— Сэр Ричард, вы деретесь просто великолепно!.. Таких противников!.. А какие кони, какие доспехи! Я просто не представляю, что у них за оружейники, что делают такие доспехи…

Я простонал замученно:

— И что в этих турнирах хорошего?.. Я ни за что человека вдарил, и они на меня кидаются, как будто корову украл…

— Укрепитесь духом, сэр Ричард! — воскликнул он патетически. — У вас осталось всего два противника!

— Еще два?

— Только два, — заверил он. — Правда, это сэр Блэкгарт и сам герцог Валленштейн. Вот уж не думал, что старый лев выедет на арену. Видно, здорово вы его разозлили, даже разъярили гибелью его воспитанника, маркграфа Зингерлефта фон Браун де Хельге…

— Хреновый из него воспитатель, — буркнул я. — Избаловал любимца.

— Вы знаете?

— Вижу, — огрызнулся я. — Потакал во всем, вот и вырастил свинтуса.

Он оглянулся на арену, охнул, глаза его округлились, а челюсть отвисла. Спросил торопливо:

— Может быть, откажетесь от поединка?

На мир опустилась странная тишина, я оглянулся на арену, сердце заныло в недобром предчувствии. На той стороне поля высится на громадном коне, больше похожем на носорога, настоящая башня из сверкающей стали. Зрители затихли в страхе и благоговении. Я ощутил, как затряслись не только колени, но и голосовые связки. Сглотнул, но не промолвил ни слова, чтобы не заблеять, как испуганный ягненок.

— Правильно, — сказал сэр Смит с облегчением, — я знал, что вы не откажетесь. Лучше пасть в бою или на турнире, чем жить долго и вроде бы счастливо, но так и не испытать яростных схваток не на жизнь, а на смерть…

Я хотел сказать, что это же турнир, а не кровавая бойня, затеянная миротворцами во имя демократии. На турнирах нельзя биться насмерть, запрещено, но посмотрел на ликующего рыцаря, вздохнул и сказал только:

— Сперва проверю подпругу. За время схваток могла ослабнуть…

— У вас же двойные ремни, — сказал сэр Смит с почтением, — вы хорошо подготовились, сэр!

— Как смог, — буркнул я.

Не стал говорить, что, не очень-то доверяя ремням, между ними проложил еще и стальную проволоку, а затягивал под животом Зайчика чуть ли не домкратом. Моему безрогому единорогу, а если по-ученому, арбогасту, нипочем, а мне добавочная страховка.

Увы, ремни даже не ослабели, я вздохнул и взобрался в седло, сэр Смит схватил Зайчика под уздцы и повел к выходу, демонстрируя мой высокий статус, которому служат такие доблестные рыцари, как благородный и уже снискавший славу отважного бойца сэр Смит.

Всадник и конь ждали молча, пугающие в жуткой неподвижности, словно неживые. Даже копье, выставленное в мою сторону, не покачивается, будто вся скульптура отлита из одного металлического слитка. Я лихорадочно соображал, что же делать, это чудовище выбьет меня из седла, как теннисный мячик, а мое копье наверняка разлетится вдрызг, даром что из балийского ясеня. Надо все-таки отказаться, но здесь этот дурацкий принцип, что победителю достаются как доспехи проигравшего, так и конь…

Маршал взмахнул, герольд протрубил, массивная гора двинулась мне навстречу. Чудовищный конь с каждым скоком набирает скорость. Весь покрыт стальной броней, такой махине для разбега понадобится полоса не меньше, чем для авиалайнера…

Зайчик всхрапнул, глаза загорелись красным огнем, нагнул голову и пошел вперед все ускоряющимися прыжками. Я с усилием держал копье, нацелился в огромный щит, он же размером и толщиной с дверь банковского хранилища, не промахнусь, да и в голову не промахнулся бы, там такой пивной котел — смотреть страшно…

Копье черного всадника ударило в мой щит. Я держал его нарочито чуть наискось, а за секунду до удара резко сдвинулся в сторону. Меня развернуло, едва не перекрутив в поясе. Железная гора прогрохотала мимо, а мы пронеслись на чужую половину поля. Я жадно переводил дыхание и уверял трясущееся сердце, что жив, что уцелел.

Далеко за спиной был треск, шум, испуганные крики. Черный всадник не сумел быстро погасить скорость, конь уже замедлил бег, но все же врезался в бревенчатую ограду, разнес ее в щепы, там развернулся и шагом пошел к отмеченному месту для старта. Замершие было зрители ликующе заорали, всем нравится, когда кто-то что-то ломает. И чем больше разбитых вещей, тем интереснее.

Всадник чуть наклонил голову и рассматривал меня изучающе. Я с лихорадочно бьющимся сердцем пытался сообразить, какой же трюк выкинуть на этот раз, вряд ли он попадется дважды на один и тот же прием. Пропела труба, металлическая гора двинулась в мою сторону, загрохотали копыта чудовищного коня.

— Зайчик, — шепнул я, — все зависит от тебя…

Мы с такой скоростью неслись один другому навстречу, что зрители затихли и перестали двигаться. Мне показалось, что будет лобовой удар, наши копья в последние секунды корректировали движение. Я все-таки успел перенацелиться, затем — сотрясающий удар, пронзила острая боль. Перед глазами синее небо, я в страхе подумал, что уже на земле, однако шум и крики быстро сдвигаются, значит, всего лишь отшвырнуло на конский круп, не сломан ли позвоночник… С огромным трудом выровнялся, ощутил, что копье все еще в моей руке, а Зайчик переходит на шаг перед замершими оруженосцами и слугами.

Мы развернулись, сердце екнуло, рыцарь как раз достиг края поля, повернул коня. В его руке обломок копья, он отшвырнул небрежно, ему тут же подали другое, он ловко ухватил и приготовился к новой схватке. Маршал взмахнул рукой, к нему подбежал герольд, маршал что-то объяснил, и герольд прокричал:

— Ввиду потери копья сэром Блэкгартом победа присуждена сэру Ричарду Длинные Руки!

По обе стороны поля поднялся шум. Многие орали и протестовали, плебсу жаждется крови, победы по очкам не так интересны, черный рыцарь вскинул кулак и что-то проревел таким гулким страшным голосом, что из туч ответило глухим рычанием. К нему подбежали герольды, даже один из маршалов вышел на поле, долго объяснял, разговаривал, наконец разъяренный рыцарь медленно поехал через всю арену навстречу мне.

Мы встретились взглядами, он прорычал:

— Берегитесь, сэр! Впереди melee.

— Спасибо, — ответил я любезно. — В свою очередь советую запастись хорошим копьем.

Он сказал угрожающе:

— Там потеря копья ничего не значит. А так ли вы хороши в схватке на мечах? Топорах?

Я сказал уже бодрее, воевать языком — не мечом, здесь я всегда круче:

— Перед melee загляните к священнику, пусть отпустит вам грехи. И советую хорошо позавтракать.

Он озадаченно нахмурился.

— А завтрак при чем?

— В аду не кормят, — объяснил я.

Пока он угрожающе двигал нижней челюстью, похожей на бульдозерный ковш, я красиво выпрямился, не показывая, что спина вот-вот переломится. Зайчик так же элегантно понес меня по кругу, грациозно выбрасывая ноги и кокетливо потряхивая гривой. Зрители подбадривающее орали, свистели и жестами показывали, что все круто, клево и что я надрал всем задницу. Сэр Смит буквально подпрыгивал в ожидании.