А он ведь ухитряется уклониться от прямой лжи!

– Данилов, мать твою! – заорал Киселев. – В третьем бункере их нет! Их нигде нет!

Оставалось еще три с половиной минуты динамических операций…

Я посмотрел вниз. Маше и Хрумову было не до нас – трехкратная перегрузка выжала из них все силы. А вот счетчик уже не сидел в кресле, он лежал на пульте космонавта-исследователя, и его лапы скользили над панелями…

– Товарищ генерал, это ошибка, – твердо сказал Данилов. – Даю вам слово офицера, что все проходит по плану.

На секунду мне показалось, что Киселев ему поверит…

– «Волхв», мы прерываем полет! – сказал генерал. – Через десять секунд – отделение от носителя и аварийная посадка на авиабазе Ванденберг.

– Есть, – сказал Данилов. – Но это ошибка.

Что он собирается делать?!

Я уставился на пульт. Там уже мигала красная строчка: «Внештатная ситуация. Аварийное возвращение». Три, два, один…

Команда на отделение от «Энергии» прошла, но толчка не было.

– «Волхв», что происходит? – Это снова был Гиллер.

– Земля, продолжаем полет, – спокойно сказал Данилов. – Челнок неуправляем.

– Данилов! – В эфире уже была какофония. Доносились голоса из ЦУПа; перекрывая Гиллера, вопил Киселев.

– Товарищ генерал, команды с Земли не проходят, полет продолжается согласно программе.

– Что ты сделал?

– Товарищ генерал, вы же понимаете, это невозможно! – возмутился Данилов. – Я не могу контролировать действия ЦУПа. Это ваш сбой.

Там, на Земле, явно началась паника. Вначале информация, что на борту звездолета – зайцы. Потом – челнок выходит из-под контроля.

– Земля, полет нормальный. Ждем ваших распоряжений, – издевательски добавил Данилов. Повернул голову, мрачно ухмыльнулся мне.

Я посмотрел на счетчика, продолжавшего колдовать над пультом.

Держи, держи управление, рептилоид. Совершай невозможное, своди с ума компьютеры и приемники, выполняй функции ЦУПа, вытаскивай нас на орбиту…

– «Волхв»! – снова заговорил Гиллер.

– ЦУП, мы на связи.

– После завершения выхода на орбиту оставайтесь в свободном полете. Джампер не использовать! Повторяю, джампер не использовать! Ваш рейс запрещен. Дальнейшие инструкции – после стабилизации орбиты.

– Вас поняли, Земля.

Оставалось меньше минуты. Если в ЦУПе не решили нас угробить, то должны прекратить попытки вмешательства. Мы уже не сможем вернуться, не сделав пары витков на орбите.

– Данилов! – Вновь в наушниках возник голос Киселева. – СКОБа оповещена о нерасчетной ситуации. Вас контролирует «Скиф».

Мы с Даниловым, не сговариваясь, переглянулись. Старенький лазерный спутник российской армии – штука серьезная. Если еще не заржавел окончательно, то спалит челнок в одно мгновение.

– Попытка использовать джампер вызовет адекватную реакцию, – пригрозил Киселев.

– Товарищ генерал, о чем вы!

Киселев проглотил какую-то тираду и сухо потребовал:

– Хрумова мне.

– Слушаю, товарищ генерал…

Тридцать секунд до выхода на орбиту… Толчок – это включились двигатели «Волхва», добавляя свою толику к слабеющей «Энергии».

– Что у вас творится, Петр?

– Все в порядке.

– Твой дед – на борту?

– Моего деда на борту нет, – абсолютно искренне сказал я. Видимо, настолько честно, что Киселев заколебался:

– Петр, где Андрей Валентинович и Мария Клименко?

– Где-то внизу, – покосившись на нижнюю палубу, сказал я.

Киселев вздохнул:

– Петр, происходит что-то странное. Я прекращаю ваш рейс. Ждите на орбите. Возможно, потребуются ваша стыковка с «Гаммой» и досмотр корабля. Если ситуация прояснится, вы продолжите выполнение задания.

Да уж, продолжим…

– Хорошо, товарищ генерал.

Вибрация, толчок…

– «Волхв», вы на орбите, – тоскливо сказал Гиллер. – Дальнейшая радиосвязь – со станциями СКОБы. Вы обязаны выполнять все их инструкции. Джампер не включать.

Он помолчал, прежде чем неуверенно добавить привычное пожелание:

– Удачного возвращения…

Наступила тишина. СКОБа то ли не спешила принять контроль, то ли никак не могла настроиться на корабль.

– Можно? – спросил счетчик. Уже не «снизу». Исчезли верх и низ, исчез грохот двигателей. Мы были на предварительной орбите.

Щелкнул обтекатель, и в лобовых иллюминаторах открылся бело-голубой купол. Земля. Еще не шар, уже не плоскость. Мы вырвались из плена земного притяжения, но планета была еще рядом, еще тянула нас к себе, тормозила, не желая примириться с потерей.

– Андрей Валентинович, как вы? – спросил Данилов.

Старик, привязанный к креслу, неуверенно пошевелился. Спросил:

– Все?

– Еще одна коррекция. – Данилова явно не испугал «Скиф». – Мы на высоте ста сорока километров. Здесь еще есть следы атмосферы.

– Красиво… – тихо сказал Хрумов. Наверное, о Земле, которую он впервые увидел со стороны.

Джамп – дело нешуточное. Теоретически его можно делать хоть с поверхности планеты, беда лишь в том, что тогда вместе с кораблем в гиперпространство уйдет участок планеты. Причем изрядный – с полкилометра диаметром. Планету жалко, она у нас одна. А самая большая неприятность, что в точке джампа останется полный вакуум. Эффект от взрыва, когда пустоту в таком объеме заполняет окружающий воздух, – пострашнее водородной бомбы. Неваду, при единственном наземном испытании джампера, тряхнуло так, что землетрясение, разрушившее Лос-Анджелес, показалось американцам мелкой неприятностью. А старт из верхних слоев атмосферы вызывает чудовищной силы ураганы.

– Станция «Гамма» вызывает «Волхв», «Трансаэро». Станция «Гамма»…

Голос был серьезный. Военные шутить не станут. Они застоялись, точнее – зависелись, на своих боевых станциях, отважные повелители лазерных пушек и атомных ракет. Впервые за всю историю СКОБы им представился шанс послужить человечеству.

Во всяком случае, так они считают.

– Транспортный челнок «Волхв». Выполняю рейс «Трансаэро» шестьдесят – ноль четыре, – ответил Данилов. – Земля – Джел-17. На связи командир корабля полковник Данилов.

– Доложите обстановку на борту.

– Все системы функционируют нормально, – бодро отрапортовал Данилов. – В процессе старта ЦУП пробовал прервать взлет, однако команды не прошли по неизвестной причине. Выход на предварительную орбиту осуществлен согласно полетному расписанию.