Она как раз заканчивала мылить голову, когда Циглер постучал вновь, предупреждая о времени. Эйлит нехотя вылезла, допрыгала до одежды, оставляя после себя влажные следы, и принялась спешно одеваться. Вместо тюремной робы ей досталось платье светло-зеленого цвета с пестрой вышивкой на вороте и рукавах. Грудь при этом оставалась чуть открытой, так что видны были выпирающие ключицы. Тело в нем выглядело непривычно… взрослым. Эйлит ведь сейчас должно быть тридцать девять лет…

Она натянула заботливо оставленные туфли из бархата, оказавшиеся немного широкими для ее узкой ноги, и вышла из помывочной. Увидев ее, Циглер удивленно вытянул морду, затем хмыкнул и пригласил следовать за ним.

Ванна немного придала Эйлит немного бодрости. Теперь волновали лишь два вопроса: к чему ее готовят и как не потерять обувь по пути.

Циглер проследовал в жилую половину замка, где каменные стены сияли свежей известкой, на полу были постелены огромные шкуры медведей. Одна из них оказалась такой большой, что Эйлит не смогла представить, какого же размера было то чудовище – неужели с целый дом? Потолок, местами сводчатый, местами выделанный из горных пород, был украшен люстрами и фонарями.

В просторной гостиной тянулась странная Т-образная лестница, а сверху свисала широкая люстра из оленьих рогов. Эйлит невольно замерла, разглядывая причудливые фигуры волков, лис, зайцев и прочих животных, поддерживающих перила.

– Нам сюда. – Циглер указал на коридор слева. – Обращаться к нему можно или «господин наместник», или «минейр» и никак иначе. Когда зайдешь, нужно поклониться, но не слишком глубоко. Вот так. Да, отлично. В глаза не смотри, так не принято. И лучше молчи, пока он сам тебя не спросит. Поверь мне, лучше молчи.

– Ты его знаешь?

– Знаю, – отозвался Циглер и помрачнел. – Мерзкий тип.

У широкой двустворчатой двери столовой, покрытой резными листьями, их ждал старый знакомый. Капрал. Его взгляд скользнул по ее платью, и от этого сделалось неприятно. Шакал обнажил клыки:

– Что-то вы долго.

– Дама прихорашивалась, – жеманно отозвался Циглер и распахнул перед Эйлит дверь. – Прошу.

На негнущихся ногах она вошла в столовую с вытянутым прямоугольным столом. Двигаясь мимо стульев, Эйлит ощутила странную тоску, которая наполняла весь замок. Количество мебели и картин указывало на то, что некогда здесь жила большая семья, от которой остался лишь граф. На столе ее ждали несколько тарелок с печеной картошкой, уткой и овощами, серебряные столовые приборы, каких она никогда не видела, и даже… Даже графин и два кубка.

Около дальнего окна замер незнакомый морок с длинным хвостом, неподвижно и беззвучно, словно не дыша. В отличие от Циглера, у него с собой не было никакого оружия. Словно он ее не боялся – не боялся чудовища.

Морок не смотрел в ее сторону, но Эйлит чувствовала, что он наблюдает за происходящим всем своим естеством.

Она поклонилась. Морок кивнул в ответ.

– Приятного аппетита, – пожелал Циглер и отодвинул стул, чтобы Эйлит могла сесть. А затем шепнул: – Удачи.

Она с опаской опустилась на сиденье. Циглер удалился, прикрыв за собой дверь. Лишь тогда наместник повернул к ней узкую морду.

Ужин начался.

Эйлит осталась наедине с магом. Или он остался наедине с монстром?

– Я Варан, наместник Лорда-Магистра, – произнес он бесстрастно. – Думаю, меня уже представили. Вы здесь по моему распоряжению.

Эйлит молчала, как и советовал огневик. Что же он такого мерзкого в нем нашел?

– Вы не едите, – произнес Варан с легкой озабоченностью. Его глаза сухо блеснули, будто лезвие ножа. – Остынет.

Еда Эйлит волновала в последнюю очередь. От напряжения тело едва подчинялось: спина словно одеревенела в неестественной прямоте, пальцы сами сжались в кулаки под столом.

– Никто не собирается вас травить. Смелее.

Кусок не лез в горло, в растерянности она осмотрела причудливые столовые приборы, расположившиеся слева и справа от ее тарелки. Господи, это на случай, если она левша?..

– Я ведь здесь не за этим, – проговорила Эйлит и нашла в себе смелость поднять на него глаза. – Чего вы от меня хотите? Давайте покончим с этим как можно быстрее.

Наместник высунул раздвоенный язык, словно надеясь учуять ее страх, и отвернулся обратно к окну:

– Мне нужно, чтобы существо вроде вас послужило Королевству. Вы ведь хотите принести пользу, Эйлит?

– Я хочу вернуть сестру, – призналась она.

Варан лишь задумчиво ширкнул хвостом.

– Минейр, – произнесла Эйлит как можно тверже. Звук собственного голоса придал ей немного мужества. – Вы высокопоставленный маг, и я не имею права просить вас, но все же осмелюсь, и…

– Вы хотите, чтобы я нашел ее? – из пасти снова показался отвратительный синеватый язык. Кажется, именно это и имел в виду Циглер, называя наместника «мерзким типом». – А если уже поздно?

Это «поздно» с болью отозвалось в сердце Эйлит.

– Она все, что у меня осталось, минейр. Если ее… уже нет в живых, я бы хотела похоронить ее, как положено.

Варан удивленно на нее взглянул:

– Вы даже не знаете, о чем я попрошу взамен.

– Я готова на все, минейр. Только скажите.

– Вот как, – усмехнулся маг. – Что ж, тогда мы сможем договориться.

За неприкрытой дверью судачили Циглер и капрал, и голоса их звонко отдавались в зале, где шла беседа. Черт в красках рассказывал обережнику историю о том, как однажды чудовище появилось в одном из Домов терпимости, и по улице от него бежало целое стадо обнаженных девиц, визжащих и просящих о помощи. О том, как там оказался он сам, капрал благополучно умолчал.

– Иногда я обожаю свою службу, – усмехнулся он. – Ради такого не грех и помереть.

Тоже услышав разговор, Варан пренебрежительно закатил глаза и потер переносицу.

– …А вот еще был случай. Идем мы как-то со старшиной по полю. Как раз было время урожая, рожь была во-о-от такая, ничего не видно, – не унимался Шакал. – И тут нас настигает такой запашок, что аж глаза слезятся. Я опускаю морду и вижу, что мы почти по колено зашли в дерьмо…

– Шакал, будь добр, замолкни, – не выдержал наместник и оторвал руку от лица. – Это несмешная история. Тогда три человека погибло!

– Ты просто не видел морду Фарии, когда она приземлилась прямо по центру этой кучи, – весело отмахнулся Шакал, чуть приоткрыв дверь. – Я в последний раз так смеялся, когда ты собрал хвостом три мышеловки подряд.

– Если ты сейчас не заткнешься, я тебя разжалую, – прошипел наместник, недовольно скребя хвостом пол.

– Ладно, ладно, простите, ваше благородие, – отозвался капрал немного обиженно и плотно закрыл дверь.

Некоторое время было тихо,