Радикалы поняли, что президент намерен сам заниматься реконструкцией Юга и завершить ее прежде, чем 39-й конгресс возобновит свою работу. Те, кто считал, что именно конгресс – законный конституционный орган, который должен объединить страну, пришли в ярость.

Тадеуш Стивенс отреагировал на действия Джонсона, написав ему из Филадельфии: «Надеюсь, вы простите меня, что я на бумаге излагаю то, что собирался высказать вам устно. Реконструкция – материя очень тонкая. Это вопрос исключительно законодательной власти».

Исключительно! Позиция радикалов была ясна. «Лучше собрать внеочередную сессию, – поучал президента Стивенс, – чем дать повод считать, что исполнительная власть идет по пути узурпации». Он также советовал президенту прекратить лично амнистировать мятежников. Только вообразите, что Стивенс мог все это говорить и диктовать главе исполнительной власти, что ему следует делать! Возвратившись в Вашингтон, Стивенс продолжал противостоять Джонсону, настаивая на том, что если президент будет упорствовать в своем решении, то лишится поддержки республиканцев в конгрессе.

Во время встречи Джонсон сохранял спокойствие. Он призывал к пониманию и согласию. Граждане должны забыть о войне ради восстановления мира, говорил он. Это то, что он пытается делать. И действительно, к декабрю все оставшиеся семь штатов, кроме Техаса, выполнили все требования президента и были признаны. Через четыре месяца их примеру последовал и Техас.

Когда 4 декабря вновь собрался конгресс, в своем первом обращении Джонсон сообщил, что Союз восстановлен. Но конгрессмены не приняли его заявление во внимание и создали Объединенный комитет по реконструкции, состоящий из 9 членов палаты представителей и 6 членов сената, которому предстояло доложить, должны ли мятежные штаты быть представлены в конгрессе. Более того, пока этот комитет не представит доклад, который будет одобрен конгрессом, «ни один конгрессмен из упомянутых так называемых конфедеративных штатов не будет принят ни в нижнюю, ни в верхнюю палату». После этого делегаты нескольких южных штатов, приехавших на сессию конгресса, незаметно покинули палату представителей. Хотя в состав комитета входил Стивенс, в целом комитет под председательством сенатора Вильяма П. Фесседена из штата Мэн придерживался умеренных взглядов. На заседаниях члены комитета неоднократно заслушивали свидетельства очевидцев, враждебных примирительной политике Джонсона, и уверяли, что, если представители мятежных штатов будут вновь допущены в конгресс, «положение бывших невольников будет немногим лучше положения рабов».

Действительно, некоторые южные штаты уже приняли Черные кодексы, ограничивавшие права бывших невольников таким образом, чтобы привязать их к земле и фактически снова сделать рабами. Тадеуш Стивенс в палате представителей яростно осуждал эти кодексы, настаивая на том, что к южным штатам следует относиться как к «завоеванным провинциям». «Мы освободили или готовы освободить четыре миллиона рабов, у которых нет ни крова над головой, ни цента в кармане. Адские законы рабства не позволили им получить образование, они не имеют представления об элементарном договорном праве, не умеют справляться с обычными житейскими делами. Конгресс обязан о них позаботиться, пока они не могут заботиться о себе сами».

В сенате Чарльз Самнер, оправившийся от побоев, которые ему нанес Забияка Брукс, в целом согласился со Стивенсом, хотя он понимал выход из Союза как акт, которым Юг совершил «государственное самоубийство». А в этом случае только конгресс мог определить, при каких условиях эти штаты могут быть приняты обратно в Союз.

Взявшись решать проблему реконструкции, конгресс столкнулся с тем, что часть страны лежит в руинах: города и плантации сожжены, транспортная система разрушена, а миллиарды, вложенные в рабовладение, превратились в пыль. Стивенс рассчитывал изменить Юг, перераспределив землю, чтобы обеспечить бывших рабов наделами, дать им возможность прокормить себя и свои семьи и тем самым разрушить властную структуру плантаторской аристократии. Конгресс отверг это предложение и 3 марта 1865 г. учредил Бюро по делам вольноотпущенников, а 16 июля сделал это повторно, преодолев президентское вето. В феврале 1866 г. был издан вспомогательный акт, по которому Бюро должно было заниматься вольноотпущенниками и беженцами, как белыми, так и черными, на постоянной основе. Акт также предоставлял Бюро судебную власть для защиты бывших рабов от дискриминации. Его инициаторами стали несколько умеренных республиканцев, таких как Фессенден и председатель юридического комитета сената Лиман Трамбулл из Иллинойса, стремившиеся помочь президенту в его противостоянии Черным кодексам. К сожалению, Джонсон предпочел не искать союза с умеренными. Он назвал этот закон огромной кормушкой, к тому же слишком дорогой. Палата представителей преодолела его вето 109 голосами против 40, но сенат поддержал Джонсона, когда пять умеренных республиканцев признали дороговизну проекта.

Остальные умеренные республиканцы были возмущены действиями президента. Они предприняли еще одну попытку, приняв Закон о гражданских правах (1866), который стал «воплощением взглядов умеренных» и наделял гражданскими правами всех, кто родился в Соединенных Штатах, кроме индейцев. Закон о гражданских правах гласил, что у «всех в равной степени, независимо от расовой принадлежности», есть право подавать судебные иски и заключать договора, давать свидетельские показания в суде, а также право на «неприкосновенность личности и собственности». Он также давал сотрудникам федеральных служб полномочия обращаться с исками в федеральные суды, налагать на нарушителей штрафы и предусматривал для них тюремное заключение. Чтобы не вызывать недовольство президента, документ, как особо подчеркнул Трамбулл, не предоставлял политические права вольноотпущенникам.

Закон о гражданских правах впервые давал «законодательное определение прав американских граждан» и показывал, «как идеи, которые когда-то казались радикальными, стали приемлемыми» для большинства республиканцев. Он в равной степени относился и к Северу, где, как и на Юге, все еще оставались в силе дискриминационные законы, и в этом смысле не был законом, имеющим отношение исключительно к реконструкции.

И тем не менее Джонсон наложил на него вето. Он утверждал, что этот документ противоречит «всему нашему человеческому опыту» и ведет «к централизации и концентрации всей законодательной власти в руках национального правительства». Более того, Джонсон высказал откровенно расистскую идею о том, что черные не способны быть гражданами, и настаивал на праве штатов на расовую дискриминацию.

Обе палаты конгресса кипели от возмущения. Потрясенные умеренные отказались сотрудничать с Джонсоном, считая, что их пути окончательно разошлись. 28 марта 1866 г. газета The New York Herald назвала вето «объявлением войны». Ясно, кричал разгневанный Трамбулл в зале заседания сената, что президент никогда не одобрит закон, защищающий «свободу и собственность вольноотпущенных». Палата представителей и сенат легко преодолели вето президента. Закон о гражданских правах (1866) стал первым из важнейших американских законов, принятых против воли президента.

Важно было и другое. В сущности, закон возлагал ответственность за защиту прав граждан на национальное правительство, а не на штаты. Забота о правах штатов, о которых американцы так пеклись в прошлом, была забыта. С этого момента равенство граждан перед законом будет обеспечивать правительство страны.