можешь мне довериться. А теперь давай думать, много ли дам об этом догадываются. Мужики ладно, дальше собственного носа не видят.

– Не беспокойтесь, – вдруг рассмеялась Варя, – никто не раскусил её секрет. Фрейлины даже поспорили, кто сумеет первой влюбить в себя красавчика.

– Хорошо. Только вот твои мысли, – я настукивала какой-то мотивчик на ручке софы, нервишки, однако.

– Что с ними?

– Сколько магов во дворце, знаешь? И любой может залезть к тебе в голову, а ты и не заметишь.

– Ой, – зажала Варя рот ладошкой.

– Вот тебе и ой, – поднялась, зашагала по комнате, – выход один. Тебе нужен амулет. Завтра на занятии у Василия Андреевича узнаю, как артефакты делаются и работают.

– Они же только для магов, – округлила глаза девушка.

– Это ещё посмотрим.

Раздался требовательный и настойчивый стук, мы с Варей переглянулись.

– Кто бы это мог быть? – Тихо спросила девушка.

– Не представляю, – подтолкнула её к двери, – иди открой.

Снова затарабанили. Горничная отворила. Оттолкнув её, в комнату вошла Теодора в сопровождении длинного, политого помоями, Гуннара и Авдотьи. Славная компашка.

– Ваше Высочество? – Даже не думала делать реверанс, что за наглость врываться в спальню к девушке. Да ещё вот так, словно пьяный муж после командировки.

– Господин Кляин, – указала принцесса на длинного, – утверждает, что сегодня вы совершили непростительную дерзость.

Мои брови выразительно поползли вверх. Посмотрим, какая из меня актриса.

– Могу я узнать, что же такого совершила? Ведь мы даже не виделись, – я подошла ближе, длинный покраснел. То ли от стыда, то ли от злости.

– Вы… вы, – Теодора явно старалась подобрать слова помягче.

– Облили его из горшка, – встряла «букля».

– Из своего? – Уточнила я, – так его выносит моя горничная, – или это она вас облила?

Я еле удерживалась от смеха, натянув на лицо самую серьёзную мину. Заметила, как горничная тихо выскользнула в коридор через открытую дверь. Кляин вскипел, почти буквально. Лицо налилось кровью, волосы встали дыбом на макушке:

– Это всё вы! Мстите за то, что император наказал вас.

Ой, милый, думала я, почаще бы так наказывали. И наград не надо.

– Позвольте. Когда и где? Это могу я выяснить? Или обвинение основано на простых домыслах? Откуда мне знать, чьи ещё двери господин Кляин перепутал со своими. Может вам поспрашивать других девушек? – Я подошла к принцессе, не сводя глаз.

Теодора и не думала смущаться. Вот это выдержка: как железобетонная стена.

– Вам лучше признаться, иначе я прикажу снять ваш медальон и посмотреть воспоминания. В моей свите тоже есть теурги.

А вот тут ты оплошала, датчанка, и дала отличный козырь мне в руки. Кто, как говорится, предупреждён…

– Должна настоять на своём, Ваше Высочество, когда и где это произошло? – Посмотрим, кто кого.

– Да что вы прикидываетесь, – не выдержала Авдотья, – в саду. Сегодня утром. Вам было велено вынести ночную вазу Её Высочества. А господин гулял в парке.

– И я тоже решила прогуляться с ночной вазой наперевес? – Съязвила, повернувшись к «букле».

– Нет же, – топнула та ногой, – вылила из окна, прямо на голову.

– А господин Кляин стоял под окном? Или всё-таки был в саду?

– Да в саду же! – Не выдержал длинный раскричавшись.

– Вы сами себе противоречите, господин Кляин. И будьте добры, смените тон. По отношению к графине применимо обращение «Ваше Сиятельство». Или в Дании это неизвестно?

Долговязый стал цветом свёклы, ботвы на затылке не хватало.

