Это не я, это точно не я. Не со мной. Только не со мной.

У меня же всегда была самая лучшая семья. И этого ребеночка я любила всем сердцем.

Ну почему, почему так произошло?

– Алан, скажи, что я просто сплю. Скажи, что это ужасный сон, правда? Просто ужасный сон… – я уже едва могла говорить после того, как мне вкололи успокоительное.

Очень хотелось спать.

– Мы справимся, любимая. Справимся.

Мне снился сон.

Я с мужем, Степашкой и нашим малышом, это был мальчик, все вместе гуляли в нашем загородном доме на заднем дворе. Было лето, светило яркое солнышко. Я развлекала нашего ребеночка под яблоней на ковре. Малыш то и дело пытался уползти от меня, но в силу его маленького возраста ему это еще не удавалось. Чему я постоянно улыбалась.

Алан со Степашкой играли с мячом. Муж соорудил небольшое баскетбольное поле с одним кольцом, и они часто вдвоем кидали в него мяч. Мне нравилось, что у мужчин сложились братские отношения.

Для меня было важно, чтобы в семье царила любовь и гармония, и именно так все и было.

А когда я проснулась, ощутила жуткую горечь, осознав, что счастье всего лишь во сне. А наяву трагедия, поглотившая все на своем пути.

Дальше я не знала, что конкретно происходило. Все было как в тумане. Даже похороны родителей я плохо запомнила.

Внутри поселилась пустота. Мой мир перевернулся с ног на голову, и оставалась лишь одна ниточка, ради которой мне стоило держаться на плаву. Эта ниточка – мой братик. Мой Степашка, который пока что жил с бабушкой. И чуть позже я планировала забрать его к себе.

И на счет Алана давно все решила.

– Ты устала, Маш, иди приляг, – предложил Давыдов, после похорон привезя меня домой.

– Не хочу, – отмахнулась и присела на диван в гостиной, – Алан, нам нужно поговорить.

– Давай поговорим.

Он напрягся, замер напротив и застыл на мне взглядом.

Мне было очень непросто озвучить свое решение, но менять его я не собиралась. Потому что… все равно ничего не изменится в наших отношениях.

– Нас больше ничего не связывает, – произнесла я безжизненным тоном, – я хочу уйти, и… теперь ты не можешь мне этого запретить…

– В смысле, уйти? Маш, ты… как не связывает? Машка, я же люблю тебя.

Я бросила на него резкий взгляд и, чтобы не расплакаться, прикусила губу.

– Ты мне до сих пор не веришь?

– Ты предал меня. Тогда я ушла от родителей, просто не хотела к ним приходить даже в гости. Ты же привязал меня к себе. Теперь нет ребенка, и штамп в паспорте тоже можно вычеркнуть. Пора начинать новую жизнь.

– Я не хочу тебя отпускать, Маш. Я впервые в жизни полюбил! И я клянусь тебе всем, что у меня есть, я не изменял тебе!

– Наши отношения изначально были обречены на провал.

– Маша, Маш, послушай, – он подошел ко мне и рухнул на колени, схватив меня за запястья. – Неужели ты ничего не чувствуешь ко мне? Неужели совсем не любишь? Маш… я же ради тебя на все готов.

– Это конец, Алан. Ты не изменишься. И нас больше ничего не связывает.

– Не говори так! – закричал он и схватил меня за плечи. – Нас связывает любовь! Слышишь? Любовь!

– Алан…

– Кому, как не мне, знать тебя и твои чувства. Нас связывает любовь, Маша!

Я отрицательно покачала головой, а мое тело начал бить озноб.

– Скажи мне, сама скажи, произнеси в слух, что не любишь меня. Скажи! – заорал он, а по моим щекам покатились слезы. – Скажи, иначе я не поверю тебе!

– Не люблю… – прохрипела и резко обняла себя руками. – Не любила.

Я была разрушена. Полностью. Я ощущала лишь боль и одиночество. И да, я врала Алану. Я любила его, но даже спустя полтора месяца перед глазами до сих пор стояла картина из его кабинета.

У меня нет к нему доверия.

Сначала меня предал Кирилл, человек, которому я доверяла и была верна. Потом родители… самые родные и близкие мне люди. Дороже которых, наверное, нет никого. Но я их простила. Простила несмотря ни на что… тем более теперь. И жалела лишь об одном, что я больше никогда их не увижу.

От этой мысли слезы покатились градом, и я резко поднялась с дивана, обходя Алана, чтобы не видеть его страдающего взгляда. Я могла сдаться, упасть в его объятия и попробовать довериться. Но что будет потом? Очередное предательство, лож и самообман? Очередное склеивание и так разрушенного сердца? От него уже ничего не осталась, и большего я не переживу.

Мне даже сейчас жить не хотелось. Еще вчера у меня все вполне себе было нормально, а уже сегодня – черное дно, тьма, которая вот-вот поглотит мою разодранную душу.

Алан поднялся с пола и вышел из гостиной. Он даже не посмотрел на меня, наверняка ненавидя всем сердцем. И я себя сейчас ненавидела. Ненавидела, потому что при живом братике я думала о собственной смерти.

– Вот, – услышала позади себя и, обернувшись, заметила в руках Давыдова папку. – Это контракт.

Он достал документы и принялся по листу разрывать его на мелкие кусочки.

– Мои чувства к тебе не по контракту, Маша, мое отношение – не по контракту, – он порвал еще один лист бумаги. – Изначально я просто хотел тебя как женщину. К тому же беременность… я желал этого ребенка, так же, как и ты. А потом… из обычной страсти мои чувства стали более крепкими. Я полюбил, понял, что женщину можно и нужно любить не только ради секса. Ты стала центром моей Вселенной, и сейчас ты уйдешь, и эта Вселенная в одночасье рухнет. Но я не виню тебя, я сам виноват, что тогда вовремя не прогнал ту тварь, разрушившую мою семью. Но знай: я ни разу ни с кем не переспал, я не предавал тебя, – он порвал последний лист и отбросил в сторону пустую папку.

Вся его боль отражалась в моей душе. Я опустила взгляд и, не найдя в себе силы сказать хоть слово, молча пошла собирать свои вещи.

Мне пора начинать свое жалкое существование без обмана. Только ради Степашки.

Уже третий день я, не отлипая от телефона, пыталась найти работу. И, кажется, едва ли не на последнем подходящем мне объявлении я это сделала. В продуктовый магазин требовался продавец, и что самое главное – можно без опыта работы. Как раз то, что мне подходило.

Хоть в чем-то судьба сжалилась надо мной.

Мне сейчас очень была нужна работа для того, чтобы забрать Степашку к себе. А пока… мне его не отдавали, учитывая, что я больше не жила с мужем, у которого, к слову, было достаточно денег. Возможно, стоило бы остаться с Аланом ради брата, но я не могла… Сейчас точно нет.

Может быть, позже я позволю себе наладить наши отношения, если ему это еще будет нужно, но только тогда начнется все с нуля.