Торпедирован еще один броненосный крейсер, «Маджестик», а подлодка не потоплена!

Дьепп, 29 мая 1915 г. Утром уехал из Парижа в Дьепп. Было солнечно, но не слишком жарко из-за легкого северного ветра. Пейзаж от Понтуаза до Дьеппа чудесен, поля выглядят красиво: ярко-малиновый клевер, желтые лютики в зеленой траве, желтые ракитник и утесник, бело-розовые каштаны и боярышник, листья на деревьях всех оттенков зелени. Почти не видел людей, кроме стариков, которые работают в поле с женщинами, подростками и девушками; на дорогах совсем мало автомобилей и телег. Мы проехали 170 километров за 4½ часа; на полтора часа останавливались на обед в Гурне.

По прибытии в Дьепп я посетил британскую ферму для выздоравливающих лошадей во владениях моего домохозяина. Сейчас на ферме около 100 лошадей. В окрестностях Дьеппа находятия около 10 тысяч лошадей, приписанных к британской армии, к сухопутным войскам, к артиллерии и кавалерии. Управляющий фермой уверен, что через год он наведет на ферме порядок и дела пойдут на лад! Напротив его виллы находится британский госпиталь для жертв несчастных случаев и больных из числа британского «гарнизона» в Дьеппе, который насчитывает около 2500 человек: саперы, сухопутные войска, медицинские войска, ветеринарный корпус, транспортные войска, ВМФ и т. д. Дьепп выглядит городом, оккупированным британскими войсками: французов здесь меньше, чем британцев.

30 мая 1915 г. Утром ходил смотреть погрузку на госпитальное судно, которое прибыло в субботу вечером. Около 200 раненых из Трепора и других мест. Все было очень хорошо организовано. Затем мы увидели выгрузку 200 лошадей с корабля, который только что пришел из Саутгемптона; на выгрузку ушло всего 40 минут. Ее производили солдаты из ветеринарного корпуса, командовали которыми офицер и старшина (последний из гусарского полка). Было время прилива, и двое сходней, по которым на берег спускали лошадей, имели очень крутой наклон; лошадей подводили к борту, и они сами спускались по сходням вниз, где их принимали солдаты. Все прошло без сучка без задоринки.

После обеда я поехал в моем автомобиле с одним британским офицером, командиром базы в Дьеппе, и вице-консулом, в Трепор, который находится километрах в тридцати. Офицер командовал индийским полком, пока тот не дошел до Орлеана. Затем он вынужден был сдать командование из-за возраста. В Трепоре находятся около 2500 раненых. Одних разместили в отеле (который в силу этого не приносит владельцам никакой прибыли). Огромное здание стоит на вершине утеса, предоставленное всем силам стихии. Сестра-хозяйка, мисс Стин, очень мила; она из корпуса военных сестер милосердия королевы Александры. Есть также канадский палаточный госпиталь, который я не посетил, и еще один госпиталь, также палаточный, под управлением полковника Терстона. Он старший офицер, который отвечает за все три госпиталя. Я видел несчастного, который выздоравливает после отравления газом; полковник Терстон сказал, что у него навсегда повреждены легкие. Полковник Терстон продемонстрировал мне все санитарные условия. В госпитале царят чистота и порядок.

Париж, 31 мая 1915 г. Ездил в Руан и видел лагерь — но не госпиталь — под руководством капитана Хедоу; он рассказал, что его дядя, Клод Хей, находится в Руане и в его задачу входит оценка ущерба, причиненного ценной мебели и т. д. Руанский лагерь похож на увеличенный Олдершот: там имеются купальни, проведено электричество, есть душевые кабины, горячая и холодная вода; более того, все, что требуется: материалы, древесина, полы, крыши, — привезено из Англии. В лагере и в Руане 20 тысяч раненых британцев и несколько тысяч военных из числа подкрепления, которые ждут отправки на фронт. Вернулся в Париж между 5 и 6 часами вечера.

1 июня 1915 г. Вчера после ужина получил телеграмму от Грея, которую успели расшифровать. В ней говорится:

«Лично. Я очень хочу, чтобы вам, за ваши большие заслуги, оказанные стране и англо-французскому союзу, были дарованы некоторые внешние признаки признательности. Поэтому прошу сообщить, согласны ли вы принять пэрство и стать бароном Соединенного Королевства; король выразил пожелание предоставить вам такую привилегию».

Утром ответил Грею телеграммой:

«Лично. С благодарностью прочел вчерашнюю личную телеграмму. Для меня большая честь стать пэром, получив титул, который его величество в милости своей желает мне даровать».

По-моему, следующая история правдива: нескольким сенегальцам приказали наступать, что они и сделали. Они преодолели вражеские окопы, опередив своих офицеров-французов. Когда они, очень довольные, вернулись, их спросили, где они были и что делали. Они ответили, что захватили карету скорой помощи и убили раненых, врачей и сестер милосердия. Когда их выбранили за такой поступок, они ответили, что не проявили жестокости, как немцы: они просто убивали.

Кое у кого в Лондоне странные представления о приличиях. Новый канцлер Казначейства должен в пятницу встретиться со своим итальянским коллегой. Его будут сопровождать четыре чиновника и двое слуг. Он намерен выехать из Лондона в четверг. От Кале до Ниццы он проследует специальным составом с вагоном-рестораном. В Ниццу они прибывают в пятницу в 10 утра. Я должен запросить для них особый состав — и еще один на обратный путь. Вчера (в понедельник) вечером я телеграфировал о результате: специальный состав готовы предоставить за 600 фунтов. Я решил, что это заставит канцлера Казначейства отказаться от своего намерения. Неужели он вообразил, что французское правительство предоставит ему состав за свой счет? В ответной телеграмме содержался вопрос, не будет ли возражений против того, чтобы посланец короля отправился на специальном составе в Марсель. Французское правительство объяснило, что, если бы он ехал по государственной железной дороге, особые составы предоставлялись бы по более низкой ставке. Канцлер Казначейства выразил благодарность за предложение, но, по здравом размышлении, заявил, что поедет спецсоставом от Кале лишь до Парижа, где он пересядет на обычный поезд до Ниццы. Он вернется из Ниццы обычным поездом, но хочет спец-состав от Парижа до Булони, хотя его устроит и обычный поезд. Что сказали бы в Лондоне, если бы французский министр финансов пожелал встретиться со своим норвежским коллегой в Уике и ожидал, что правительство Великобритании оплатит для него поездку на специальном составе от Фолкстона до Уика и обратно?

Не похоже, чтобы Румыния и Греция были готовы «выступать». Нам пока не удалось добиться достаточных успехов в Дарданеллах, которые могли бы поощрить их, а контратаки на русские позиции и поражения России их обескуражили. Говорят, что, «когда настанет подходящий момент», Уинстон Черчилль сделает вид, что он не в ответе за Дарданелльскую операцию и ее неудачу. «Это не я, это другой мальчик, Фишер».

2 июня 1915 г. Сегодня у меня был Жан де Кастеллан: он собирается отправиться в Италию, где будет служить в авиации. Он сказал, что британские солдаты сражаются как львы; хвалил он и канадцев. К сожалению, из-за недостатка нужных снарядов британские атаки захлебываются. Жан де Кастеллан говорит, что за один день боев французы выпустили 170 тысяч снарядов из 75-мм орудий, и я забыл, сколько тысяч выпущено из 150-мм орудий.