– Нет, вы этого не сделаете, – произнес мистер Коэн с необычайной энергией. – Я вам уже это говорил и скажу еще раз. Это – общественное заведение, и вы можете сюда войти, и я нарушил бы закон, если б отказался вас обслуживать, но ни единого гривенника я у вас не возьму!

Он вытянул руки перед собой, как будто отталкивал что-то, а потом отвернулся и неожиданно плюнул на пол. На бледном лице худощавого молодого человека появилась примирительная улыбка, он посмотрел на своего собеседника, сидевшего напротив.

– Мне очень жаль, – произнес он, – но вы сами видите… Не возражаете?.. Мы все уладим позже.

Второй посетитель, весьма прилично выглядевший джентльмен в синем костюме, вытащил пару долларовых купюр и обменялся рукопожатием с бледным молодым человеком.

– Ну, я полагаю, что сегодня мы и так сделали все что могли, – сказал он. – Мне нравится политика вашей фирмы, да и расценки вполне разумные.

– Спасибо, – проговорил бледный молодой человек, поднимаясь из-за стола. – Теперь вы застрахованы практически от всего, кроме пожара, но я посмотрю, сколько будет стоить страхование вашей машины от огня, и завтра утром первым делом позвоню вам. – Он снова улыбнулся, добродушно и слегка печально, кивнул мистеру Коэну и удалился.

Субъект в синем костюме собрал сдачу и подошел к бару.

– Вы не могли бы мне сказать, – обратился он к мистеру Коэну, – почему отказались взять деньги у этого джентльмена? С ним что-то не так? Я только что купил у него страховой полис на мой новый автомобиль, и мне все показалось вполне нормальным. Хорошая надежная компания, и он сам очень любезен.

– Да, – сказал Гросс. – Вы меня удивляете, мистер Коэн. Мы всегда должны быть добры к людям, у которых неприятности, и чем больше эти неприятности, тем больше доброжелательности следует проявлять. У меня был двоюродный дед, который много раз посещал центральную тюрьму в Женеве, раздавая яблоки из корзины всем заключенным, и его очень многие вспоминали добрым словом.

– Если бы он дал яблоко этому пареньку, то вскорости пожалел бы о своем поступке, – мрачно заметил мистер Коэн. – Ведь это Люциан Бэггот.

***

– Ну и что? Я сам – Адольфус Гросс и нисколько этого не стыжусь.

– А у вас что, есть причины этого стыдиться? – спросил мистер Коэн, после чего обратился к мужчине в синем костюме: – Послушайте, мистер; я не скажу ничего дурного – человек он честный. Это правда; но к таким парням у меня никаких добрых чувств нет и быть не может. Этот милый добрый Бэггот уничтожил самый лучший бизнес, который когда-либо существовал в баре Гавагана, и все потому, что ему понравилось наше заведение.

– Как? – спросил Гросс.

Мужчина в синем костюме поинтересовался:

– О чем вы говорите?

– О чем я говорю? Сейчас я вам покажу. – Мистер Коэн сунул руку куда-то под фартук, а потом извлек из внутреннего кармана бумажник, в котором отыскал потертый листок бумаги. – Вот прочтите это. – Он повернулся к стойке и попросил мальчишку-рассыльного: – Джим, включи все огни. Надвигается гроза, и здесь так темно, что люди даже не могут разглядеть, что они пьют.

– Да, кстати, – произнес мужчина в синем костюме, – налейте-ка мне виски-сауэр.

Они с Гроссом склонились над листком бумаги. Это была страница из дешевого журнала, на ней находилось окончание какого-то рассказа и несколько рекламных объявлений – грыжевые бандажи, альбомы с эротическими фотографиями и прочая ерунда; при повторном чтении становилось ясно, что объявления так же правдивы, как налитые свинцом игральные кости.

