— Получается, ты являешься кем-то вроде палача?..

— Слишком грубо, но можно сказать, что суть ты уловила, — Лео поморщился от такого сравнения. — Однако, как бы со стороны не казалось — Золотой Щит не более, чем красивая обертка. Я пока все так же остаюсь преторианцем Второго Легиона и обязанности у меня практически те же самые в свободное время — патрули, охрана, тренировки… Золотая гвардия больше некий символ с особыми привилегиями, в особенности для граждан Столицы.

Сестра Софии, судя по всему, уже успела утомиться от этих разговоры прямо посреди коридора, и она оборвала рассказ брата на полуслове.

— Предлагаю оставить все эти разговоры, ужин уже давно стынет.

Лео закрыл глаза и наигранно принюхался.

— Жаркое с овощами и розмарином?

— Верно, мальчик мой, — София довольно заулыбалась.

— М-м-м, пахнет как дома, — на его лице блуждала улыбка, — Я бы с радостью присоединился к трапезе, думаю, пара часов у меня еще есть. К тому же, когда еще позволю себе попробовать стряпню Софии?

— По такому поводу я думаю можно и бутылочку серенийского крепленого вина открыть! — Каталина радостно хлопнула в ладоши и побежала погреб под лестницей.

София попросила Максимилиана помочь ей подать блюда и начала накрывать на стол в обеденном зале. Вернувшаяся с пузатой бутылкой Андо уже суетилась в поисках фужеров.

— Расскажешь, как прошло ваше путешествие? — спросил Лео, как только мы уселись за стол.

— А я… ну, поездка у нас была довольно унылая. Месяц трястись в дилижансе — ты не представляешь, какая это пытка.

— Ну да, — усмехнулся Лео. — Дорога была настолько унылая, что в город вы заявились в сопровождении отряда Серой Гвардии.

— Что? Откуда…

— Новости в столице разносятся быстрее, чем набелитские рысаки приходят к финишу на скачках, — брат подмигнул. — Думаешь, откуда я узнал, что ты уже в городе, и сразу же начал искать способ получить увольнительный?

— Ты знаком с лейтенантом Вибером? — в голосе мелькнула догадка, которую Лео тат же подтвердил кивком.

— Он обучался на курс младше в Кадетском корпусе. Я, как и все сыновья аристократов, и тем более получивший базовую военную подготовку и образование, был зачислен сразу же на четвертый. Вибер сын какого-то останского торговца, кажется. А люди не знатного происхождения обучаются в кадетах полноценные пять лет.

Сын торговца из простолюдинов… Это очень многое объясняло в поведении Александера, однако никак не оправдывало его поступков. Леонард же продолжил:

— Таких как он, идейных, очень немного в Гвардии. А уж тем более тех, кто тяжким трудом может пробиваться вперед. Он брался за самые сложные задания, проявлял себя образцовым солдатом. Все на службе о нем только хорошо отзывались всегда. Какое-то время, пока меня не повысили, мы с ним были в одном отряде, и я знаю, что на него можно положиться. Так что, можно сказать, что мы неплохо ладим.

Такое ощущение, что мы говорили про абсолютно разных людей. Тот Александер, которого описывал брат, не стал бы убивать и пытать мирных жителей, не стал бы пользоваться своей безнаказанностью, не смог бы даже допустить мысль о том, чтобы жертвовать своим отрядом дабы выгородить себя перед начальством. И точно не стал бы угрожать беззащитной девушке ночью. Но все же Леонарда он и в правду искренне уважал. Может, лейтенант не всегда был таким подлецом? В голове снова всплыли предостережения насчет Столицы и ее нравов…

— Мы пересеклись с Серой гвардией, когда у нас сломалось колесо где-то в глуши, недалеко от границы. Они сопровождали нас остаток дороги, — я намеренно утаила все подробности случившегося.

— Мне известно, что он был на особом задании. О пропаже семьи министра уже второй месяц судачат, но кроме Вибера никто не вызвался взяться за эту задачу. Не понимаю, с чего бы это он стал разделять свой отряд, и отправлять половину своих людей вперед, — он немного понизил голос, благо что пока в комнате царила суматоха и звон посуды, нас почти не было слышно. — Мне ты можешь рассказать, не бойся.

Я прикусила губу. Обещание, данное тогда обеим сторонам, сковывало меня и не позволяло нарушать его даже перед братом. Но провести его такой простой уловкой, как вышло с подчиненными Арно, явно не получится.

— Мы с ним… пересеклись в деревушке, где он выполнял свое задание. Случайно. И после завершения я попросила его о помощи, чтобы не попасться бандитам, — я чуть понизила голос. — Он рассказывал очень странные истории. Ну, про здешние порядки.

София поставила перед нами по большой тарелке, наполненным жаркое. Леонард тут набросился на него, уплетая с таким аппетитом, будто голодал целую неделю.

— А что он рассказывал? У нас много разных баек ходит.

— Рассказывал, что гвардейцев частенько нанимают выполнять грязную работу. Что частные лица нанимают их для охраны во время своих… развлечений. Что один подписанный указ ставит их выше законов провинций, — я вдохнула. — Разве может быть так, что столичные солдаты могут чинить самосуд?

Лео приуныл.

— На самом деле, сестрица, у Гвардии почти безграничные права. Я лично видел, как один полковник рубанул крестьянина мечом лишь для того, чтобы проверить остроту нового клинка. Не все такие, конечно, вон тот же Александер хороший пример, но в большинстве своем что в армии, что в министерствах люди идут на все, лишь бы заполучить себе местечко поприличнее.

Я с жалостью смотрела на брата. Он всегда был немного наивен, из-за воспитания отца, который правила и честь ставил выше интриг и беспринципного желания добиваться своего любой ценой. Но то, насколько Лео плохо разбирался в людях… удивительно, как он смог достичь таких высот в службе.

— Отец рассказывал, что гвардия благородна в своих намерениях, — было видно, что есть что-то, о чем Лео утаивает. — И даже такие, как Александер Вибер, и не так уж и благородны, какими кажутся…

— Я всегда сужу людей по тому, как они проявляют себя в деле, — взгляд Лео посуровел, и его тон пресекал любые споры на эту тему. — И не стану делать выводы о сослуживце по слухам. Порой солдатам приходится принимать тяжелые решения, иногда они могут быть аморальными. Но это наша работа, наш долг — все ради благополучия жителей Империи, даже тех, кто клеймит нас убийцами и мясниками.

— Неужели и тебе приходилось участвовать в чем-то подобном?..

— Ты думаешь, я после такого смог бы смотреть в глаза тебе или отцу? — серьезно ответил он вопросом на вопрос. — Мои грехи заканчиваются на пьянстве и разврате.

Я немного смутилась, Максимилиан одобрительно хмыкнул, Каталина скрыла улыбку ладонью, а София недовольно