Она – старая, трясущаяся ведьма с лицом цвета дубовой коры и такими же морщинами отпаивала жену доктора вонючими снадобьями, когда та истекала кровью в родах. А он, врач, ничего не мог сделать.

Она, согнутая в три погибели, с трясущимися руками и клюкой, хоть раз да вырывала у костлявой с косой половину местного населения. А может, и отправляла на тот свет одним взглядом. А иначе как расценить смерть лесоруба Дмитрия, которого накрыло поваленным им самим деревом. Ровно на третий день, как он отрубил голову бабкиному коту – мяукал громко. Дмитрий с похмела не разобрал.

Всякое про Аглаю говорили, но связываться никто не решался.

Она поила Веронику отварами, обтирала настоями и что-то монотонно твердила над головой.

– Перерождается она, – спокойно твердила бабуля. – Много вы духтора тюхаете в бабьей душе. Переродится. Как бабочка из кокона.

И кокон открылся. Однажды ледяным звенящим январским утром Вероника открыла глаза. Слегка сжала губы и прищурила глаза. Встала с постели и ушла из больницы. Начальник местной полиции заранее подготовил ей документы об отличном прохождении службы, о неоценимом содействии, о бесценном опыте и великолепные рекомендации.

Дальнейшая ее служба проходила уже в информационном отделе ФСБ РФ. Среди лучших и всемогущих. Обеспечение безопасности в сфере информационных технологий, кибервойны с оппонентами государства, защита критической инфраструктуры РФ. В своей стихии Вероника распускала хвост, словно экзотическая рыбка в большом аквариуме среди таких же экзотических рыбок, резвилась и красовалась. Ее заслуги оценили по достоинству, даже чересчур. Молодой и симпатичный начальник в колючей и резкой девчонке разглядел необозримые таланты, далеко идущие перспективы и тайну, которую страстно желал разгадать. А поэтому принялся ухаживать всеми доступными способами. И стоит заметить, ухаживал весьма достойно, искренне рассчитывая на взаимность. То есть намерения были, что ни на есть самые серьезные, но его невесте они совсем не понравились. Точнее, дочке полковника ФСБ, считавшей себя его невестой. Толстозадая бабенка, обременённая трехлетним ребенком, и без каких-либо шансов выйти замуж в связи с алкоголизмом и скандальным характером, кинулась на Веронику с канцелярским ножом. Кинулась неожиданно, подло, из-за спины, густо дыша перегаром. По горлу, конечно, не попала, такие мифы только кино плодит. Чтобы реально перерезать горло человеку канцелярским ножом надо долго и старательно учиться. Но лезвием по лицу прошлась основательно. Кровь хлестала во все стороны. Скандал замяли.

И никто толком и не понял, как Вероника не прошла комиссию на профпригодность, благодаря услужливым врачам обнаружила в себе аутоагрессию, экзогенный психоз и галлюцинации. Отправилась восстанавливать психику в реабилитационный диспансер и полностью выпала из жизни. Выхода из психиатрического стационара не предусматривалось.

Вот такую ее и встретил Егерь: заколотую галоперидолом и седалитом, пускающую слюни, монотонно раскачивающуюся в кровати, голую, едва обернутую замызганным одеялом.

В составе какой-то комиссии он посетил психиатрическую клинику, сопровождая генерала, баллотировавшегося в Думу. Хватило одного только взгляда необыкновенно ясных, совсем нетронутых ни медикаментами, ни безумием глаз. Он не просто зацепил Егора, взгляд полоснул, словно казацкой шашкой. Егерь вздрогнул и даже потрогал плечо, не сочится ли из того кровь.

Следователь перестал поглядывать на часы, с нетерпением ожидая конца неприятного визита, и отправился прямиком в кабинет главного врача. Тот возглавлял заведение едва ли полгода, поэтому не был в курсе кулуарных игр невест и не видел никаких причин скрывать что-то от высокопоставленного человека в погонах.

– Наверное, когнитивный диссонанс несовпадения виртуального и реального мира. Очень распространенный диагноз у работающих с компьютером, – стараясь казаться умным, вставил врач, обнаружив непонятный диагноз и неадекватное лечение. – Мир с этими компьютерами совсем с ума сошел.

Егерь его не слушал. Через две недели частного расследования он знал про девочку все. А еще через неделю перевел ее в частную клинику своего приятеля. И Вероника стремительно пошла на поправку. Выздоравливала, как выздоравливает молодой и сильный организм, который яростно хочет жить.

Егерь сделал ей новые документы, подправил биографию и взял в команду. Теперь у него был специалист, который на просторах интернета мог отыскать любой байт в стогу терабайтов, проникнуть в любую систему, подключиться хоть к светофору и заставить его выдавать чеки.

Она выискивала ему такие данные, что Егерю частенько казалось, что если бы не ее увлечение сыскной работой, то она вполне могла вскрыть систему безопасности какого-нибудь банка, перевести себе внушительную сумму денег и укатить на Мальдивы.

Мужики поуспокоились. Во-первых, шрам через все лицо все-таки в первую очередь шокировал. И чтобы разглядеть на каком идеальном и красивом лице он находится, надо было иметь смелость на него смотреть. Во-вторых, Вероника уже нахлебалась мужского внимания и прятала тело под бесформенные и бесцветные балахоны. По мнению Егеря, действия совершенно бесполезные. Даже в мешке из-под картошки ее фигурку спрятать было непросто. Но мужики оказались глуповато недалекими и, как дети на погремушку, реагировали исключительно на обтягивающее, яркое и открытое, так что разглядывать Веронику не спешили. Именно то, что она хотела. Девушка отгородила себя от всего мира крышкой ноутбука и выглядывала оттуда не часто. Плюс авторитет Егеря. Бури эмоций улеглись.

Егеря устраивало такое положение вещей.

Сам он частенько наблюдал за ней, исключительно из эстетического удовольствия. Какие грациозные и мягкие у нее движения, аппетитные округлости, на которых иногда натягивалась ткань ее бесформенных одежд. Легкие, невероятно нежные подрагивания ресниц, сопровождающие острый, нацеленный в виртуальность взгляд. Она блуждала по сайтам, шифровала и взламывала коды, меняла айпи-адреса и протоколы. И все эти непонятные слова и понятия, окружали ее флером власти и неведомого разврата, на который Егерь имел силы не купиться.

Девушка вытаскивала такое, что иногда ее ноутбук представлялся Егерю шляпой волшебника, а в руках у Ники он старался разглядеть волшебную палочку. Так наверняка окажется и в этот раз. А пока Егерь и сам углубился в раскопки. Через четыре часа непрерывной работы у него слезились глаза и булькало в животе от кофе. А! Еще экспрессивно стучало в голове от цоканья Ники по клавиатуре. До дрожи правого глаза. При всей любви к ней.

Про Алину Земскую, стриптизершу из бара «Захер», тоже раскопали всю ее подноготную. Впрочем, ничего особенного там не нашлось. Приехала с Украины, училась, отчислили, работала танцовщицей, стриптизершей. Проституцией, кстати, не занималась. В порно фильмах не снималась. Моделью – да, работала, весьма откровенной. Егерь полюбовался фотографиями с полуобнаженной девицей. С Юрием познакомилась в день смерти в баре. Есть молодой человек с железобетонным алиби, поскольку диджей в ночном клубе и в тот вечер как раз работал