– Вы! Я знаю – это вы! – Кляин скрипел зубами от злости, ишь как нервишки-то шалят.

– Ваше Сиятельство, – оборвала его.

– Что? – Не понял длинный.

– Это вы, Ваше Сиятельство, – уточнила я, а сама даже пожалела беднягу, его же сейчас удар хватит.

Кляин стоял, молча разевая рот.

– Перестаньте! – Рявкнула принцесса, – довольно! Александра Николаевна, следуйте за мной. Сейчас мы всё выясним, – она сузила глаза, – вы не имеете права не подчиниться моему приказу.

А вот тут она попала в точку. Фрейлины, что-то вроде собственности монархов. Мамочки, дело пахнет керосином. Сейчас она позовёт теурга, и тот выпотрошит мои мозги. Про Павла тоже узнают. Пиши пропало.

Из коридора тихой поступью, словно кот на мягких лапках, вошёл Василий Андреевич.

– Добрый вечер, господа. Ваше Высочество, могу я узнать, что тут происходит? – голос его был вкрадчивым и тихим.

– Вас это не касается, – отрезала принцесса.

– Видите ли, Ваше Высочество, графиня – моя ученица. А как вы знаете, наставник несёт ответственность за своего подопечного. В полной мере. Простите мою настойчивость, но вынужден повторить просьбу.

– Вы?! Наставник?! – Глаза Теодоры полезли из орбит, – но у вас учится мой будущий супруг.

– Совершенно верно, – кивнул Жадовский, сложив ладони на брюшке.

– Да что тут рассказывать, – «букле» опять не терпелось, – она облила помоями господина Кляина.

И выложила всё, что случилось. Длинный в это время, как хамелеон, менял цвета с красного на какой-то синюшный.

– Вот оно что, – задумчиво произнёс Василий Андреевич, покусывая усики, – вы совершенно правы. Идёмте!

– Куда? – Удивилась Теодора.

– Такое дело нельзя замять, – уже на ходу ответил Жадовский, – пойдём в сад. Вы позволите, Ваше Высочество? Как-никак оскорбление важного гостя, иностранной персоны! Да какое! Я лично буду подавать прошение об отставке графини императору, коли всё подтвердится.

Не давая возразить, Василий Андреевич пошёл к выходу в парк. По пути привлекая всё больше свидетелей, буквально волок людей за собой. Сетуя громко на мою оплошность. Гуннар тихонько смылся.

Принцесса с кислой миной тащилась за ним. Идти на попятную она не могла, как и представить, что Жадовский устроит балаган. Причём на законных основаниях. За Теодорой шли Авдотья и поскучневший сразу Кляин.

У самых дверей нам попалась Софья Дмитриевна:

– Что здесь творится? Ваше Высочество? – Она оглядела собравшуюся толпу.

– Я вам объясню, – подошёл к ней наставник, – с Вашего позволения, Ваше Высочество, разумеется, – он вопросительно глянул на Теодору. Той не оставалось ничего, как кивнуть.

В самом деле, не ей же рассказывать о содержимом собственного горшка.

Обер-гофмейстерина выслушала с самым серьёзным видом, лишь подрагивали уголки губ:

– Как вы правы, Василий Андреевич, – вдруг поддержала она дерзкую выходку Жадовского, – поспешим.

Я в изумлении наблюдала за всем этим зрелищем. Ай да наставник. Только бы ему потом не влетело за меня.

Мы вышли на то самое место, где тогда гулял Кляин.

– Вы были здесь, говорите? – Уточнил Жадовский.

Тот молча кивнул, на шее его вздулись вены.

Учитель глянул на окна галереи, метрах в тридцати от нас:

– Софья Дмитриевна, не находите, далековато кидаться горшками? Для такой юной дамы, – указал он на меня, – задача непосильная.

– И где орудие преступления? – Подключилась женщина с энтузиазмом, – осколки остались?

– Там, видите ли, – начала Авдотья, – только