извиняюще взмахнула длинными ресницами и, звонко цокая каблуками по каменному полу, продефилировала ко мне за спину. Обернулся, наблюдая, как она дикой кошкой опустилась на мягкий диван и соблазнительно сложила стройные ножки, уткнулась в телефон, лишь иногда прикладываясь губами к чашке кофе. Чёрт… И когда она так повзрослела? Где моя милая девчонка с гимнастическим обручем наперевес? Где?

За столом прокатилась волна протяжных вздохов, шепотков, а эта зараза хитрая словно только этого и ждала… Мочки ушей стали красными от мужского внимания, к которому пока не выработался иммунитет. Она сжимала губы, лишь бы не проколоться в довольной улыбке. И мне вдруг стало так жалко её будущего возлюбленного. Бедолага…

– Простите, Вадим Дмитриевич, – шептала Люба, мой верный секретарь, растерянно застыв в дверях. Да я и не сердился, прекрасно зная, что с тайфуном в виде напора моей сестры справиться не мог даже отец, куда уж миниатюрной Любови Степановне?

– Ладно, я всех услышал, – захлопнул лэптоп, собрал документы и скинул их в кожаную папку. – Иванов, подготовь мне прогноз по строительству с учётом бюрократических торможений. Позвони Горозии и запроси акт проделанных работ, он обещал ускорить процесс, если не соединят с Гориславом напрямую, скажи, что ты от меня. Нам нужно выйти к апрелю на сертификацию, чтобы подать заявку на реконструкцию ВПП. Сезон строительства полосы короткий, а перечень требуемых документов длинный. Всё, вы отдохнули хорошо, теперь давайте хорошо поработаем!

– Есть, – Иванов кивнул и мгновенно скрылся из зала.

– Лиля, – я подозвал начальника финотдела. – А ты вместе с Юрой подготовь договора по распределению долей.

– Кто-то ещё присоединится? – женщина довольно заулыбалась. Лилия Рустамовна терпеть не могла такие масштабные проекты не потому, что не верила в успех, а потому что боялась рисковать огромными суммами. И улыбку на её лице можно было встретить лишь тогда, когда порог риска был намного меньше двадцати пяти процентов.

– Раевский, Горозия и, возможно, Каратицкий, если в мэры не изберётся. Кстати, он звонил тебе? Там нужно переоформить его рестораны на другого человека.

– Мне звонил, – Юра Столяров тоже уже собрался покинуть кабинет, но остановился, робко смотря себе под ноги. Потому что уж лучше на свои лапти сорок пятого, чем на коленки Веры.

– На кого, кстати? – мне было очень интересно узнать имя того внезапного ресторатора, потому что Каратицкий ржал и обещал лишь огромный сюрприз для меня.

– Вера Дмитриевна Вьюник, – улыбнулся Юра и кивнул сестре, тихо хихикающей за моей спиной. Ну-у-у… Теперь все понятно… – Вера Дмитриевна, вы всё подписали, кстати?

– Да, перекрыла галочки своим обворожительным автографом, – Вера убрала телефон, встала и обняла меня со спины, наблюдая, как пустеет кабинет. – Он пообещал мне бесплатные бизнес-ланчи до конца жизни. Ну что за придурок откажется от столь соблазнительной халявы?

– Я бы тоже не смог отказаться, – обнял сестру, поцеловал в макушку. – Какой щедрый Каратицкий.

– Ну как я ему могла отказать, Вадь? – от этого её «Вадь» по спине побежали мурашки. Так странно… Неожиданно. Как там Крошка?

– Он ещё и чрезвычайно обаятельный. Не влюбилась ли ты, Верка? – откинул голову, чтобы заглянуть в её глаза.

– Вадя, я-то в норме. Помню, кто мне задницу в детстве подтирал подорожником на вашей долбаной рыбалке, а вот с тобой что? Сидишь с отсутствующим взглядом, люлей вдогонку не напихал своим ленивым начальникам-остолопам. Что с тобой? – Верка вырвалась из объятий, отошла на два шага и вспыхнула румянцем. – Да ладно! Вадя!

– Что?

– Влюбился! – заорала Верка и стала отплясывать, как чумачечая. Скакала, делала волну и абсолютно гениально изображала робота. Девчонка… Она была рада, словно лям в старых джинсах нашла, или проскочила на автомате по сессии. – Мой Вадя влюбился! Как мальчуган! Вон как глазюки сверкают!

– С чего ты взяла? – взял принесенный кофе и прикрыл свою улыбку чашкой.

– Я, может, и сопля зелёная, но брата своего знаю, – она села в кресло, поставила локти на стол, мечтательно подперла кулаками подбородок и, тяжело дыша от танца, стала ждать рассказа.

– Вера, подробностей не будет. Просто прими это как факт, раз сумела застать меня врасплох, – я хохотнул, сам удивившись собственной реакции. Не взорвался, и даже голос не повысил.

– А робот твой из клининговой компании как? Пойдет стирать до дыр поверхности в других помещениях? – скривилась Верка. – Она в курсе?

– С утра жду её, – бросил взгляд на часы, понимая, что Нина сильно опаздывает.

– И что? Не спешит? – охнула Верка. – Я бы уже давно тут громила всё на свете! А она опаздывает? Вадя, попомни моё слово, задумала она что-то.

Слова сестры отозвались резью где-то в сердце. Даже опешил от внезапности… А ведь это правда. Я ещё вчера вечером позвонил Нине и сказал, что нам нужно встретиться. Жена была спокойна, словно уже со всем смирилась, лишь робко спросила в конце разговора: «Это развод?». А услышав мой ответ, долго молчала. Я не клал трубку из уважения, потому что иначе просто не мог. Совесть не позволяла, оттого и слушал её тяжелое дыхание в динамике. Не она одна виновата в том, что мы с этим фарсом зашли так далеко. С меня, как с мужчины, спрос больше. Но и тянуть не было смысла.

Даже если вдруг Леська вспомнит всё и сбежит от меня, к Нине я уж точно не вернусь. Да и заняться мне будет чем – по одному ломать позвонки тому, к кому уйдёт моя наивная Крошка. Не отдам. Никому не отдам…

– Какие люди! – Раевский буквально влетел в кабинет, а когда понял, что кроме нас с Веркой тут никого нет, выдохнул. – Я не опоздал, что ли? Меня одна судья так крепко взяла в оборот, что пришлось выпить кофе. Она говорит, что по-дружески… Только вот пальчиками моими так и норовила…

– Опоздал. Вот только и Нины до сих пор нет, – перебил Раевского, дабы он не сорил ненужными для Верки подробностями своих интрижек, и достал телефон, набирая номер супруги.

Раевский заткнулся, ещё раз осмотрел пустой кабинет, смерив нас удивленным взглядом, а потом стал возиться с бумагами, очевидно, по разводу. Всё должно пройти тихо и спокойно, потому что перед загсом мы подписали брачный договор, в котором было всё предельно прозрачно. У меня не было цели оставить Нину с голой задницей, поэтому она получит квартиру, машину и даже алименты на содержание, пока вновь не выйдет замуж. Ей хватит и на Италию, и на мелкие радости, к которым она так привыкла. А станет мало – квартиру в центре продаст. Короче, это всё. Но сейчас мои мысли разбивались о сухой голос