– Вот оно, – сказал мистер Коэн, разливая напитки и указывая на страницу. – Вот что уничтожил этот милый молодой парнишка. – Посетители прочли следующее объявление:

ГРИВЕННИК ПРИНЕСЕТ ВАМ УСПЕХ

РАЗВИВАЙТЕ НАВЫКИ РУКОВОДСТВА! ДОБЕЙТЕСЬ ДРУЖБЫ, ЛЮБВИ, ФИНАНСОВОГО УСПЕХА! ЭТОТ КУПОН ПЛЮС 10 ЦЕНТОВ НА ПОКРЫТИЕ ПОЧТОВЫХ РАСХОДОВ – И ВЫ ПОЛУЧИТЕ НАШ ПЕРВЫЙ БЕСПЛАТНЫЙ УРОК ИЗ САМОГО НАДЕЖНОГО КУРСА РАЗВИТИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ…

– Что это? Какое-то надувательство? – спросил мужчина в синем костюме.

***

Нет, тут вы неправы (сказал мистер Коэн). Они сделали для него все, что обещали, и даже больше. В том-то и беда, что ему все это не было нужно – ведь и собаке Флаэрти тоже пять ног были не нужны. Помню, когда этот Люциан Бэггот начал приходить сюда, приличный молодой парень, всегда на подъеме – этого и следует ожидать от молодого человека. Да, это был замечательный юноша, с ним приятно было вести дела и просто беседовать.

Тогда он работал в «Стандарт ойл», совсем рядом, в Хэншоу-билдинг. Все они частенько заходили в бар Гавагана, все ребята из «Стандарт ойл», они выпивали здесь по паре рюмок после работы, и Бэггот приходил вместе со всеми. Он позволял себе только пиво – тогда Бэггот служил простым клерком и остальное было ему просто не по карману. Но он хорошо ладил со своими сослуживцами – даже очень хорошо. И когда они над ним подшучивали, все равно было заметно, что он им очень нравился.

Я вспоминаю тот день, когда его повысили – он стал оператором какой-то счетной машины в бухгалтерии. Он праздновал свое назначение именно здесь, купил себе виски, и мистер Бринкерхофф, который был начальником отдела, сказал тост, и все парни из «Стандарт ойл» пожелали Бэгготу успехов. Он гордился так, будто его выбрали президентом Ирландии.

Слышите гром, верно? Неплохо бы выпить за то, чтобы гроза прошла стороной. Ну, как я и говорил, этот Люциан Бэггот поначалу гордился своим новым назначением, но потом, через некоторое время, он обнаружил, что не так уж все и хорошо: другие ребята из «Стандарт ойл» стали относиться к нему иначе. Не то чтобы они его возненавидели – нет… Понимаете, когда он был простым курьером, они заботились о нем и давали ему билеты на спектакли или на спортивные состязания, иногда приглашали его пообедать. Но теперь он работал в бухгалтерии, и вся дружба осталась в прошлом. Ребята выпивали понемногу, желали друг другу доброй ночи и уходили, а он сидел в баре один, потягивая виски.

Знаете ли, так было не каждый вечер. Очень часто он вообще не появлялся, а когда я о нем спрашивал, ребята отвечали: «О мистер Бэггот, у него свидание с девушкой». Могло статься, что парни ходили и куда-то еще… Он не слишком отличался от всех остальных ребят в конторе, но Бэггот, кажется, считал, что он совсем другой. Много раз он сидел в этом баре и жаловался, как тяжела его жизнь, потому что никто его больше не любит, и как один парень, с которым он дружил в конторе, женился и теперь не уделял ему времени; и ему приходилось проводить вечера в одиночестве, а в офисе дела шли неважно.

Я обыкновенно говорил, что с ним происходит то же самое, что и со всеми остальными. «Мистер Бэггот, – говорил я. – Мистер Бэггот, в один прекрасный день вы и сами сойдетесь с какой-нибудь девушкой, а потом узнаете, что мужчина может выбрать себе жену, но друзей ему будет выбирать именно она, с Божьей помощью, просто чтобы напомнить о том, у кого он на коротком поводке». Я спрашивал его: разве люди здесь, в баре Гавагана, его не любят, разве не покупают ему иной раз выпивку новые знакомые? Ведь именно так все и было.