— Наоборот, потому что нам есть что терять.

Марк раздумывает всего секунду, затем выпаливает:

— Ты должен сделать как я: жениться, иметь детей…

— Я не согласен. Когда любишь, слабеешь.

— Нет, — уверяет Марк, — становишься сильнее.

Но это не убеждает Коннора.

— Когда боишься потерять любимых, становишься уязвимее. Тебе легко причинить боль, стоит только подвергнуть опасности твоих близких. А я не могу позволить себе стать незащищенным.

— Почему?

— Потому что мною владеет прошлое, — сказал он, опустошая бокал.

Марк хочет возразить ему, но Лейла уже вовлекает его в свои игры:

— Ну, папа, ты будешь делать со мной самолетик?

* * *

2002–2006: The darkness years[103]

Где вы были в то утро?

На следующий день, 11 сентября 2001 года

— Лейла, возьми свой портфель! Ты опоздаешь в школу, а я на работу.

— Но я хочу еще поспать…

— Крошка моя, тебе надо было вчера вечером лечь пораньше, о чем папа тебя и просил.

— Но я хотела праздновать, я…

— Я знаю. Ну, давай, надевай свитер и иди скажи маме «до свидания».

Пока его дочь поднимается по ступенькам, Марк выключает ноутбук, кладет его в чемодан, допивает апельсиновый сок.

— До свидания, милая! — кричит он в сторону комнаты.

— До вечера, — отвечает ему Николь, а Лейла тем временем со скоростью молнии скатывается по лестнице.

Вот они вместе, в Бруклине — солнечное утро.

— А где машина? — спрашивает Лейла, шагая по тротуару.

— Подальше, малышка. Ну, давай, иди сюда, я тебя понесу.

— Я уже слишком тяжеленная, — говорит она шутливо.

— Сейчас увидим, какая ты тяжеленная!

Марк подхватывает одной рукой дочь, а другой ранец.

— Ты не знала, что я Мусклор,[104]а?

— А кто это — Мусклор?

— Самый сильный человек во Вселенной.

— И это ты?

— Конечно! Я сражаюсь против сил Зла, и мне помогает волшебная формула: «Магическое свойство древнего черепа придает мне всемогущую силу…»

— Это правда? — спрашивает она недоверчиво.

— Почти, дорогая, почти.

Марк бежит по тротуару со своей ношей, вспоминая то, что накануне сказал ему Коннор. Сейчас его друг находится в смятенном состоянии духа. В отличие от Марка, который радовался их успешной работе, Коннору она не помогала обрести спокойствие. Его продолжало терзать прошлое, угрызения совести и убеждение, что опасность однажды еще покажет свое лицо.

— Я вижу машину! — кричит Лейла. — Можно мне открыть ее?

Глядя на дочь, управляющую автоматическим открытием дверей, Марк спросил себя, откуда может прийти опасность.

Воздух был так мягок, а небо никогда не казалось ему таким голубым…

Прежде чем сесть за руль, он взглянул на часы: 8:46.

Менее чем через минуту первый самолет врежется в северную башню.

Менее чем через минуту Нью-Йорк растеряется и потеряет веру в себя.

26 марта 2002 года

Экстренное сообщение CNN/США

«После трехдневных поисков мы по-прежнему не имеем сведений о маленькой Лейле Хэтэуэй, пяти лет, пропавшей в среду в коммерческом центре округа Ориндж.

Лейла — дочь скрипачки Николь Копланд и нью-йоркского психолога Марка Хэтэуэя. Впрочем, отец девочки, вопреки рекомендациям ФБР, пожелал выступить перед камерой с обращением к потенциальным похитителям его дочери».

Марк появляется на экране, мертвенно-бледный, с изменившимся лицом и кругами под глазами.

«Я хотел бы сказать тем, кто похитил мою дочь: не надо делать ей ничего плохого… Попросите у меня выкуп, я заплачу. Попросите у меня все, что угодно, и я сделаю это. Но не трогайте ее. Я вас умоляю…»

* * *

Всему свое время, и время всякой вещи под небом

Время рождаться, и время умирать […]

Время убивать, и время врачевать

Время разрушать и время строить

Время плакать, и время смеяться […]

Время раздирать, и время сшивать

Время молчать, и время говорить

Время любить, и время ненавидеть […]

Экклезиаст, глава 3

* * *

10 января 2005 года

— Я ухожу, Коннор.

Марк только что прошел в кабинет друга. Несколько месяцев назад их кабинет переехал в великолепное здание Тайм-Уорнер-центра. Переезд был запланирован давно, но Марк не принимал в нем участия. Эти три года, с тех пор как исчезла Лейла, он не ходил на работу, посвящая все свое время поискам дочери.

— Ты уходишь, куда?

— Я не знаю. Во всяком случае, ты можешь убрать мое имя с таблички кабинета. Если хочешь выкупить мою долю, поговори с Николь, она не будет против.

— Возьми себя в руки, старик! — отвечает Коннор, обнимая друга. — То, что с тобой сейчас происходит, это ужасно, но ты не одинок. У тебя любящая жена, и я с тобой, я рядом. Сейчас более чем когда-либо мы должны держаться вместе.

— Я знаю, — говорит Марк, высвобождаясь, — но я не могу больше притворяться, это выше моих сил.

Коннор не сдается:

— Мы все всегда преодолевали, ты и я! Ты помнишь? Навсегда вместе, на всю жизнь! Позволь теперь мне помочь тебе, как ты помог мне когда-то.

Но Марк не слышит его. Тогда Коннор выкрикивает ему, как будто пытается убедиться в этом сам:

— Мы все-таки выжили, но никогда ничего не забывается: боль, она затаивается внутри нас — в сердце, но всегда в конце концов мы возвращаемся к жизни. Я делаю это все эти годы, я учусь делать это!

Но Марк уже не слушает его.

В отчаянии Коннор делает последнее предупреждение:

— Не совершай глупостей: если ты зайдешь слишком далеко, ты не выберешься.

Марк пожимает плечами и направляется к двери. Он уже не здесь.

— Если я когда-нибудь вернусь, то только с ней, иначе…

Живите хорошо. Это и есть самая лучшая месть.