, с которой на тот момент они уже жили раздельно, но «в свет» изредка выбирались вместе.

Семья Льва Андреевича проживала в так называемых «Курчатовских дачах», жилом комлексе, возведенном в 1950 году по личному указанию Сталина для ученых, принимавших участие в разработке советской ядерной программы.

В тот вечер в гости к академику Арцимовичу пришли его коллеги и друзья Петр Леонидович Капица и Артем Исаакович Алиханян.

Пришли «на Окуджаву».

После пышного, но изысканного застолья, произведшего, надо думать, на Булата и Галину Васильевну соответствующее впечатление, поэту и музыканту протянули специально для того случая приготовленную гитару (у Окуджавы в ту пору своей гитары не было).

«Полночный троллейбус» и «Сентиментальный марш» были встречены слушателями с восхищением и благодарностью. Музыкально-поэтическая программа заняла около часа, после началось так называемое неформальное общение в кулуарах гигантского двухэтажного особняка.

Булат огляделся — Галина беседовала с Артемом Алиханяном, Лев Андреевич и Петр Леонидович оживленно обсуждали только что услышанные песни, было видно, что они произвели на них сильно впечатление.

— Здравствуйте.

Булат обернулся — перед ним стояла красивая молодая блондинка.

Он обратил на нее внимание, еще когда они только вошли в эту квартиру, но потом застолье (они оказались по разные стороны стола), а затем выступление не позволили ему подойти к ней и познакомиться.

— Добрый вечер.

На первый пришедший в голову вопрос о том понравились ли ей прозвучавшие песни, незнакомка с довольно дерзкой усмешкой ответила Булату, что они в принципе неплохи, но явно не предназначены для этих слушателей и обвела взглядом собравших ученых мужей.

Окуджава пожал плечами:

— В таком случае, позову вас, когда буду петь своим друзьям.

— Договорились.

— Кстати, меня зовут Булат.

— Я это уже поняла, а я, кстати, Ольга.

Уже в дверях, провожая гостей, Лев Андреевич дал Окуджаве свой номер телефона в той надежде, что это не последняя их встреча и что в случае необходимости он может смело звонить ему в любое время.

Такая необходимость возникла уже утром следующего дня.

Узнав от Ольги, что она приехала к своему родному дяде на неделю из Ленинграда, где и живет, он решился набрать ее, вернее, академика Арцимовича, номер.

Договорились встретиться вечером в ресторане ЦДЛ.

Всякий раз оказываясь здесь, Булат конечно вспоминал, как вместе с Сергеем Сергеевичем Наровчатовым пришел сюда в первый раз.

Яркий электрический свет, официанты, улыбающиеся женщины, которых принято называть «шикарными», видимо, писательские жены, сияющие неземной белизной тарелки со стилизованным инсткриптом «Литфонд», Михаил Светлов в клубах папиросного дыма, вальяжный Семен Кирсанов, у которого только что в Госиздате вышло двухтомное собрание сочинений, Евгений Евтушенко в окружении загадочных поклонниц, и, конечно, эти нескончаемые разговоры изрядно захмелевших посетителей (писателей то есть) о своем творчестве, разговоры истовые, на грани скандала, а порой и драки.

На сей раз в ресторане было пустынно.

Совершенно не зная Москвы, Ольга заблудилась и опоздала почти на час, Булат подумал, что она уже не придет.

Все это время Белла Ахатовна Ахмадулина, пришедшая вместе с Окуджавой, успокаивала его, уверяла, что встреча непременно произойдет, а после появления Ольги изящно, что ей было свойственно во всем, ретировалась.

Итак, Булат и Ольга остались вдвоем.

Беседовали долго, часа три или четыре.

Обо всем — о поэзии, о музыке, о кинематографе, рассказывали о себе на удивление откровенно, хотя виделись, по сути, в первый раз.

Булат вспоминал Арбат, Нижний Тагил, Тбилиси, Моздок, Шамордино, Калуга, Москва и много курил.

Ольга оказалась питерская.

Отец — кинорежиссер, поэт Владимир Георгиевич Лебедев-Шмидтгоф, автор песни «Эх, хорошо в стране советской жить!», был арестован в 1938 году, но через год освобожден, потом война, эвакуация, скончался в Свердловске в возрасте 44 лет (в этом же городе, как мы помним, в возрасте 36 лет был расстрелян и Шалва Окуджава).

Мать — Вера Андреевна Арцимович, актриса, сестра академика Арцимовича.

Согласно семейному преданию, именно благодаря ее немыслимым усилиям (она добилась встречи с М.И. Калининым и доказала, что ее муж невиновен) Владимир Георгиевич был выпущен на свободу.

И еще одно, как видим, странное совпадение — Ашхен Степановна Налбандян тоже якобы добилась личной встречи с Л.П. Берией в надежде убедить Первого секретаря Тбилисского горкома КП (б) Грузии, что Шалико Окуджава невиновен. Однако тогда в 1937 году все закончилось трагедией — Шалва Степанович был расстрелян, Ашхен арестована.

Итак, в Ленинграде вместе с матерью и братом Ольга жила в домах физтеха имени А.Ф. Иоффе на Ольгинской улице.

Изначально квартира здесь принадлежала Льву Андреевичу, но после его переезда в Москву она досталась его сестре Вере Андреевне и его племянникам Ольге и Юрию.

В том, что в 1962 году Ольга Владимировна заканчивала именно физфак ЛГУ имени Жданова, не было ничего удивительного — влияние Льва Андреевича и его окружения не могли не сказаться. Хотя, конечно, актерская судьба дочке кинорежиссера и киноактрисы готовилась с самого рождения, но чего порой не сделаешь назло или вопреки.