— «Уокин веа»[18]. Авангардный фарфор семидесятых. Я и забыла, что у меня он есть, пока мы при разводе не позвали оценщика, а когда пришло время делить фарфор, я не смогла с ним расстаться.

— В жизни ничего подобного не видела, — сообщила Марджи. — А ведь в семидесятых я была в курсе всех современных веяний.

— Сервиз английский, — пояснила Нелл, разворачивая сахарницу с длинными скрещенными ногами в огромных желтых туфлях. — Если помните, моя ма была англичанкой. Мы ездили к ее родным каждый год, недели на две. Эти штучки показались мне ужасно смешными, вот тетка и бабушка и начали посылать их мне на дни рождения и Рождество.

Сюз достала чашечку с расставленными, словно на бегу, ногами.

— А это называется «Раннин веа»[19], — улыбнулась Нелл, но тут же испуганно встрепенулась, услышав грохот на кухне. — Где Марлен?!

Такса подняла с кушетки длинную узкую головку, явно надеясь на угощение. Нелл ее разочаровала:

— Проверка слуха, деточка.

Марлен вздохнула и сунула нос в мягкий плед.

Сюз поставила чашку на пол рядом с собой. Чашка, казалось, вот-вот сорвется с места.

— Просто чудо! Они все такие?

— Носки и туфли разного цвета. Думаю оставить их на кухне, если, конечно, после сегодняшнего у меня будет кухня. — Нелл развернула чайник с полосатыми носочками и черными туфельками с перепонками. — Горка забита «Клариссой» и «Сузи».

— А на кухне есть место? — спросила Марджи.

Нелл нахмурилась:

— Не знаю. Если повесить полку…

— У Хлои в «Кап» очаровательные полочки, — объявила Марджи. — Она застелила их пластиковыми салфетками, салфетки ну просто как настоящие кружевные…

Пока Марджи заливалась соловьем, Сюз развернула остальную посуду: чашки, чайники, сахарницы и сливочники. На дне коробки она нашла семейный фотоальбом Нелл и подала владелице, но Марджи перехватила и начала листать. Сюз выстроила в ряд «бегущие» рюмочки для яиц и засмеялась. Рюмочек оказалось девять: в полосатых носках, в шахматную клетку и в горошек, все мчались к невидимой цели.

— Нужно переснять эти фото, — заметила Нелл. — Джейсу тоже нужен альбом.

— Так где продаются эти рюмочки? Мне тоже хочется, — проныла Сюз.

— Англия. Лавки антиквариата и «секонд-хэнд». Иногда аукционы в Интернете. Там они выставляются на продажу довольно часто.

— Дорого?

— Обычные рюмочки для яиц — тридцать — сорок долларов. «Бегущие» — немного дороже. Может, пятьдесят.

— Пятьдесят долларов за яичную рюмочку? — изумилась Марджи.

— Хочу поставить их в мою горку с фарфором! — Сюз обвела пальцем широкую гладкую кромку чашечки. — Не хочу уродский «Споуд».

— Можешь забирать, — предложила Нелл. — Считай это подарком на будущий день рождения.

— Нет, это слишком дорого, — отказалась Сюз.

«Если она найдет работу, то сможет сама заплатить за рюмочки», — подумала Нелл.

В кухне что-то грохнуло. Детективы трудились не покладая рук.

— А можно покупать по одной? — спросила Сюз.

— Конечно. — Нелл слегка удивилась. — А то возьми сейчас все, деньги отдашь потом.

— Нет, я хочу их заработать. По одной.

— «Дайсарт Споуд» — великолепный фарфор, — проворчала Марджи. — Не понимаю, почему…

— Хочешь его? — обрадовалась Сюз. — Он твой.

— У меня есть моя «Дизет роуз». Но этот чудесный синий цвет твоего фарфора…

— А ты когда-нибудь приглядывалась к узору?

Сюз подняла рюмочку с лиловато-розовыми туфельками, и ее сердце забилось быстрее. Носочки со светло-голубой каемкой… До чего же здорово будут выглядеть бегущие ножки среди чертова «Споуда»!

— Мой фарфор из серии «Бритиш спортинг сет», картинки просто жуть! Одна называется «Смерть медведя». Представляете?

— Смеешься? — не поверила Нелл. — Я столько лет по праздникам пользовалась у вас этим сервизом, но никогда к нему не присматривалась.

— А «Девушка у колодца»! — продолжила Сюз. — Бедняжка выглядит так, словно готова утопиться! У меня начинается депрессия при одном взгляде на мой фарфор!

— «Бегущие» рюмочки — твои, — пообещала Нелл.

У Сюз сразу стало легче на душе. Теперь хочешь не хочешь придется искать работу. Начнется новая жизнь. Будущее, в котором не нужно ходить в колледж или день напролет ждать, когда вернется из конторы Джек. Главное — она собирается что-то делать!

Сюз поблагодарила Нелл и обратилась к Марджи:

— Как функционирует твое кафе? Бадж не возражает? Ты ведь занята и по выходным.

— Всего лишь по субботам. — Марджи просветлела. — А на неделе только днем. Не работа, а чудо…

Но Сюз, уже не слушая ее трескотню, смотрела на яичные рюмочки, уверенно шагавшие по комнате.

— Знаешь, Марджи, — заметила Нелл таким странным тоном, что Сюз невольно обернулась. — Если у тебя есть фотоальбом, принеси. И ты тоже, Сюз. Я отнесу ваши карточки к фотографу вместе со своими. Если что-то случится со снимками, у нас останутся копии.

Сюз уставилась на нее, и Нелл отвела глаза.

«Значит, она специально положила альбом на дно коробки!» — догадалась Сюз.

— А это дорого? — спросила Марджи. — Я почти разорена. Бадж твердит, что я должна объявить Стюарта умершим и получить страховку, поскольку Стюарт растратил мое наследство, но у меня не хватает на это совести. И потом я даже не уверена, что он мертв.

Сюз перевела взгляд на Марджи:

— Тебе нужны деньги?

— Таким образом — не нужны. И все же он мог умереть. Или не мог?

— Фотограф даст мне скидку, если я принесу сразу два альбома, — чересчур жизнерадостно заверила Нелл. — Заплатишь позже, как Сюз. Ничего страшного.

— Ну… ладно, — согласилась Марджи. — Неплохая мысль. Завтра принесу на работу.

— Чудненько! — воскликнула Нелл так звонко, что голос дрогнул.

Сюз тщетно попыталась встретиться с ней глазами. Нелл объявила, что пора пить кофе, и встала.

Сюз хотела пойти за подругой, но тут из кухни вышел Гейб, и она поспешила отвести его в сторону. Гейб растерянно воззрился на нее.

— Послушайте, — прошептала Сюз. — Нелл как-то обмолвилась, что вам нужна подсадная утка. Вакансия до сих пор свободна?

— Да, — настороженно пробормотал он. — Как раз в четверг вечером есть работенка.

— Где и когда? Я там буду.