казалось, что он о чем-то задумался, и это тоже было удивительно. — Так что с Цаплей?

— После перелива повелитель изменился, Колот, — тихо ответил Ленц. — Ты можешь не верить, но убедишься.

— И как же?

— В него словно вселился дух великого предка Маджуро Первого. Он начал думать о стране и народе…

— Что? — Гектор поперхнулся вином. Он ждал чего угодно, вплоть до новости о том, что у императора отвалился хрен, и теперь Маджуро более не интересуют придворные красавицы, но не такого точно. — Юргеас, ты бредишь!

— Нет, капитан Гектор, это не бред! — влез в разговор Керлиг и смутился. Ссутулившись под тяжелым взглядом Колота, он замолчал.

— Говори! — приказал капитан.

— Простите… — выдавил Керлиг. — Я не могу рассказывать все, но подтверждаю слова господина Ленца. Повелитель…

Заканчивать мысль он не стал, с террасы вернулся император. Прошел энергичной походкой за стол, похлопал по плечу каждого и в очередной раз ошарашил присутствующих, извинившись за долгое отсутствие.

— Продолжим… — сказал он, занимая свое место. — Вернее, начнем. Но сначала, Гектор, скажи, что ты обо всем этом думаешь?

— Повелитель?

— Ты впервые за этим столом?

— Да, повелитель.

— Есть ли у тебя какие-либо мысли на этот счет, полковник? Да и вообще, расскажи все, что думаешь обо мне и ситуации в стране!

Гектор сглотнул. Полковник? Повышение в звании значило перевод в другую воинскую структуру. Дворцовую стражу никогда не возглавлял никто выше капитана, да и функции эта служба выполняла по большей части представительские. Защиту дворца при бунтах осуществляла армия, а дворцовая стража специализировалась на мелочах: разрулить придворный конфликт, угомонить перепивших гостей, не дать унести какой-нибудь серебряный подсвечник… Императора, конечно, охраняли, но без фанатизма. За это им Наут не доплачивал. Что касается службы дознавателей, то они знали свой потолок. Слуги, кухарки, придворные… Реальной власти — ни тайной, ни явной — у них не было. Их не боялись.

Не зная, как скрыть замешательство, Колот отпил вина, поставил бокал, поправил скатерть, щелкнул пальцем по несуществующей пылинке на штанине и поднял взгляд.

— Говори откровенно, Гектор, — предупредил Маджуро. — Покривишь душой — я узнаю. И разговаривать больше так не будем. Ленц добавил в вино кое-какой препарат — у тебя покраснеют уши, если будешь лицемерить.

Гектор непроизвольно схватился за уши и посмотрел на лекаря. Тот на мгновение прикрыл глаза, подтверждая слова повелителя. «Надо было уходить с Венсиро! — подумал капитан. — И когда и кому соврал Керлиг? Уж у него-то уши краснее некуда!» Он хлебнул еще вина.

— Говори, — приказал император. — Что бы ты ни сказал, последствий не будет. Главное, не лукавь.

— А почему бы и нет? — куражась, выпалил Гектор. — Когда еще выпадет такая возможность? Хотели — получите! Вы, ваше величество, в безвыходном положении! О чем говорить, если из всей Империи вы теперь можете доверять только мне, лекарю, который утром собирался вас отравить, да прыщавому хитророжему Керлигу, чье имя вы еще вчера и знать не знали? А теперь этот плут — ха-ха! — главный управляющий императорской клиники! Ха-ха-ха! — Он расхохотался. — Чего только не пообещаешь, лишь бы заручиться поддержкой хотя бы такого пройдохи!

Его веселья никто не поддержал. Гектор осекся. Император с Ленцем невозмутимо ожидали продолжения горячей речи, разве что у Керлига еще больше заполыхали уши, да и щеки залило краской. Видимо, парнишка врал мысленно. Непонятно почему разозлившись на Керлига, Колот продолжил еще более страстно:

— С Юга идет Рециний с ветеранами и армией южных баронов. На Севере бароны задыхаются под ордами мутантов. В столице всем заправляют воры и генерал Хастиг. Даже в вашем собственном дворце у Цапли Гердинии больше власти, чем у вас! Вот вы спите с Кейринией, а хоть знаете, кем она той приходится? Исполняя прихоти фаворитки, вы, сами того не ведая, играете на руку Цапле! Я не удивлюсь, если та уже спелась с вашим братом!

— Тем хуже для нее, — пожал плечами Маджуро. — Продолжай.

— Что вы знаете о продовольственных складах, повелитель? Ага! — Гектор удовлетворенно кивнул, не получив ответа. — Вижу, что ничего. Горожане голодают! Склады сгорели, силы Рециния блокируют купеческие корабли с моря, с юга вообще никаких поставок второй месяц! Крестьяне прячут урожай, самим не хватает! Вашим именем Хастиг прижал их так, что они пухнут с голоду, а сам выкинул зерно на столичные рынки с десятикратной наценкой! И, клянусь Пресвятой матерью, худшего правителя, чем вы, Империя не видала никогда! Да случись сегодня еще одно покушение, я пальцем не пошевелю, чтобы помешать! — Капитан замолчал, осознав, что все только что наговоренное он произнес лично императору.

— Хорошо, Гектор, — все так же невозмутимо сказал Маджуро. — Выпей вина, освежи горло и продолжай.

Гектор схватил кувшин и присосался. Никогда больше не доведется ему испить вина — да что там вино, дожить бы до рассвета! Боже, какой же он идиот! Не иначе, Двурогий посмеялся над ним, развязав его болтливый язык!

Глотая вино, Гектор прикидывал последствия: а что, если он вытащит клинок и воткнет его в сердце императору? Как поведут себя Ленц и его прихвостень Керлиг? Они ему, конечно, не соперники, и, если понадобится, он и им брюхо взрежет! А потом надо будет просто вытащить из темницы Наута и вместе с хитроумным советником продумать, как продаться подороже Рецинию…

Двери в императорские покои распахнулись, и помещение, громыхая чернеными латами, быстро заполонили какие-то незнакомцы. Их лица были скрыты шлемами. Три, шесть… Гектор, сам еще не осознавая, что делает, перемахнул стол, на лету вытаскивая клинок, и встал перед чужаками:

— Ни шагу. Кто вы такие? Именем императора! Немедленно покиньте помещение!

— Вольно, капитан, — из ряда чужаков выдвинулся массивный мужчина в полном доспехе и шлеме. Его голос звучал приглушенно, но знакомо. — Угомонись, Гектор! Твои ребята радуются жизни в лучшем борделе столицы и всем довольны. Советую тебе выйти из этих покоев, забыть о том, что ты здесь видел, и присоединиться к ним. Все уже оплачено, капитан!

— Я клялся в верности повелителю, генерал Хастиг… — голос Гектора прозвучал сдавленно. Он обернулся и увидел, что император сидит как сидел. То ли застыл в ужасе, то ли обосрался со страху.

— Ну и я клялся, и что? — Хастиг пожал плечами и снял шлем. — Того императора больше нет. Я вижу дебелую разжиревшую свинью! Или твоя пьяная дерзость связана с тем, что ты отужинал с ним за одним столом? Избранным себя почувствовал, а, капитан? Так я тебя разочарую — ты не избранный. На твоем стуле вчера сидела потаскуха. Это место для его шлюх, капитан! Уйди с дороги, не стоит он того. Я сделаю