оторвал конечности и…

— Черт возьми, просто прекрати это! — Я покрутила кольцо на пальце и надавила на защитный пузырь, который оно мне предлагало, пока он не окружил и Фабиана.

Он застыл неестественно неподвижно. Его глаза продолжали блуждать по мне, но вместо отчаяния, которое было там минуту назад, я увидела замешательство.

— Я… Ты… — Он покачал головой, как будто не понимал, где находится.

— Теперь все прошло, верно? Ты больше не смотришь на меня и не чувствуешь, что у тебя со мной какая-то странная любовная связь, не так ли?

— Я все еще хочу тебя, — выдохнул он, и я нахмурилась, отрицательно качая головой. Как он мог все еще чувствовать это, когда кольцо блокировало связь? — Но я не знаю… Я не знаю…

Я выудила из кармана его письмо и протянула ему. — Прочти его. И скажи мне, был ли ты в здравом уме, когда писал его.

Он нерешительно взял его у меня, как будто не хотел вспоминать слова, которые написал. Я наблюдала, как его глаза пробежались по странице, и его лицо скривилось от отвращения, прежде чем он, наконец, разорвал его на тысячу крошечных кусочков и позволил им упасть на пол.

— Черт возьми, Фабиан, — прорычала Кларисса в ответ на беспорядок, но он проигнорировал ее.

Он несколько долгих секунд смотрел на свои колени, затем снова перевел взгляд на меня, и я чуть не вздрогнула от охватившей его ярости.

— Ты сказала, что позволила моему брату прочесть его вслух этим гребаным истребителям? — он зашипел.

Я слегка отшатнулась, кивнув, и посмотрела на Фурию, гадая, смогу ли я схватить его прежде, чем он доберется до меня.

— Ты должен сердиться на Идун, — прошептала я. — Не на меня.

Он нахмурился еще сильнее, и его пристальный взгляд скользнул по мне. Я пожалела, что не надела что-нибудь, скрывающее мое тело, вместо этого дурацкого тонкого кроп-топа.

— Ты все еще моя жена, — сказал он низким голосом.

Я выдернула Фурию из сиденья между нами и направила на него. — Нет. Я не твоя, — яростно ответила я. — И ты меня не любишь. Так почему бы тебе просто не забыть обо мне?

— То, что я был вынужден любить тебя, не значит, что я этого не хотел, — ответил он. — Я давно не чувствовал ничего подобного… Не думаю, что я вообще когда-либо чувствовал что-то подобное.

— Любовь — самая замечательная вещь в мире, — медленно произнесла я. — Но ты не можешь просто получить ее. Ты должен заслужить ее.

— Но я могу получить ее, — ответил он, и его взгляд упал на кольцо на моей руке. — Мне нужно только забрать его, и ты почувствуешь ее снова.

Он бросился на меня так быстро, что я не успела вовремя среагировать. Он поймал мое запястье, резко вывернув его, так что я выронила Фурию, другой рукой схватив меня за горло, он прижал меня спиной к окну, и моя голова больно ударилась о стекло.

Я проклинала его, пинала и толкала, забирая у него силу кольца, а Кларисса кричала ему остановиться из передней части машины, которая вильнула поперек дороги, когда она потеряла концентрацию.

Фабиан тяжело заморгал, когда его эмоции снова пришли в смятение и вернулась его любовь ко мне. Его лицо было в нескольких дюймах от моего, и его рука все еще сжимала мое горло, но он отпустил меня, как только понял, что делает.

Я смотрела ему в глаза, задыхаясь от адреналина, который наполнил меня после его атаки, и поняла, что он собирается поцеловать меня, лишь за секунду до того, как он попытался это сделать. Мой ботинок врезался ему в грудь, и мне удалось сбросить его с себя прежде, чем его губы нашли мои. Фабиан врезался спиной в противоположное окно, разбив его вдребезги, прежде чем с проклятием рухнуть обратно на свое сиденье, когда на него посыпалось стекло.

Я подхватила Фурию с пола в тот момент, когда он был дезориентирован, и оскалила зубы, крепче сжимая клинок, который призывал к его смерти.

— После этого тебе лучше сдержать свое слово и купить мне новую машину, придурок, — рявкнула Кларисса, когда машина помчалась по шоссе за фургоном, в котором ехали остальные.

— Мне так жаль! — Фабиан ахнул, потянувшись ко мне, но я больше не играла с ним в любезность.

Я набросилась на него с рычанием на губах, толкнула его спиной к двери и прижала Фурию к коже над его сердцем, склонившись над ним, а в моих глазах полыхала угроза.

— Я пыталась сказать тебе, что я чувствую. Я пыталась показать тебе, что ты чувствуешь. Но до тебя ничего из этого не доходит, поэтому я собираюсь изложить это по буквам. Я не твоя жена. Я не твоя девушка. Черт возьми, я даже не твой гребаный друг. Мое сердце принадлежит Магнару. Оно никогда не будет твоим. Я никогда не буду твоей. И если ты когда-нибудь еще раз так ко мне прикоснешься, я, блядь, убью тебя. — Я оттолкнула его от себя и забралась на переднее сиденье машины, опустившись рядом с Клариссой и глядя в окно, игнорируя ее потрясенное выражение лица.

— Знаешь, Фабиан, я действительно вижу, что тебе в ней так нравится, — пробормотала его сестра, и я стиснула зубы, отказываясь признавать этот комментарий.

— Она мне не нравится, — печально ответил Фабиан. — Я люблю ее.

Я раздраженно хмыкнула, не отрывая взгляда от вида за окном. Вся эта история была пустой тратой времени.

Э

рик ехал по шоссе на бешеной скорости, обгоняя машины с невероятным мастерством. Мое зрение улавливало каждое движение машин вокруг нас, и я задавалась вопросом, каково это — водить что-то подобное. Может быть, я как-нибудь возьму у него ключи и попробую. В любом случае, я не могла теперь умереть.

Напряженная челюсть Эрика сказала мне о его тревоге, и я протянула руку, чтобы положить ее ему на колено. Он улыбнулся мне, свернул с шоссе и помчался в город. Мы свернули налево, и перед нами предстала огромная река, воды которой темнели под тяжелыми тучами. На другом ее берегу сверкали молнии, отчего у меня неприятно сжалось сердце.

— Она в Сфере, — прорычал Эрик. — Она там. Я просто надеюсь, что мы не опоздали.

Я положила руку на Кошмар у своего бедра, когда Эрик подъехал к огромному бронзовому мосту и остановился перед линией стражников, преграждающих путь вперед. Один из них поспешил к фургону, переложив большой пистолет, пристегнутый к груди. Эрик приоткрыл окно, и