я, пытаясь взять её лицо в свои ладони, пытался сфокусировать её взгляд на себе, чтобы поняла, что я рядом. Я здесь. И никто мне кроме неё не нужен! Но моя Крошка так отчаянно отбивалась, не позволяла коснуться себя. А в стеклянных от ужаса и ненависти глазах вновь застыли хрусталики слез. Как тогда…

– Смотри в его глаза, шлюха! – истошно орала Нина. –  Ты думаешь, одна такая? Нет… Ты одна ИЗ! Всего лишь одна из многих, кого он спасал, а потом забывал, наигравшись.

– Говори и уходи, – я с силой прижал к себе бьющуюся в немой истерике Лесю. Вбирал её дрожь, погибал от бешеного сердцебиения.

– Ты, Вадюша, жизнь мне сломал! – вдруг осмелела Нина и рванула ко мне, но, столкнувшись с моим взглядом, застыла в паре шагов. – За это ты будешь вечно мучиться рядом, вечно вымаливать секс и прибывать домой точно во время овуляции…

– Заткнись!

– Не заткнусь! Не заткнусь! – Нина вопила, впиваясь пальцами в свои волосы, тянула их, завывала волчицей. – Тебе надо было просто согласиться на моё предложение! Просто согласиться! Но нет, ты ж у нас чистый, правильный… Из-за тебя мне пришлось добровольно лечь под тех пьяных уродов! Из-за тебя…

– Сука, – оказалось, что все это время я и не дышал вовсе. Смотрел в глаза женщине, что была со мной почти десять лет, и поверить не мог, что купился на эту ложь! Восемь лет ебучего вранья и лжи! Нина вспыхнула, осознав, что откровенно прокололась, но не сдалась.

– Да, я сука! Да… Но если ты не хочешь, чтобы все газеты вопили о том, как ты меня насиловал, то давай… продолжай тискать эту малолетнюю дрянь! Я такую порку в СМИ устрою, что с тобой никто даже здороваться не станет! Посмотрим тогда, насколько крепка дружба с твоими ублюдками-друзьями!

– Я убью тебя, – взревел я и схватил Нину за руку. Она не мне эту чушь несла. Нет… Потому что я-то помнил, как она в ногах валялась, умоляя помочь ей! И она это помнит, и именно этого и простить не может все эти годы. И себе не простит, что пришлось унижаться и вымаливать своё спасение! Её сценарий счастливой семейной жизни рассыпался, не сложился. Но отступать и сдаваться она не собиралась, поэтому и жалила ядом слов. Но не меня… Нет. Для Леси весь этот театр устроила. И это получалось.

– Вадим! – внезапно объявившийся Акишев дергал меня за рукав пальто.

– Либо ты замолкаешь, Нина, либо…

– Вадик! – орал Рустам. Он не пытался отцепить меня от Нинки, он просто судорожно сжимал руку за предплечье в попытке посмотреть в глаза.

– Готовься, Вьюник! Готовься! – хохотала Нина. Я так крепко сжимал её шею, ощущая бешеный пульс, а она улыбалась, как безумная, тянула ко мне руки, словно обнять пыталась. – Ты сегодня же ляжешь со мной в одну постель. Я слово тебе даю!

– Ты чокнутая! – мои пальцы все сильнее сжимались на её шее, вот только страха я не видел в ней. У Нинки будто стоп-кран сорвало!

– Вадик, блядь! Послушай меня! – Рус уже со всей дури колотил меня по плечу, отчего Нина куклой мотылялась над полом.

– А вот теперь, Вадюша, лови сдачу! – прохрипела Нина, расплываясь в отвратительной ухмылке. – Ты больше её никогда не увидишь…

Нина будто специально вопила, когда Рустам открывал рот, заглушая его слова. Я, как соломинку спасения, сжимал Лесю, изо всех сил удерживая её вырывающиеся пальчики, а второй рукой сжимал Нинку, чтобы не вздумала рыпаться. Все происходящее напоминало цирк: беззвучно рыдающая и рвущая моё сердце Крошка, Акишев и Нина, орущие громче другу друга…

Но вдруг мир замер…

– Ты что задумала, дрянь? – в глазах бывшей супруги я увидел то, что просто пробило меня от макушки до пяток. – Ты что задумала?

– Прощайся, Вьюник! – шипела Нина.

– Вадик! Исаев тут! – резкий крик Рустама оглушил меня всего на несколько секунд. Но я сумел потерять ориентацию. Леся вырвалась, Нинка тоже отскочила на безопасное расстояние.

Его слова были ясны, вот только смысл как-то размылся во всеобщем заносе. Я просто замер, пытаясь вновь собрать свое самообладание. Уговаривал себя выдохнуть, потому что на фоне Исаева и Нины – испуганные глаза моей Леськи были куда большей проблемой. Мне даже было страшно представить, что она обо мне думает.

А разве не имеет на это права?

Имеет.

Вот только в этой вакханалии оказывается, что я не имею права на счастье, на неприкосновенность личного…

– Фенита ля комедия, – бодро цыкнула Нина, словно прочитала мои мысли. Она прошлась пальцами по волосам, поправила шубу и села в кресло, вдруг успокоившись.

Сука… В голове метался расклад, который при любой комбинации оказывался проигрышными. Он отец, а я кто?

– Ты думаешь, она теперь с тобой останется?! – зло выплюнула Нина. – Нет! Это я позвонила её папочке. Пусть забирает свою шалашовку…

Глава 30

– Как тебе мой сюрприз? – Нина скинула с плеч шубу, всё пытаясь сесть максимально соблазнительно. Вот только для кого? Для Исаева? – Удивлён? Я тоже была максимально ошарашена, когда, придя в офис своего законного мужа, увидела на заставке его телефона молоденькую румяную потаскушку. Сначала хотела затеять скандал, разбить пару окон, но потом задумалась, да и вспомнила я её лживое милое личико. Мы с Куталадзе её в Милане видели, какой-то модный фотограф выставку организовывал, так вот… С тех портретов эта гадина ещё тогда подозрительно на меня смотрела. Что-что, а складывать два плюс два я умею… Залезла в поисковик… И ВУАЛЯ! Исаев-то, оказывается, вовсю ищет свою доченьку! Оставалось только понять, где ты её прячешь. Но это было максимально просто…

– Это твоя жена? – шептала Леся, будто нарочно не вслушиваясь в смысл слов. – Ты женат?

– Леся, всё не так! Послушай меня! Послушай!

– Просто ответь! – Крошка стояла в дверном проёме, сжимая косяки до белесых костяшек пальцев. – Она твоя жена?

– Да…

– Не подходи ко мне! – вдруг так жёстко выкрикнула Леся, отходя в тень коридора. – Никогда ко мне не подходи! Я знать тебя не хочу!

– Впускать? – Рустам понимал, что сейчас не вовремя, но рация в его руке шипела от эмоциональных переговоров охраны. – Вадик!

– Впускай, – я кивнул, прошелся рукой по волосам, пытаясь понять, что делать. Что, мать твою, делать? – И эту гадину отсюда вынеси!

– В гараже Раевский, он ею и займётся, – Рустам быстро схватил орущую Нину на плечо и рванул к выходу.

– Вадюша! Вадюша… – испуганно хрипела Нина. А на что она надеялась? Что я буду терпеть это всё? Что подставлю вторую щеку после настолько откровенного разговора?