– И что было дальше? – спросил Мейсон.

– Когда я очутилась в лавочке и должна была вам позвонить, –продолжала она, – мне пришло в голову, что понадобится финансовая поддержка. Уменя не было собственных денег, я ведь вам говорила. Джордж все держал подконтролем, давал мне только крохи, да и то время от времени. Я знала, что взавещании он отписал все Карлу Гриффину и что я не получу ничего, поканаследство находится под судебным надзором. Я опасалась, что Гарри откажется отменя. А ведь мне нужна была какая-то поддержка. Поэтому я позвонила ему исказала, что случилось несчастье и, к сожалению, он в это замешан. Какой-томужчина, я не знаю кто, застрелил Джорджа в кабинете, а на полу лежит револьверГарри. Я посоветовала ему, чтобы он исчез на некоторое время и постаралсясделать для полиции невозможным связать его с этим револьвером. А пока пусть онпосылает как можно больше денег вам, на ведение дела. Потом я позвонила вам.Прежде чем вы приехали, мне в голову пришло, что я была бы в более выгодномположении, если бы вы также вынуждены были бы думать о своей шкуре. Я знала,что им никогда не удастся что-нибудь доказать. Вы для этого слишком ловкий иумный. Поэтому я решила, когда меня будут слишком прижимать, бросить подозренияна вас и таким образом очиститься. Я знала, что если потом меня попробуют сноваобвинить, то мне уже нетрудно будет выиграть дело.

Мейсон поднял взгляд на Дрейка и покачал головой:

– Милая клиентка, а?

Раздался стук в дверь. Мейсон посмотрел на присутствующих,потом подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял Сидней Драмм, а за нимкакой-то мужчина.

– Привет, Перри. Нам пришлось чертовски повозиться, преждечем мы тебя нашли. Мы пришли за Деллой Стрит в отель, но не знали, под какойфамилией ты выступаешь. Мне неприятно отрывать тебя, но тебе придетсяпотрудиться пройти с нами. Прокурор хочет задать тебе пару вопросов.

Мейсон кивнул.

– Входите, господа, – пригласил адвокат.

Ева Белтер издала тихий вскрик.

– Ты должен меня защищать, Перри. Я сказала все. Ты неможешь оставить меня.

Мейсон посмотрел на нее и внезапным движением повернулся кДрамму.

– Тебе повезло, Сидней, – заявил он. – Ты можешь произвестисенсационный арест. Это миссис Ева Белтер, которая только что сама призналась втом, что убила своего мужа.

Ева Белтер вскрикнула и подняла на него глаза. Она,пошатываясь, поднялась с постели. Драмм посмотрел на окружающих.

– Факт, – подтвердил Дрейк.

Мейсон показал рукой на Деллу:

– У нас все записано, черным по белому. Есть свидетели, ипризнание записано слово в слово.

– Это, наверное, тебе повезло, Перри, – ответил Драмм. – Тыдолжен был быть арестован по обвинению в убийстве.

– Я не вижу в этом никакого везения. – В голосе Мейсона былаярость. – Я готов был дать ей шанс до тех пор, пока она поступала со мнойчестно. Но когда я прочитал в газете, что она пытается свалить вину на меня, торешил проучить ее.

– Это правда, что ты знаешь, где находится Гаррисон Бурк? –спросил Дрейк.

– Откуда? – ответил Мейсон. – Я не двигался с места и невыходил из этой комнаты со вчерашнего дня. Сидел и думал. Я связался только смиссис Вейт. Я сказал ей, что Ева Белтер должна быть здесь утром и проситподтвердить одно заявление, которое она хочет сделать в прессе. Затем я послалза миссис Вейт такси, вот и все.

– Это значит, что она вовсе не подтвердила бы твоей истории?

– Не знаю. Не думаю. Я вообще с ней не разговаривал. Она нехочет со мной разговаривать. Но я уверен, что она что-то скрывает. Эта женщиначто-то знает. Я хотел только, чтобы ты приоткрыл дверь и чтобы Ева Белтерувидела ее. Мне нужно было маленькое психическое давление.

Ева Белтер с белым лицом всматривалась в Мейсона.

– Бог вас накажет, – прошипела она. – Как вам не стыдно битьженщину ножом в спину?

Последний штрих внес в дело Сидней Драмм:

– Господи, ведь это Ева Белтер выдала нам, где ты находишься,Перри. Она сказала, что должна быть у тебя утром, но велела нам подождать, покапоявится кто-нибудь другой, и делать вид, что мы за кем-то следили. Что мывроде бы пришли за Деллой Стрит или за кем-то другим, а не за ней.

Мейсон ничего не ответил, только на его лице отразиласьбольшая усталость.

Перри Мейсон сидел в своем кабинете. Он выглядел оченьизмученным. Напротив сидела Делла Стрит, избегая его взгляда.

– Мне казалось, что ты ее не любишь, – заметил Мейсон.

Она не посмотрела в его сторону.

– Я ее ненавижу, но мне как-то не по себе из-за того, чтоименно ты вынужден был разоблачить ее. Она верила, что мы вытащим ее из этойистории, а ты выдал ее в руки полиции.

– Я просто-напросто не позволил сделать из себя козлаотпущения.

Она пожала плечами:

– Я знаю тебя уже пять лет, шеф. Все это время клиенты былидля тебя на первом месте. Ты не выбирал себе дел и не выбирал клиентов. Тыпринимал их такими, какие они есть. Некоторые были осуждены, но большинствооправдано. Однако еще ни разу не было так, чтобы ты от кого-нибудь отвернулся,пока дело не завершено.

– Что это вдруг тебя потянуло на проповеди?

– Сама не знаю.

– Ну, тогда говори.

Она тряхнула головой:

– Я все сказала.

Он встал, обошел стол и положил ей руку на плечо:

– Делла, я хочу попросить об одном одолжении.

– О чем же, шеф?

– О крошке доверия, – ответил он.

Она подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза:

– Ты хочешь сказать?..

Он кивнул:

– Она еще не осуждена и не будет осуждена, пока присяжные непризнают ее виновной.

– Но она не захочет вообще с тобой разговаривать. Она найдетсебе другого адвоката после того, как ты заставил ее признаться. Ты не убежишьот того, что она показала. Она повторила все в полиции и подписала.

– Я не должен ни от чего убегать. Это суд должен доказать еевину. Если присяжные будут иметь хоть какие-то обоснованные сомнения, то онидолжны оправдать ее. Я еще ее из этого вытащу.

– А ты не мог послать Дрейка в полицию, чтобы он подсказалим соответствующие вопросы? Ты должен был сам выжать из нее признание?