Пыжма — Таллин

Прямо сейчас, Валентина с отвращением разглядывает свои грубые, мужские ботинки, с прилипшими кусками глины к подошвам, сидя при этом в крайне неудобной позе. Она словно окаменела. Устала и превратилась в гранитную глыбу.

Она склонила голову и её взгляд упёрся в кирзу 41го размера. Эта обувь олицетворяет всю её бесконечно долгую, и одновременно короткую жизнь.

Вале позавчера исполнилось 34 года. Ей было тоскливо и одиноко в этот день. Только две весёлые птички прочирикали у неё в телефоне, сигнализируя о том, что получены смс с поздравлениями.

Это две её бывшие одноклассницы. Марина и Светка. Только, наверное, они, в целом мире помнили, что у неё случился день рождения. Только они и никто более. Родителей она давно уже потеряла, а мужа и детей у неё никогда не было, и, наверное, уже и не будет.

А может оно и к лучшему?

Вон у Светки есть муж. А толку от него? Вечно с чёрным лицом от своей синьки, словно представитель движения BLM. Спящий постоянно у входной двери. Валентина была несколько раз в гостях у Светки, в славном городе Пыжма. Там все пьют.

И, кажется, Света тоже начала прикладываться к бутылке. Не без этого… Детей она уже не хочет от такого мужика, а других поблизости нет. Все кругом пьют в этом замечательном городке. Валя её по — бабски, конечно, понимала, тоже ведь бездетная. Вздыхала вместе с ней и слушала тревожный дверной звонок. Это Светкин муж вернулся с работы. А дверь закрыта изнутри на засов. Светлана по — деловому вытащила старые, изогнутые провода из коробочки звонка и наступила тишина. Они молча сидели на кухне и ждали, когда тот начнёт выламывать дверь.

Валя не то, чтобы завидовала Светке, но какое никакое, у той было семейное счастье. Муж, дом, кухонный стол и дверной звонок. В который кто-то постоянно звонил. У Вали тоже, конечно, есть, в её крохотной каморке, дверной звонок. Но в него никто не звонит. Ни трезвый, ни пьяный, никакой муж…

Валентина закрыла глаза и вздохнула. Светка скорее всё-таки больше несчастная баба, чем счастливая. Одиночество, наверное, лучше, чем с пьяным всю жизнь мучиться…

Вот у Марины, у той да — жизнь удалась. Она, ещё учась в путяге, встречалась с эстонцем, а чуть позже они женились, и она укатила к красивой жизни, в славный город Таллин.

Потом правда что-то у неё поломалось в голове, и она примкнула к ЛБГТ обществу со всеми вытекающими. Стала отстаивать права женщин и гнобить и без того забитых жизнью, прибалтийских мужчин. Это Европа, и с Мариной сложно спорить. Она там видела настоящую жизнь, и о ней даже один раз писали в местной газете. Случилось это после того, как она усыновила мальчонку и заявила в интервью, что "сделает из этого златокудрого мальчика настоящего мужчину, который будет с уважением относиться ко всем женщинам и чтить достижения европейского феминизма".

Пропал мальчуган, подумала тогда Валентина, но с Мариной общаться не перестала.

Другие как-то живут жизнь, переживают, любят, ненавидят. А неё всё не так. Не за что зацепиться уголкам памяти. Ничего не происходит в жизни, и в дверной звонок никто не позвонит. В следующем году 35 лет. А потом 36. Потом 40. 45. 55…

И дальше тёмный лес, и мрак одиночества. Страшная перспектива.

Валентина открыла глаза и уставилась на бесконечно длинное железнодорожное полотно.

"А может под поезд? Через 20 минут пойдёт мордовский тепловоз. Раз и готово…"

Валя чихнула и откинула назад непослушные волосы. Что за мысли такие дурацкие? Кряхтя, она встала во весь свой модельный рост, потянулась, поправила свой оранжевый жилет, подобрала с травы лапчатый лом и щебёночные вилы, и двинулась в обратную сторону.

По направлению к железнодорожномуДЕПО им. Анны Карениной… Заканчивается её смена, и значит пора домой. Пить чай и ждать звонка в дверь. Надо только верить и ждать.

Верить и ждать…

Амазонки выходят на охоту

В целом, не люблю я ходить по магазинам, но есть исключения. Например, милые сердцу, маленькие магазинчики у дома. Там могут продавать печенье вразвес на закуску, и у входа обязательно стоит блюдце с молоком для проходящих мимо кошек и котов. Это очень трогательно.

Не обхожу также стороной и гастрономы. Они обязательно с дюралевыми дверьми на входе, и имеют в своём чреве красивые вино — водочные отделы с яркими лампами. От этого моё сердце ликует. Это тоже очень приятно.

Иногда бываю в торговых центрах. Там меньше еды и чуть больше бутиков. Туда чаще ходишь скорее поглазеть, чем что-то купить. Это скорее для души. Ну примерно, как в музей сходить или на аттракцион, дабы потрепать себе нервы. В музее смотришь, как люди жили раньше. В бутиках же наоборот, как люди живут нынче. Тоже любопытно и захватывает дух. Разное бывает.

Но вот где действительно мне страшно, и можно сказать чувствуешь себя, как в космическом вакууме, так это в огромном "АшаNе". Магазин для нас, для простых смертных. Каторга выходного дня и конец мужской самобытности. Туда попадаешь, как по расписанию. С понедельника по пятницу: Дом — работа — дом. А выходные одна у нас с женой дорога. В этот страшный и ужасный "АшаN".

Там вперемешку с огурцами продают домашние тапочки, банки для консервации лежат вкупе с туалетной бумагой, а в аквариуме плавает чудо — рыба семейства осетровых. Любопытно и одновременно страшно находится нам простым голубчикам в этом храме еды и ещё чёрт знает чего. Плюс ко всему тележкой тебе обязательно наедут на ногу и в итоге, разбирая огромные сумки дома, окажется, что помидоры лежали на самом дне, и были безжалостно раздавлены сверху картошкой. Получаем мы в итоге готовую аджику и заодно взбучку от супруги… А это уже душевная травма. Одним словом, надо внимательным быть при посещении "АшаNа" и иже с ними, чтобы не вляпаться в историю. А в моём случае — это запросто. Прям на ровном месте можно попасть впросак.

Воскресенье, приехали мы в очередной раз с супругой в этот храм еды и шампуней. Прикупить нам надо немного еды в холодильник, плюс ухочистки. Это такие палочки с намотанной на концах ватой… Ими также можно ковыряться в разных частях тела и мазать ещё эти части тела — зелёнкой. Одним словом,