Рэм выпрямился, сделал шаг и остановился. На циновках, на соломенных подстилках и звериных шкурах сидели, лежали в разных позах женщины и дети. Никто из них не обратил внимания на вошедшего человека. Только две малышки с рахитически раздутыми животами, игравшие на полу, ненадолго уставились на него, а затем занялись своими делами. Рэм увидел двоих вооружённых копьями мужчин. Один дремал, уткнувшись носом в скрещенные руки, другой, помоложе, беседовал с женщиной, которая кормила грудью младенца. Рэм решил идти дальше, но не удержался и, проходя мимо, посмотрел в лицо дикарки. Одна из спиралевидных раковин как раз бросала конус света на её курчавую голову и гладкие, покатые плечи. Рэм увидел круглое, щекастое лицо, утиный нос и дряблые губы; ноздри женщины украшала серповидная кость, а лоб — тонкая сеть татуировки.

Рэм отвернулся. Молодой воин, не прерывая беседы, кинул в его сторону рассеянный взгляд. Через минуту Рэм шагал по тоннелю дальше, ободрённый тем, что грим не подвёл — его приняли-таки за своего. Теперь самым главным было разыскать пленников и не заблудиться в лабиринте тоннелей.

Под ногами стелился бревенчатый пол с небольшим подъёмом. Подъём медленно увеличивался и вдруг резко скакнул вверх. Рэм испугался, что, чего доброго, пол встанет вертикально, а карабкаться по отвесной стене без альпинистского снаряжения вряд ли получится. К счастью, подъём скоро кончился: тоннель вновь принял горизонтальное положение и завершился развилкой. В противоположные стороны под прямым углом расходились два коридора. Стену на месте разветвления украшала голова какого-то животного с кабаньими пятачком, гривой африканского льва и двумя бараньими рогами.

Подойдя вплотную, Рэм почувствовал сильный запах мертвечины, вдыхать который лёгкие наотрез отказывались, и он невольно зажал нос пальцами. Над мордой рогатого кабана две светящиеся раковины вспыхнули ярко-алым светом, раздался хлопок, и всё заволокло тьмой…

5

Рэм попытался пошевелить руками и вскрикнул — его ударило током. Онемевшие кисти стягивало в запястьях что-то тонкое и прочное вроде стальной проволоки, и каждое движение отзывалось режущей болью.

Его явно стукнули чем-то тяжёлым — поначалу глаза застилала тёмно-бурая пелена. Она постепенно рассеивалась, проступали силуэты предметов. Только трупный запах никуда не исчезал. Но сейчас донимала даже не вонь, а что-то твёрдое, давящее под левую лопатку: казалось, оно вот-вот вонзится между рёбер и выйдет из груди. Стиснув зубы, Рэм перекатился на левый бок. Пелена спала, и он наконец разглядел то, что так мучительно врезалось в спину — распахнутая пасть мёртвого волка (во всяком случае очень похожего на него животного). Подёрнутый мутной плевой полуприкрытый глаз неподвижно глядел на человека. Труп был полуистлевшим.

Рэм лежал на груде мёртвых тел, сваленных в беспорядке, словно их сбрасывали откуда-то сверху. Подняв голову, он, однако, ничего не увидел, кроме гнетущей стылой мглы. Наверное, это и было то самое место, пещера, которая на мониторе компьютера выделялась большим белым пятном. Размер её впечатлял. Не меньше, чем стадион в Моулее, не хватало только трибун да парящего среди них прозрачного куба. Рэм представил, что дикари здесь вполне могли проводить какие-нибудь массовые ритуалы, и в первый раз с того момента, как спустился с КС-12 на землю, почувствовал страх. Страх был тупой, плотный и липкий, какого он не испытывал даже во время резни на реке…

Он снова попытался высвободить руки. От обжигающей боли из глаз посыпались искры. Нет, сказал Рэм себе, так не пойдёт, надо расслабиться, надо вернуть состояние покоя и уверенности, и тогда выход обязательно найдётся. Было уже не так противно вбирать в лёгкие зловонный воздух, от которого поначалу слезились глаза, значит, он справится и со всем остальным. Придумает что-нибудь. Непременно. Плохо только одно: почему молчит передатчик? Неужели сломался?

В ухе, казалось, в самом мозгу, что-то неприятно копошилось и жужжало. Это из-за удара по затылку? Или другое?.. Гул возрастал, в нём уже различались отдельные звуки и слоги. «Хо… ин… еня… ши… Хозяин… Хозяин!.. Ответь!.. Ты меня слышишь?..»

Если бы Рэму сказали, что он будет счастлив, услышав не особо благозвучный голос Циклопа, он бы не поверил. Но так и случилось. Даже по телу растеклось приятное тепло, будто гриз обнял его, согревая своей шерстью.

— Циклоп, Циклоп… Это я!

На другой стороне пещеры что-то пискнуло и зашуршало среди тлеющих тел.

Рядом с Рэмом лежала раздутая лошадиная туша; мосластый круп возвышался, как бруствер окопа. Рэм спрятался за него, стараясь залезть поглубже. Чьи-то ветвистые рога навалились на плечи, и понесло таким смрадом, что вонь от лошадиного крупа в сравнении с ним казалась французским парфюмом. Рэм сцепил челюсти, удерживая рвотный рефлекс, и постарался не шевелиться.

Кто-то полз. Два ряда светящихся раковин, расположенных по периметру пещеры, слегка разгоняли мрак, в котором что-то копошилось. Если повезёт, ударом ноги (одной или обеими) он сможет это что-то остановить. На минуту, на две. А потом…

«Хозяин… Хозяин…» — голос гриза, казалось, разносился репродуктором по всей пещере.

— Тише, Циклоп, тише!

Но это был не Циклоп.

— Слава Тобу, вы живы!

— Болтун?.. Бедовая голова! Откуда ты взялся?

Всё что угодно, но встретить здесь туга Рэм никак не ожидал, ведь тот остался на КС-12 с Циклопом и Обулком!

— Хозяин, потерпите, я освобожу вас.

Болтун соскользнул с гнилой туши, ловко протиснулся между чьих-то берцовый костей и впился зубами в верёвку. Рэм глухо простонал. Он не чувствовал рук, пока кровь, медленно приливая, не достигла кончиков пальцев.

— Какой ужас, мой бедный хозяин! Ваши несчастные руки… Эти мерзостные создания заслуживают самой жестокой смерти! Я помогу вам…

Туг принялся обрабатывать распухшие запястья слюной,