— Только не вздумайте их отрезать! — Он нежно и властно провел по ее пышным вьющимся волосам.

— Даже если они отрастут до колен и станут цепляться за мебель? — засмеялась она, стараясь скрыть восхищенную дрожь от его прикосновения.

— Даже тогда, моя сирена, — ответил он, и внезапно между ними опять все стало правильным, она засмеялась и радостно кинулась ему в объятия, будто и не было этого взаимного раздражения и опасений, от которых оба так мучились после освобождения.

— На сегодня достаточно, — мягко сказала она, когда он отнес ее к кровати и так бережно опустил на простыни, будто она была хрупкой драгоценностью. — Может быть, вам отдых не нужен, но мне он точно необходим.

— Вы думаете, мы сможем просто отдыхать, моя прелестница? — усмехнулся он.

— Думаю, что мы просто обязаны отдохнуть. Скоро уже утро, и леди Рис не даст мне выспаться и заставит ехать по магазинам и мастерским.

— Может, вы и обязаны поспать, а я вот не знаю, смогу ли я теперь вообще спать, ведь отныне мы будем лежать в одной кровати, — признался он. — Давайте посмотрим, каким сильным я могу быть, — пробормотал он, притягивая ее к себе и нежно перебирая ее роскошные волосы.

Она сонно улыбнулась ему, затем уютно устроилась на его широкой груди и вздохнула с невероятным удовлетворением.

— Спокойной ночи, Бен, — с неожиданным для себя смущением прошептала она и тут же погрузилась в сон.

Он лежал, одной рукой поглаживая ее упругие шелковистые волосы, другой обнимая ее, будто не хотел ее отпускать даже во сне, но спустя некоторое время тоже уступил усталости, пронизывающей все его тело.

— Спокойной ночи, моя радость, моя Шарлотта, — пробормотал он, засыпая, и на этот раз ему снилась только женщина, что лежала рядом с ним.

Несколько раз за ночь они просыпались и занимались любовью, потому что усталость только на время приглушила их страсть, и перед ними лежало целое море замечательных открытий, поэтому, как сказал Бен, почему бы не приступить к ним сразу сейчас?

— Я согласна, — отвечала Шарлотта и с радостью отправилась во второе путешествие за открытиями и исследованиями.

— А после мы сделаем все это еще раз, только медленно, — обещал он, начиная томительное путешествие от одного ее ушка к другому, покрывая поцелуями ее лицо.

— Я так устала сдерживаться, чтобы не закричать! — пожаловалась она и легла на спину, чтобы он продолжил свои игры.

— Очень скоро у нас будет своя постель и целая ночь для любви, и ты сможешь шуметь сколько тебе угодно, — великодушно обещал он.

— А ты будешь по-прежнему молчать? Не думаю, сэр, — возразила она и принялась ему доказывать, что это будет невозможно, когда они будут состоять в законном браке и у них будет целая жизнь для наслаждений.

Каждое его движение, прикосновение, слово и жест были неповторимыми, нежными и медленными, когда он вознес ее на пик экстаза и повторял это снова и снова, как и обещал.

От глубокого сна Шарлотту разбудило яркое солнце. Конечно, она совершенно не выспалась и, сладко потянувшись, повернулась на бок, чтобы прижаться к Бену, но его не было. Ее сразу охватило такое острое разочарование, как будто она лишилась удовольствия просыпаться рядом с ним всю оставшуюся жизнь.

Потом она сообразила, что он ушел рано, чтобы его не увидели слуги. Через несколько минут Шарлотта окончательно пришла в себя, остановилась перед гардеробом, раздумывая, надеть ли одно из платьев мисс Уэллс или навсегда от них отказаться. Короткий стук в дверь возвестил о появление Джесси.

Не было смысла спрашивать у Джесси, нравится ли ей новая должность. Шарлотте же в любом случае не хотелось иметь новую горничную, которая относилась бы с презрением к не очень уверенной в себе хозяйке, а именно такой обещала стать миссис Шарлотта Шоу.

— Не входите, Генри, — повелительно приказала Джесси лакею, нерешительно постучавшему в дверь, — только принесите горячей воды, а когда я позвоню в колокольчик, подайте завтрак мисс Уэллс.

Не привыкшая к своему новому положению, Шарлотта позволила горничной руководить собой.

— Господи, мисс Уэллс, какие у вас чудесные волосы! — воскликнула Джесси, расчесывая спутанные после беспокойной ночи с Беном густые пряди. — Ну вот, теперь намного лучше, — удовлетворенно сказала она, осторожно закрепляя последними шпильками тяжелый узел волос, и отошла на шаг, оценивая свою работу, как художник, прикидывающий, не следует ли нанести последний мазок для полного совершенства картины. — Но с вашими платьями просто не знаю, что и делать, — сказала она тоном, в котором выразилось ее мнение о нарядах Шарлотты.

— Думаю, леди Рис не замедлит мною заняться, — с несколько унылой покорностью предположила Шарлотта, поражаясь своей готовности подчиниться этой энергичной девушке.

— Да, мисс, ее светлость сказали, что они позаботятся о вас, как только вы оставите свою должность. Да где же этот лентяй Генри? Уже давно пора принести ваш завтрак!

— А, вот это уже намного лучше! — одобрительно сказала леди Рис, влетев в комнату Шарлотты и осматривая ее новую элегантную прическу. — Даже великолепно! Вы поразите общество еще до того, как мы окончательно над вами поработаем, моя дорогая!

— Я бы предпочла, чтобы на меня, как обычно, обращали поменьше внимания, — призналась Шарлотта.

— Вздор! Вы будете наслаждаться им каждую минуту — когда привыкнете к более плавной и уверенной походке, — заявила леди Рис со стальным блеском в глазах, — А теперь пусть эта девушка выберет вам самое приличное платье и закончит ваш туалет, чтобы мы могли перейти к более серьезным делам, которые ожидают нас сегодня.

Шарлотта послушно позволила облачить себя в самое нарядное платье. Но скептические взгляды женщин дали ей понять, что этот скромный наряд цвета лаванды, предназначенный для того, чтобы скрывать ее достоинства, а не подчеркивать их, вовсе не так уж хорош, и она даже порадовалась, что скоро обзаведется более модными и подходящими для выхода в свет платьями… пока не оказалась у модистки, где с ужасом услышала, сколько всего для нее заказывают.

— И если вы не сможете выгодно подчеркнуть величественный рост и пропорции фигуры мисс Уэллс, подобрать цвет ткани, чтобы подчеркнуть ее колорит, тогда я отошлю вам весь заказ обратно и не заплачу ни пенни! — заявила леди Рис пожилой владелице элегантного заведения на Бонд-стрит.

— Но если вы сомневаетесь в моих способностях, миледи, вам не следовало приходить сюда, — терпеливо возразила модистка, прикидывая в уме стоимость заказа и решив, что он стоит того, чтобы терпеть придирки клиентки.

По достоинству оценив роскошную мастерскую модистки, убранную с тонким вкусом, Шарлотта поняла, что может ей полностью довериться. Однако, пока с нее тщательно снимали мерки и набрасывали один за другим отрезы тканей, будто она была манекеном, ей пришлось отвлечься от своих размышлений и проявить свой характер.