– Ага, а вон та восхитительная вершина слева – это Бен-Луи, – фыркнула Мег. – Впрочем, отсюда ее тоже не видно.

– Нижнюю часть склона я вижу. Крутой подъем будет, правда, сэр? – Довольно разумное предположение, учитывая то, что «Ис-Э-Гейл» означало «Белый Водопад».

– Довольно крутой, – согласился Рори. – Ага!

С востока на дороге показались трое, они вели навьюченного хворостом пони. Через несколько минут на западе показались двое других – те тоже вели нагруженного пони. Встретившись, они перекинулись парой слов – прямо напротив наблюдателей – и продолжили свой путь, как бы ненароком обменявшись пони.

– Вот оно! – с явным облегчением вздохнул Рори. – Знак, что все чисто. Дозоров нет. Идем.

Оставив за собой только чуть примятую траву, но ни одной крошки, которая могла бы их выдать, путники перебрались через ограду и поспешили к дороге. Люди с пони даже не оглянулись.

Тоби заметил, что Хэмиш идет рядом с ним.

– Не возражаешь, если я использую тебя в качестве защиты от ветра? – Его плед уже почти насквозь промок. Губы посинели, пальцы побелели, но он продолжал довольно улыбаться. Ну да, он же теперь вне закона, а на шапке его красуется черное перо. Парень явно наслаждался этой игрой.

– Будь как дома. – Тоби подозревал, что дождь только усилится. – Когда мы поднимемся выше, нам придется идти по снегу, и тогда мы будем оставлять следы.

– Я с-сомневаюсь, что демонам нужен снег, чтобы в-выслеживать людей.

– Возможно, и не нужен.

– Как по-твоему, – спросил Хэмиш, с минуту помолчав, – кто на самом деле этот Рори? – Ветер дул так сильно, что ему приходилось кричать, но, судя по выражению его лица, подразумевалось, что он говорит шепотом. Его темные глаза заговорщицки блестели.

– Понятия не имею.

– Он говорит по-гэльски, как сассенах.

– Да, говорит.

– Тебе не кажется, что в детстве он мог жить в Англии? Принца Фергана держали заложником в Англии в годы Укрощения, после битвы при Литхоле.

Тоби пожал плечами – под перевязью меча мокрый плед натер кожу.

– Ты думаешь, Рори – король Ферган?

– Нет, – неохотно ответил Хэмиш – ему явно хотелось, чтобы так и оказалось. – Он слишком молод. Тогда забрали еще и много сыновей вождей кланов. Он может быть сыном главы какого-нибудь из наших кланов или даже… Нет, он говорил о своем отце, значит, сам он еще не вождь. Должно быть, сын вождя.

– Ну и что, если так? – Скорее всего именно так.

Некоторое время Хэмиш молча шагал рядом с ним. Они пересекли грязную колею, потом переправились вброд через пенящуюся бурую Локи. Рори, отец Лахлан и Мег шли впереди, болтая, как старые знакомые.

– Тоби… Тебе нравится Мег?

Тоби смерил его холодным взглядом – с учетом обстоятельств это было не так уж и трудно.

– Она славная девочка.

Мальчишка расплылся в озорной улыбке:

– Она влюблена в тебя по уши!

– Нет, она… Ну, ей, может, так и кажется, но она еще недостаточно взрослая, чтобы влюбляться по-настоящему.

– Она старше меня! – упрямо возразил Хэмиш. – Девчонки растут быстрее, да она всего на несколько месяцев младше тебя.

– Правда? Но… – Тоби немного подумал и тихонько охнул. И дело тут не в школьных воспоминаниях – мальчики учились в школе по утрам, а девочки – после обеда. Мег крутилась у него под ногами столько, сколько он себя помнил. Вполне возможно, она ненамного младше его самого.

Впрочем, это ничего не меняло.

– Она в тебя втюрилась! – торжествующе ухмыльнулся Хэмиш.

– С чего ты взял?

– Это всем известно. Другие девчонки дразнят ее, ведь она такая маленькая, а ты такой большой.

Уж не этим ли объясняется враждебность ее брата?

– Ну да, к тому же я еще и преступник и – возможно – околдован. Ей лучше найти себе другую пару.

– Вот ты ей это и скажи!

– Сам скажи, если считаешь, что это тебя касается.

Хэмиш с опаской покосился на Тоби.

– Отец Лахлан галилеанец – ты это знал? Он рассказал мне немного об их учении. Он говорит, это не противоречит тому, чему па учит в школе, – стоицизму по большей части, так как стоиков в Шотландии больше, чем остальных, – па использует некоторые из их трактатов – но я слыхал, у сократиков тоже есть секта в Глазго, и, разумеется, татары предпочитают арабские…

Всю эту болтовню Тоби слушал вполуха. Теперь, когда он узнал насчет Мег, все так запуталось. Странное дело, это его тревожило. Малышка Мег ему нравилась. Ему не хотелось причинять ей боль, а ведь он, должно быть, уже делал это. Мужчина может говорить женщине, что любит ее, рискуя быть отвергнутым, – это часть бремени, которое приходится нести мужчине. Женщине нужно вести себя осторожнее, в противном случае она может прослыть бесстыдницей. Если она обронила несколько намеков, а мужчина оказался слишком туп, чтобы их заметить, что она может еще? Должно быть, ей приходится несладко. Он никогда еще об этом не думал.

Ему ни в коем случае нельзя влюбляться сейчас – ни в Мег, ни в кого другого. До тех пор, пока его не избавят от демона, или от заклятия, или что там сделала с ним Вальда, ему нельзя вести нормальную жизнь. И даже потом он все равно останется беглым преступником, бездомным бродягой без ремесла, денег и надежды на будущее. С любовными делами придется подождать, и довольно долго.

И кроме того, он обещал Кеннету Коптильщику относиться к Мег как к родной сестре.

– Лежать! – закричал Рори. – Ложись, пень здоровый!

Хэмиш схватил Тоби за край пледа и потянул вниз. Хэмиш уже лежал – все лежали. Он ухитрился забыться. Он плюхнулся во влажный мох.

Они успели отойти от дороги где-то на полмили. Из тумана показалась группа всадников, державших путь на восток они быстро приближались.

– Тоби! – захлебнулся Хэмиш. – Это они! Это Вальда!

До них было слишком далеко, чтобы сказать наверняка, но такие лошади редкость в этих краях. Это не военный дозор. Шестеро… госпожа, ее служанка, четверо демонов?.. Если Вальда использовала сны Тоби, чтобы обнаружить его, ей не было нужды делать крюк через Бридж-Ов-Орки. Ей достаточно было бы обогнать их, срезав по дороге через Глен-Локи.

А что потом? Что могут сделать демоны? Могут ли они находить его след нюхом, как гончие? С недобрыми предчувствиями смотрел он, как приближается зловещая кавалькада, ожидая, что вот-вот всадники натянут поводья, останавливая коней, и повернут на юг, в погоню.

Казалось несправедливым, что демоны могут разгуливать по свету, в то время как добропорядочные духи вроде покровителей обречены оставаться на одном месте. Почему силы зла обладают таким преимуществом перед добром?