– Ужасно, ужасно…

– Народ растерял всю свою пассионарность! – с жаром продолжил Вова. – На бытовом уровне это выражается в полной деградации профессионализма! Вот взять хотя бы соседа вашего, Мокрухина! Руки бы повыдергивал! Сколько лампочек в подъезде перебили! А он все живехонек! Ну что, это профессионалы? Мастера своего дела? Вот меня мой мастер учил – я вообще-то ПТУ заканчивал по специальности маляр-плиточник, но это неважно, потому что если человек хоть в чем-то хоть раз почувствует себя профессионалом – он уже никогда не согласится на жалкую роль дилетанта! Так вот мой мастер меня учил: всегда все делай только хорошо, работу хорошего мастера люди потом и не замечают, а если плохо плитку положишь – каждый день вспомнят недобрым словом – уши будут гореть. Так и киллер…

– Вова, – Поли снова заглянула в комнату, – ты скоро?

– Да подожди ты, Поли, – рассердилась я, – у нас серьезный разговор!

Поли надулась, но вышла.

– Короче, – сказал Вова, – о Сугробе не беспокойся! Подумай лучше о себе. Если кому-то пришла в голову идея, что у тебя есть какая-то флешка – от тебя не отстанут, пока эту флешку не найдут.

– Но у меня ее нет! – я все же решила утаить незначительные подробности.

– А им по барабану!

– Но кто, кто они? – Я жалобно простерла руки к Вове. – Кому в голову могла прийти такая идиотская идея?

– Знал бы, где упал – соломки бы подстелил.

– Какая соломка, какая соломка?! Вова! Ты мне веришь? Я ни сном ни духом!

– А им по барабану!

– А как же профессионализм? – негодовала я. – Как же хваленая организованная преступность, о которой так долго говорили?

– Говорю же, демос совершенно растерял свою пассионарность…

– Но это же замкнутый круг! Надо же как-то прорываться! – я не собиралась сдаваться. – Страна же пропадет! Надо же как-то возродить былые традиции! И они у нас есть! Вот, например, Левша!

– Только до сих пор непонятно, зачем он блоху-то подковал? Англичанин ее танцевать научил, а Левша подковал. Она после этого танцевать и перестала!

Вова был прав. Кругом сплошные нелепости.

– Вова! – воскликнула я. – У меня есть одна зацепка! За мной следят люди, как-то связанные с фирмой «Константа». Номер машины я тоже запомнила.

(Между прочим, я уже просила выяснить про «Константу» Ирку-поганку. Но она только и думает, что о своем. Посмотрю на ее выражение лица, когда выложу этой пинкертонихе самостоятельно добытую информацию. Ох, посмотрю! И с удовольствием!)

– Нет проблем, – сказал Вова, – элементарно. Но что ты будешь делать, когда узнаешь, что это за фирма и кто ее курирует?

– Чем больше информации – тем лучше! – процитировала я подругу Иру.

– Ты хочешь еще глубже завязнуть в этой истории! – Поли решительно вошла и монументально уселась в кресло, эффектно скрестив ноги в розовых ажурных колготках. – Ты бы лучше у Вовы спросила, как себя обезопасить в данной ситуации. А ты спрашиваешь, как тебе еще больше неприятностей поиметь. Еще мало?

Я в очередной раз подумала, что худеть надо немедленно! А то жизнь пройдет, а поносить розовое так и не доведется!

– Я хочу, чтобы меня оставили в покое! – сказала вслух. – И я не зайчик какой-нибудь, чтобы сидеть и ждать, когда меня тихо прирежут!

– Прирезать не прирежут, – со знанием дела заметил Вова, – в стране огнестрельного оружия – как грязи.

– Лучшая защита – это нападение! – Уровень адреналина явно повысился у меня в крови, я встала и, заложив руки за спину, зашагала по комнате. – Вова! Я очень надеюсь на тебя! Необходимо проникнуть в их зловещие замыслы! И прежде всего выяснить, что это за флешка такая дорогостоящая! Возможно, нам удастся предотвратить преступление! И не одно!

Поли пожала плечами:

– Звонарева! Сразу видно, что тебе скоро работу сдавать! Так всегда: когда труба зовет к письменному столу – ты либо занавески стираешь, либо обои переклеиваешь, либо с преступностью бороться начинаешь. Что бы ни делать – лишь бы не заниматься любимым делом! Вижу тебя насквозь!

– Как ты можешь так говорить?! Для меня творчество – смысл жизни!

– Ха-ха!

– Тебе легко говорить! Тебе никто не угрожает! Как я могу в такой атмосфере работать?!

– У тебя всегда веские причины, чтобы от работы увильнуть! Запомни, Звонарева, лень – это прямая дорога к деградации личности!

– Посмотрела бы я на тебя! Критиковать легко! А как помочь – так обнаруживаешь вокруг пустыню Гоби! Ни одного живого человека!

И от жалости к самой себе я горько разрыдалась.

Вова с Поли рассеянно переглянулись, и Поли, помягчав, сказала:

– Ладно, ладно, не расстраивайся. Настоящие друзья любят друг друга и за слабости тоже. Вот если бы у тебя была нормальная личная жизнь, хоть какие-нибудь радости – ты бы находила отвлечение от работы в более приятных занятиях, чем ловля преступников. Но поскольку ты не занимаешься сексом – приходится находить такие вот извращенные формы релакса. Да, да, я понимаю.

– При чем здесь секс?! Я занимаюсь! – Я стала все же всхлипывать реже. – Я Тошу люблю! Что вы все ко мне пристали.

– Тошу она любит! – всплеснула руками Поли. – Я ей про секс, а она мне – про любовь. Ты до сих пор не уяснила, что это не одно и то же?! Вова! Поехали! Что с нее взять?! Извращенка! Доставь уж ей удовольствие! Выясни уж, пожалуйста, всю подноготную этой «Константы»!

– Вова, может этот Вася Сугроб акциями заниматься? Может быть, эта флешка дурацкая как-то с ними связана?

– Ну, – сказал мрачно Вова, – затеяли они такую игру.

– С канадцами, – со знанием дела произнесла я и тут же почувствовала, как полезно показывать свою осведомленность хоть в чем-нибудь – и Поли и Вова посмотрели на меня с нескрываемым уважением.

– С канадцами, – подтвердил Вова, – втюхали им якобы секреты наши оборонные. Канадское правительство под разработку этих секретов сотни миллионов долларов выделило. Пока они там разберутся, что у нас уже никаких секретов нет – акции-то и поскупают все. Разводят граждан. Провинция!

– Пожалуйста, пожалуйста, – молитвенно сложила я руки, – Вова, выясни, что это за «Константа». Чует мое сердце, что это все как-то связано!

* * *

…А в это время.

Смолин устроил разнос начальнику своей службы безопасности Немчуку: как так, не предугадал вооруженной стычки Звонаревой с панамовцами. Орал Смолин страшно. Немчук покорно слушал: за дело. Действительно, как такое могло произойти? Еще не хватало, чтобы обрубилась последняя ниточка, ведущая к Васе Сугробу, чтобы замочили эту Звонареву, и тогда вся команда Смолина будет блуждать в полных потемках. Совершенно непонятно, что они с панамовцами не поделили. То есть абсолютно не ясно.