– Берегите пенсне, Киса, – процитировал Сергей с давних пор любимых Ильфа и Петрова, докуривая сигарету и без особой тревоги наблюдая, как двое чумазых докеров набрасываются на Троянова и Томпсона. Подполковнику даже интересно стало: сколько секунд понадобится спецназовцам для того, чтобы объяснить явно обознавшимся мужичкам, насколько они опрометчиво поступают.

Правда, интерес быстро сменился на легкую тревогу: на подмогу любителю посвистеть неведомо откуда высыпали еще человек пять. Семеро против двоих – это уже серьезнее.

Орехов отбросил окурок и решительно шагнул навстречу одному из нападавших, довольно умело вертевшему в руках обрывок стальной цепи.

Товарищ Суворов был абсолютно прав, когда заявил, что противника надо бить не числом, а уменьем. Семеро здоровых грузчиков – угроза, конечно же, серьезная. Но не для всех… Цепь Орехов без труда перехватил и резко дернул на себя. Владелец напрасно обмотал часть своего гибкого оружия вокруг запястья – после рывка подполковника мужик, словно на кол, налетел на колено противника и тут же получил жесткий удар локтем в голову. «Один!» – открыл счет Орехов и безжалостным ударом ребром стопы под коленный сгиб срубил второго. Уклонился от удара ногой, молниеносно присел, крутанулся, опираясь на пальцы рук, и сбил подсечкой еще одного из нападавших. Вскочил и по-футбольному засветил носком ботинка по ребрам – хотел в голову, но передумал, пожалел. «Три!»

На этом счет пришлось закрыть, поскольку бить стало просто некого – Стив и Тритон честно отработали свою долю. Поле боя сейчас выглядело совсем не страшно – скорее чуточку комично, поскольку грузчики, недоуменно и пугливо посматривая на оказавшихся такими шустрыми и крутыми «итальяшек», очень уж забавно охали, покряхтывали и, болезненно морщась, потирали ушибленные места.

– В машину – нам пора, – не глядя на Томпсона и мичмана, негромко скомандовал Орехов и, найдя взглядом грузчика, «узнавшего» его по шраму, раздельно произнес:

– Это не мы. Ты ошибся, амиго! И будет лучше для вас же, если о нашем маленьком споре вы никому не расскажете. Всего доброго, сеньоры!

До самого выезда с территории порта ехали молча. Потом Троянов все-таки не выдержал, стукнул кулаком по стенке кузова и громко объявил:

– Не, ну я фигею! Все, теперь итальянцы мне по жизни должны! Первому же встреченному любителю спагетти морду набью!

– Ты рот прикрыл бы, – неприязненно заметил Орехов и ткнул большим пальцем в сторону Томпсона: – Вот человек сидит и помалкивает. А дрался он, между прочим, пограмотнее тебя. Ты помнишь того мужика с арматурным прутом? Если бы не Стив, то он голову твою, как арбуз, пополам развалил бы, нет? Так что я тебе торжественно обещаю: вернемся – ты у меня сгниешь в спортзале! Ладно, проехали, не мрачней, аки кастрированный кот весной…

– Босс, куда мы теперь? – Томпсон скривился, осторожно тронул пальцами левую скулу и раздраженно зашипел – видимо, не все удары жилистых докеров пропали даром. – Мистер Тритон, не огорчайтесь – у меня, похоже, тоже синяк будет. Здоровые, черти, эти латиносы!

– Но задницу мы им надрали – это ты хотел сказать? Тоже мне подвиг – стайку гопников разогнать… А насчет «куда»… – Сергей загадочно усмехнулся и громко объявил: – На волю, сеньоры, в пампасы! Мы уже не первый день на Кубе, а на прославленных местных пляжах так и не побывали! Вот на пляж, где белый песок, голубое небо и ласковый прибой, мы сейчас и поедем! А, чуть не забыл – еще там растут лохматые пальмы…

Вместо обещанного пляжа Орехов, после долгого кружения по каким-то петляющим второстепенным грунтовым дорогам, привез товарищей в очередную небольшую деревушку. Основным занятием жителей поселка, судя по уже изрядно надоевшим лодкам у длинной пристани и по сетям, развешанным для просушки, являлась все та же рыбная ловля. Правда, непосредственно в деревню пилот «пепелаца» въезжать не стал, а свернул на узенькую боковую дорогу, проехал метров триста и заглушил двигатель.

