– Видимо, вы правы. Это что-то вроде страха перед ядерной войной, вам не кажется? Сначала человек нажимает кнопку, оружие уже задействовано, и сделать ничего нельзя. Можно просить, умолять – бесполезно. Бесстрастность на лицах кукол – сродни такому ощущению.

На Кодзабуро слова Кусаки произвели большое впечатление; он энергично кивнул в знак согласия.

– Это ты хорошо сказал, Кусака-кун. Очень точно. Кстати, сначала у этой куклы было совершенно обыкновенное имя – Джек. Джек-гимнаст. Но, как рассказал мне старик – владелец антикварной лавки в Праге, где я ее купил, в ненастные ночи этот самый Джек выходил в одиночку побродить у воды, там, где колодцы, речушки и всякое такое.

– Ничего себе!..

– Старик обнаружил, что на следующее утро после бурной ночи у Джека всегда был мокрый рот.

– Ха-ха! Ну и дела!

– То есть получается, что он ходил пить воду. После этого его и прозвали Големом.

– Выдумки, наверное?

– Ничего подобного. Я сам видел.

– Что?

– Однажды утром я посмотрел на него и увидел, как с его губ стекают капли воды.

– Правда?!

– Абсолютная! Но в этом нет ничего особенного. Просто конденсат. Такое часто бывает, верно? Стекло ведь запотевает, и у Джека на лице тоже могли появиться капли и стекать по губам.

– В самом деле?

– Во всяком случае, так я объяснил это для себя.

Гости рассмеялись, и в этот миг у них за спиной раздался пронзительный крик. Все подпрыгнули от неожиданности и, обернувшись, увидели Куми. Бледная как полотно, она рухнула на колени. Мужчины бросились ее поднимать.

– Это он! Он смотрел в мое окно! – воскликнула она, указывая на Голема.

Однако этот поразительный новый факт нисколько не продвинул вперед расследование. Детективы, по обыкновению, были чересчур осторожны и полдня мучились сомнениями насчет того, стоит верить открытию Куми или нет. Лишь утром тридцатого декабря они с кислым видом признали, что сказанное девушкой могло быть правдой.

Все это время здравый смысл, каким он был в их понимании, отвергал этот факт как абсурдный. Внутренняя борьба продолжалась в них полдня, пока наконец они не обнаружили лазейку, позволившую признать невозможное возможным. Иными словами, допустили, что некто мог использовать куклу для того, чтобы припугнуть Куми. Но стоило следователям задать себе вопрос, кому и зачем понадобилось пугать Куми, как они тут же оказались в тупике.

Трудно представить, что преступник таким образом покушался на Куми. После этого эпизода ничего плохого с ней не произошло, а убили в ту ночь Кадзуя Уэду.

Вряд ли преступник думал, что, напугав Куми, ему легче будет убить Уэду. Ведь Куми сообщила всем, что видела Голема, спустя полчаса после того, как Уэда был мертв.

Но после этого был еще мужской крик. Что это значит? Голема с оторванными конечностями нашли в снегу возле десятого номера. То есть куклу разобрали после того, как испугали Куми?

Все утро тридцатого декабря детективы с озадаченным видом просидели на диване в углу салона.

– Я уж сколько раз говорил, что более дурацкого дела мне за всю жизнь не попадалось, – понизив голос, чтобы не слышали посторонние, проговорил Окума. – Побыстрее бы закончить и свалить отсюда. У меня ощущение, что над нами просто кто-то издевается.

– У меня тоже, – негромко согласился с ним Усикоси. – Какой-то псих зарезал Уэду, потом вытащил эту куклу, испугав до полусмерти Куми, поотрывал ей руки и ноги и выбросил в снег… Извините, конечно, но с этой шизофренией я не хочу больше иметь дела.

– Первый номер, где живет Куми, как раз под третьим, где хранится кукла, – заметил Одзаки.

– Это, конечно, так, но под окном ее комнаты никакого окна нет. В южной стене Зала тэнгу вообще нет окон, выходящих наружу.

– Но какой смысл в действиях, которые вы описали, Усикоси-сан?

– Вот именно! Искать во всем этом какой-то смысл? Увольте!

– Есть один вариант, как сложить вместе неизвестные части ребуса, – заявил Окума.

– И какой же?

– Свалить все на куклу, – с раздражением бросил Окума. – Это все она. Укокошила и Уэду, и Кикуоку. После убийства Уэды взлетела в воздух, и вдруг ей захотелось заглянуть Куми в окошко, но она малость перестаралась – грохнулась об землю, развалилась на куски и завопила.

Слова Окумы коллеги встретили молчанием. Они понимали, что все сказанное им – вздор и ерунда, но говорить об этом не стали. Им казалось, что в этих нелепостях могло крыться зерно истины.

Окума, похоже, решил добавить своим рассуждениям серьезности:

– Давайте отложим на время мою дикую версию и вернемся к проблеме закрытой комнаты, в которой убили Кикуоку. Нож у него вот так из спины торчал?

– Точно. Вот так, под углом. Скорее всего, убийца всадил его в свою жертву со всего размаха. И нож вонзился слегка под наклоном, – пояснил Одзаки.

– То есть Кикуока стоял, и убийца ударил его сзади?

– Думаю, да. Хотя вполне может быть, что убитый слегка наклонился вперед. Так еще легче было нанести удар.

– Тогда Кикуока не спал, когда его зарезали. Так получается, Одзаки-кун?

– Однозначно утверждать так оснований нет, но ведь нож торчал в спине. Это факт. Если его убили во сне, он бы так и лежал на кровати лицом вниз. Кроме того, и нож вошел бы под другим углом.

– Если он лежал на животе, удар бы пришелся сверху и нож торчал из тела перпендикулярно. Так?

– Думаю, что так.

– Но если Кикуока не спал и двигался по комнате, как тогда объяснить следующее? – спросил Усикоси. – В половине одиннадцатого, точнее в десять двадцать пять, Кодзабуро Хамамото постучал в дверь четырнадцатого номера. Я знаю точно, потому что был рядом с ним в это время. Кикуока на стук не отозвался. Будь он еще на ногах, должен был откликнуться. А если учесть, что смерть Кикуоки наступила где-то спустя полчаса, то, выходит, когда мы ему стучали, он был еще жив. И, должно быть, спал.

А через полчаса он просыпается и впускает в комнату своего убийцу. Как тот смог разбудить Кикуоку? Он знал какой-то другой способ, отличный от того, к какому прибег Хамамото? Но разбудить можно только стуком, другого способа нет. У Кикуоки были соседи – наверху Окума-сан, в соседней комнате Одзаки-кун. Поэтому убийца был вынужден вести себя тихо – не кричать, в дверь не барабанить. Как же он разбудил Кикуоку? Или тот притворялся, что спит, когда Хамамото ему стучал?

– Н-да. Значит, его все-таки убили через вентиляцию, ткнув палкой?

Усикоси скривился, услышав иронию в этих словах. Он уже порядком устал от свалившихся на него загадок.

– Но если Одзаки-кун прав и Кикуоку действительно зарезали, когда тот был на ногах, нельзя ли вычислить рост преступника по углу, под которым нож вошел в тело жертвы? – спросил Окума.