– Господин адвокат, если вы будете держаться такой линии врассуждениях, то вы сами можете оказаться перед судом присяжных.

– Да? Как это называется на обычном языке? Угроза?

– Вы не можете преградить нам дорогу к наследству, – сказалЭтвуд. – А как только мы примем его, то будем вынуждены принять нескольковажных решений. Некоторые из них могут быть существенны для вашей практики.

Мейсон поднялся с места:

– Мне не нравится это увиливание. Я выкладываю карты иговорю то, что хочу сказать.

– Вот именно, что вы хотите нам сказать? – спросил Этвуд всееще вежливым тоном.

– Ничего, – заявил Мейсон. – Я не согласен.

Карл Гриффин дипломатически покашлял.

– Господа, может быть, я мог бы что-нибудь добавить дляоблегчения дела?

– Нет, – возразил Этвуд, – разговор предоставьте мне.

Гриффин улыбнулся Мейсону:

– Вы напрасно возмущаетесь, господин адвокат. Дело идет онаследстве.

– Прошу тебя, – перебил Этвуд, испепеляя его взглядом.

– Хорошо, хорошо, – уступил Гриффин.

Мейсон сделал рукой жест в сторону двери:

– Мне кажется, что конференция закончена, господа.

Этвуд попытался еще раз:

– Если бы вы решились взять назад свои прошения, то этосэкономило бы массу времени. В настоящем положении, вы должны это признать, унас беспроигрышное дело. Мы хотим только сэкономить время и избежать ненужныхрасходов.

Мейсон посмотрел на него каменным взглядом:

– Вы можете считать, что дело у вас беспроигрышное, но япока еще в седле и не дам себя из него выбить.

Этвуд потерял терпение:

– Вы сидите в своем седле недостаточно твердо, чтобыудержаться хотя бы двадцать четыре часа.

– Вы так считаете?

– Позвольте мне обратить ваше внимание, что вы сами можетебыть привлечены к ответственности за то, что помогали миссис Белтер. Теперь,когда мой клиент является полноправным наследником, полиция, несомненно,прислушается к нашим предположениям.

Мейсон сделал шаг в его сторону:

– Когда мне понадобится напомнить себе о своем положении,Этвуд, я позвоню вам.

– Ладно, – сказал Этвуд. – Если вы не хотите пойти намнавстречу, то мы отплатим вам тем же.

– Прекрасно. Я не хочу идти вам навстречу.

Этвуд кивнул своему клиенту, и оба двинулись к двери. Этвудвышел не оглядываясь, а Карл Гриффин задержался, положив руку на ручку двери,как будто желал что-то сказать. Но поза Мейсона не располагала к этому, иГриффин, пожав плечами, вышел из кабинета вслед за своим адвокатом.

Когда дверь за ними закрылась, на пороге кабинета появиласьДелла Стрит.

– Вы договорились?

Мейсон покачал головой.

– У нас ведь нет никаких шансов, – сказала она, избегая еговзгляда.

Мейсон выглядел так, как будто постарел на десять лет.

– Слушай, Делла, я играю на затягивание. Если бы мне далинемного времени и свободу движений, то я бы как-нибудь все устроил. Но этаженщина хотела втянуть меня, и мне оставался только один выход: посадить ее зарешетку, чтобы самому сохранить свободу действий.

– Ты не обязан объясняться со мной, шеф. Извини, если я быланастроена критически. Все это так неожиданно, так не похоже на тебя, чтонемного ошарашило меня. Прошу тебя, забудь об этом.

Но она все еще не смотрела ему в глаза.

– Конечно, забуду. Я схожу к Полу. Ты можешь поймать менятам, если вдруг выяснится что-нибудь важное, но никому не говори, где я.

Пол Дрейк сидел за обшарпанным столом в клетушке, котораяслужила ему кабинетом, и улыбался Мейсону.

– Это была хорошая работка, – сказал детектив. – Ты всевремя прятал камень за пазухой или же импровизировал, когда у тебя стала горетьземля под ногами?

– Догадывался приблизительно, – неохотно ответил Мейсон. –Но догадываться и иметь доказательства – это две разные вещи. Теперь я долженее спасать.

– Не забивай себе голову. Во-первых, она этого незаслуживает, а во-вторых, из этого ничего не получится. Единственным шансомспасти ее было бы доказательство того, что она действовала в порядкесамозащиты. К сожалению, она призналась, что стреляла с другого конца комнаты.

– Это моя клиентка, – не уступал Мейсон, – а я не бросаюклиентов в беде. Она подставила меня, я должен был так поступить. Иначе мы обабыли бы за решеткой.

– Я бы не пожалел ее, – ответил Дрейк. – Это обычнаяпотаскуха, которая клюнула на богатого мужа и с этого времени обманывает всехнаправо и налево. Ты можешь долго говорить о своих обязанностях по отношению кклиентам, но, когда клиент начинает вешать на тебя убийство, это все меняет.

Мейсон посмотрел на детектива тяжелым взглядом:

– Это не имеет значения. Я должен ее вытащить.

– Как ты это сделаешь?

– Запомни раз и навсегда. Она невиновна до тех пор, пока еене приговорит суд.

– Ведь она призналась.

– Это ничего не меняет. Признание является доказательством,которое может быть использовано в суде, и ничем больше.

– И что суд должен, по-твоему, сделать? Ты можешь защищатьее, ссылаясь на невменяемость или на самозащиту. Но она тебя не слишком любит ивозьмет другого адвоката.

– Не в этом дело, – ответил Мейсон. – Защищать ее я могуразными способами, но не об этом я хочу говорить. Мне нужны факты. Ты долженузнать все о прошлом Вейтов. От сотворения мира по настоящую минуту.

– Ты говоришь об экономке? – спросил Дрейк.

– О ней и о ее дочери. Обо всей семье.

– Ты все еще предполагаешь, что экономка что-то скрывает?

– Уверен.

– Хорошо, я напущу на нее людей. Как тебе понравилась этаистория в Джорджии?

– Классная работа, Пол!

– Что бы ты хотел узнать об экономке?

– Что только возможно. И не забудь о дочери. Не пропусти ниодной подробности.

– Слушай, Перри, по-моему, ты опять что-то прячешь запазухой.

– Я должен ее как-то вытащить.

– И ты знаешь, как это сделать?