– Командир, а за каким, пардон, чертом мы сюда приперлись? – Троянов выпрыгнул из кузова в траву, опасливо присматриваясь, нет ли там змей или еще каких малоприятных тварей, и кивнул в ту сторону, где, скрытый тропическими зарослями, остался берег моря. – Или опять от кого прячемся? Там же селяне, мирные рыбаки живут, народ простой и добрый. Только рыбой очень уж сильно пахнут…

– У нас, если ты забыл, работа такая – прятаться, – беззлобно проворчал Орехов.

– Вы тут посидите тихонько, пока я схожу посмотрю из-за кусточков, что там и как. Вон, поешьте – я там пару сверточков прикупил. А я разведаю, попытаю, чем местные рыбачки пахнут – тунцом или еще какими сардинками…

Приглашать дважды Томпсона и Тритона не пришлось – свертки были тут же извлечены, и на капоте пикапа хозяйственный мичман соорудил нечто отдаленно напоминающее скатерть-самобранку. Шампанского и омаров, естественно, на импровизированном столе не было, зато были хлеб, мясо, жареная рыба, фрукты и несколько пластиковых бутылок с водой – для хорошего обеда вполне достаточно. Отсутствие начальства молодых мужчин ничуть не огорчало, а отсутствием аппетита никто не страдал. Соблюдая старое доброе правило, советующее помалкивать во время еды, спецназовцы умяли добрых две трети запасов. Остаток заботливо завернули и припрятали в тенечек: командир – тоже человек, вернется – поест.

Орехов вернулся даже раньше, чем рассчитывали его подчиненные. Уже по мрачному виду подполковника Троянов предположил, что разведчик принес не самые добрые вести. Первые же слова командира подтвердили опасения мичмана:

– Дело дрянь, мужики! В общем, мы со Скатом и капитаном судна договорились, что они приплывут именно в этот поселок – сейчас не вспомню, как он там называется…

Да черт с ним, с названием, важно другое: наш кораблик благополучно сюда пришел – я только что видел его у пирса. Или у причала – тоже не суть важно…

– Так если Скат с командой пришел в назначенную точку рандеву, это же здорово! Что-то я не пойму, командир, – дрянь в чем? – не очень почтительно перебил Орехова Троянов. – Ты, кстати, самого Ската на судне видел, нет?

– Ската я не видел, – подполковник зашуршал пачкой, выудил сигарету и начал прикуривать, прикрывая огонек дешевой зажигалки ладонью. Выпустил в сторону облачко дыма, сплюнул и продолжил, не скрывая тревоги: – Зато видел кое-что другое… Катер пограничный – ясен пень, кубинский. И стоят наше корыто и катер погранцов рядышком – прямо как братья, блин!

– Так, может быть, ничего такого там и нет – просто стоят рядом, – предположил мичман, с надеждой посматривая то на командира, то на молча покусывающего травинку Томпсона.

– Может быть, – согласно кивнул, прикрывая глаза, Сергей и спросил: – А что ты скажешь на то, что на палубе нашего кораблика сидит с автоматом кубинский парень невероятной мощи и красоты? И сидит он уверенно, даже вальяжно. Я бы сказал, по-хозяйски мальчонка расселся! И вывод тут может быть только один: арестовали компаньеро наш крейсер. За что – для нас без разницы! Важно то, что судна у нас нет, Скат, вполне возможно, в наручниках сидит, а груз… Если с грузом что-то случится – нам всем хана, кирдык и полный пепелац! Совет вождей объявляю открытым. Стив, друг команчей, что скажешь, что посоветуешь?