В общем, примерно минут через двадцать разговора мнения о Духе Чащи у красноармейцев сложились положительные. Различались только оттенки отношений. Если молодые бойцы приняли старичка как обычного, чуть недалекого лесного жителя, то старшина и особенно капитан понимали, что не все так радужно в этом существе. Слишком уверенно он себя вел, даже не обращал внимания на оружие, возникало ощущение, что дед относится к окружающим, как пчеловод к своим пчелам — с легкими покровительством и опаской.

Внезапно со стороны леса раздался шум ломаемых веток и громкий топот, перемежающийся трубным, жалостливым ревом. Красноармейцы моментально похватали оружие и настороженно уставились в две стороны: в одну — сторону шума — с опаской и в другую — сторону Лешего — с невысказанным вопросом во взорах. Старичок пожал плечами, огорченно вздохнул и, не забыв отхлебнуть сгущенки, высказался:

— Да не беспокойтесь! Это у вашего длинноухого гон начался. — Дед с ехидцей подмигнул капитану.

Тот поперхнулся и задал планомерный вопрос:

— В смысле — гон?

— Да за лосем он бегает. Сейчас кто первым устанет, тот и выиграл. Правда, на месте лося я бы посопротивлялся.

Чуть ли не малиновый Сергей, опустив дуло «дегтяря», высказался:

— А почему за лосем?

— Ну, сам, паря, подумай — ему в принципе разницы особой нет. Может и за тобой побегать.

Вытянувшиеся лица окружающих и взбледнувший на лицо Сергей немного повеселили старичка, и он продолжил:

— Дроу вообще-то никакой разницы, кого загнать и съесть. Но лось, согласитесь, поупитанней будет, чем ты, паря. — И с отеческой улыбкой леший потыкал Сергея концом посоха по ребрам.

Минут через пятнадцать оглушительные звуки разрушаемого на корню леса исчезли, и сидящий около костра Леший, вылизывающий банку от сгущенки неожиданно длинным и раздвоенным языком, приподняв голову и прислушавшись, выдал:

— Ну вот, отмучилась животина. Сейчас ваш длинноухий вернется.

И действительно, буквально через несколько минут из окружающих зарослей бесшумно проявилась, как на кинопленке, фигура дроу. Первое, на что обратили внимание окружающие, — счастливое выражение на запыхавшемся лице и пара свежих царапин на правой щеке. Прислонив лук к куче вещей, сложенных в углу поляны, Ссешес проскользил к собравшимся индивидам и произнес:

— Здравствуй, Дух Чащи. И с какими это делами ты нас посетить решил?

Выражение лица старичка немного изменилось, причем явно не в лучшую сторону, скулы резко обтянулись кожей, в образовавшейся на полудревесном лице улыбке тихо блеснули клыки…

В тот же день

Ссешес Риллинтар

«А ведь старичок не так прост, как кажется. Если вспомнить классические описания духов леса, да из того же Фаэруна, то окажется, что добренькими лесными дедушками, как в народных русских сказках, они никогда не были. Судя по поведению старичка, ему просто что-то сильно от нас надо. Если я правильно догадываюсь, даже не от нас, а именно от меня. И надо до такой степени сильно, что он даже соблаговолил спокойно разговаривать с солдатиками и, прикидываясь божьим одуванчиком, попивал чаек. Нет, это неспроста. Разумные существа Духом Чащи воспринимаются только в двух видах — в виде удобрения (чаще всего так и происходит) или в виде полностью интегрированных в лесную экосистему существ, примером которых могут являться лесные эльфы. Высшие эльфы как раз этим и отличаются от лесных, что в симбиотической системе лес — эльф главными являются высшие эльфы. Так что старичка явно прихватило, если его лесное величество соблаговолило приблизиться к нашему костерку, особенно зная врожденную ненависть таких духов к главному убийце деревьев — огню». Примерно такие мысли пробежали в моей голове при вице разместившегося у костра Лешего. Положив лук и поприветствовав старичка, я быстро организовал с помощью старшины поход за мясом, выдав бойцам направление и комментарии: «Не промахнетесь, эта скотина там такой стадион вытоптала — главный зал в Мензоберанзанской академии магии поменьше размерами будет. Да, не обращайте там внимания на некоторые вещи — просто этот лось меня сильно вывел из себя».

Удалившиеся рядовые и старшина позволили мне расслабиться и, поудобнее устроившись около костра, задать сакраментальный вопрос нашему общему знакомому:

— Ну и чему обязаны?

— Да так, по-соседски пришел в гости.

— Да не верится, что просто так в гости пожаловал. Так что давай по-серьезному поговорим. Осталось как раз только начальство, ты, я и капитан как представитель государства, на территории которого располагается твой лесок.

— Много государств-то на моей памяти приходило и еще много уйдет, а чаща моя как стояла, так и стоять будет. Людские государства-то для чащи как былинка однодневная, а вот для них чаща завсегда кормильцем выступала, да и защитником от ворогов.

— Да мне от твоего леска и не надо ничего. А вот по поводу былинок ты поосторожнее.

Лешего в ответ на эти слова передернуло, и он сразу высказал свое отношение к ситуации:

— Во-первых, не лесок, а додревняя пуща. Сам-то, детство у него заиграло, носится по молодой поросли, как щенок неразумный, только что из логова вылезший. Ты за собой-то когда следить начнешь? Да если бы не я, вас бы уже сегодня к полудню отряд друзей в сером обнаружил. Я к тому же еще тебе внушение за порчу леса не сделал. Кто мне деревья попортил и рыбу в реке поглушил — потише, что ль, со своими игрушками в войну не мог?

Встрепенувшийся капитан резко бросился выяснять ситуацию с отрядом немцев:

— Какой отряд, какая численность, когда будут здесь?

— Да не беспокойся, капитан, в моем лесу они еще долго поблуждают. Ведь с собаками шли, почти след в след, отставали только на полдня. А как вы на стоянку устроились, так приближаться начали. Тут я их кругами-то ходить и отправил. Силы, конечно, уже не те, но денька два кружения гарантирую. А человеков там не особенно много — две дюжины, да еще две собаки. Кобель один вообще дурной, а вот суку я думаю в лесу оставить. Можно будет волкам породу чуть улучшить, хорошо зараза след держит — загляденье.

Слушая рассуждения Лешего об улучшении породы волков, я медленно обдумывал дошедшую до меня серьезную ситуацию. Ведь если разобраться, я до текущего момента воспринимал окружающую действительность как игру, игру, непосредственно связанную с отыгрываемой мной легендой. И только сейчас в мой сумасшедший мозг начала доходить свежая, объективная информация о том, что вокруг не игра, и мне действительно тут жить, и я волей-неволей отвечаю за доверившихся мне людей. Ведь действительно мне захотелось позабавиться взрывом моста. Это воспринималось мной как веселая необычная игра, и даже полученная контузия не разрушила радужную картинку, сформировавшуюся перед моим взором. Ведь я знал, догадывался о том, что такую крупную диверсию в своем тылу немцы не простят, поднимут на поиски диверсантов всех, кого смогут. А ведь могут они много. Но в тот момент я играл — играл в очередной фэнтезийный квест. Да и сегодня, вместо того чтобы тихо зарезать бедного лося, устроил целое представление и наследил так, что теперь любой «Шторьх» — а ведь, скорее всего, парочку таких самолетиков уже подняли в воздух — увидит эти следы даже в густом тумане.