— Золото? — старик взял камушек, задумчиво его разглядывая, — Ох, хморочья сопля, а вот с этим и вправду можно подойти…

Положив кусок на стол, он крепко задумался, разглядывая его. Жена камнетёса подошла и тоже взяла посмотреть находку, а потом цыкнула:

— Дык ты ж чего, старый? Это ж золото дураков! Оно зачем кнезу-то?

Поохав, Инга вернулась к печи, где хлопотала над каким-то мясным блюдом в горшочке. Запах, по крайней мере, стоял такой, что даже полный желудок заурчал, внушая себе, что он голодный.

Виол заметно погрустнел и вздохнул:

— Ну вот, не зря я думал, слишком лёгкий камень…

Меня это тоже расстроило, но я сдаваться не спешил. Меня устраивал шанс приструнить боярина без драки, ведь после неё мне наверняка придётся бежать из Камнелома.

Перед походом в Калёный Щит, а дальше и в Бросские горы, мне хотелось задержаться здесь, чтобы как следует подготовиться. Поэтому я предложил немного другой вариант.

— Там лежат кикиморы… и та тварь-переросток. Это ингредиенты, за которые некоторые маги и сожрать готовы, ведь так, Креона?

Та кивнула, демонстрируя неколебимую уверенность. Умница чародейка, её настрой заметно передался старику.

Виол подхватил:

— Видит Маюн, с этим тоже можно к кнезу! «Так, мол, и так, поспеши, а то попортятся»… А как придут маги, ты им покажешь проклятый рисунок.

— Боярина по-другому не приструнить, — добавил я.

Старик, который всё это время задумчиво смотрел на кусок руды, наконец кивнул:

— Правда ваша. С этим пойдём, — он взял кусок, — и про кикимор скажем, их кожа очень нужна кнезу…

— Так это же не золото, — удивился бард.

Тот отмахнулся и, украдкой глянув на хлопочущую хозяйку, прошептал:

— Да ну кого вы слушаете, чего старая понимает? — он покачал куском, — Да, это пирит, но золотой блеск-то все видят?

Мы кивнули.

— Значит, золото рядом. Маг земли только хороший нужен, чтоб поискал жилу.

Старик вдруг встал, посерьёзнев. Потом полез за пояс, достал мошну, довольно-таки худую, и развязал завязки. Стал отсчитывать серебряные монеты, глядя на них заблестевшими глазами.

— Гости мои дорогие, — сорвавшимся голосом сказал он, отсчитав приличную стопку и двигая к нам, — Не знаю, как вас благодарить, но в Углеяре у нас не принято оставлять добрые дела неоплаченными.

Я накрыл его сухую руку своей лапищей и отодвинул назад. Деньги нам были очень нужны, но об оплате теперь речи и быть не могло.

— Не спеши, Эрик, — сказал я, — Мы ещё поживём у тебя, если не против, так что забери это в счёт оплаты.

— Эээ, громада… — запротестовал Виол.

Я добавил чуть более железным тоном:

— А что будем должны, потом добавим. Так, бард?

Виол вздохнул, а старый камнетёс, подрагивая бородой, долго пытался совладать со своими чувствами. С одной стороны, в нём говорила честь, а с другой — деньги ему сейчас самому были ой как нужны. Не сегодня, так завтра боярин их сгонит с земли, и на что-то надо будет в городе прожить…

— Ты лучше скажи, камнетёс, — продолжил я, — А тут у вас в деревне есть ещё шахты с нечистью?

Тот медленно кивнул, понимая, к чему я веду. Его лицо просветлело.

— Есть такое, люди страдают, — Эрик заволновался, — А если по соседним деревням, так ещё больше. Тут боярин заправляет, и он дружину на опасные дела жалеет.

— Если хозяевам интересно, то за определённую плату, — я показал на кучку серебряных монет под пальцами старика, — мы с бардом могли бы эту проблему решить.

— О-хо-хонюшки… — вздохнул Виол.

Глава 26

Наш обеденный совет закончился тем, что старый Эрик набрался-таки смелости отправиться к кнезу в город, и стал немедленно собираться. Креона сначала вместе с нами отправилась зачищенную в шахту, чтобы охладить забой, полный останков кикимор. Затем чародейка отправилась с Эриком в Камнелом.

Мы же с Виолом, всё так же оставив Кутеня на страже владений камнетёса, отправились на другой конец маленького Углеяра, где по слухам одна из шахт уже давно была заброшена и закрыта из-за расплодившейся нечисти.

* * *

— Громада, ты и вправду сможешь помочь мне с Петрой? — спросил Виол, по дороге пробуя настроить старенькую, давно рассохшуюся лютню, внезапно найденную у старого камнетёса.

— Этим сейчас и займёмся.

Бард расплылся в улыбке. Затем мягко отпустил струну и, прислушавшись к звуку, сморщился, будто съел лимон.

Я лишь пожал плечами. Как по мне, лютня звучала достойно…

Эрик, оказалось, по молодости увлекался музыкой. Но, как это часто бывало у простого народа, пришлось резко повзрослеть и забросить все увлечения, чтобы принять в наследство отцовское угольное дело.

С тех пор лютня лежала практически нетронутой. И всё же глаза барда горели так, будто этот инструмент самое малое был из царской сокровищницы.

Креона перед уходом не преминула воспользоваться моментом, заметив новую старую вещицу в руках барда.

«Выглядит крепко», — похвалила она, — «Крепче головы упыря».

«Ах», — окрылённый Виол даже не заметил подколки, и мечтательно закатил глаза, — «Жду не дождусь, моя хладочара, когда ты снова утомишься со своей магией… Утомишься настолько, чтобы для отдыха вкусить моих песен».

«А это он о чём?» — не совсем поняла чародейка, глядя на меня. О бардовой «песне дыхания» мы ей не сообщали.

— Кстати, громада, что за зелье такое? — вырвал Виол меня из размышлений, — Ну, которое памяти лишает…

Я усмехнулся.

— Не зелье, а заклинание. Вроде того, что было на стене пещеры, только накладывается на душу.

— Ах, да, да… Что за заклинание?

Бард был всё таким же, и даже то, что он натворил тогда, напоив Анфима «зельем неосторожности», ничему его не научило. В его словах уже сквозил азарт, поэтому я решил не утолять неуёмное любопытство Виола.

— Увидишь, — загадочно ответил я, — В горах мы найдём то, что нам нужно. Пока Кутень крутился вокруг Углеяра, он заметил много полезного, и сейчас мы идём как раз к той шахте, где раздобудем нужный ингредиент.

— Какой же?

— Первый, — буркнул я.

Виол со вздохом принял ответ, чувствуя, куда я клоню.

— А из горных кикимор что можно сварить? Тоже какое-нибудь зелье?

Тут я задумчиво поскрёб затылок…

Зелья из горных кикимор были не самыми сложными, но довольно полезными. Мои познания в алхимии позволяли создать, например, «зелье каменной кожи», или даже «зелье бесшумности на горных тропах».

Я, когда был Всеволодом Десятым, на самом деле не особенно увлекался алхимией. Лишь постиг её настолько, насколько эта наука мне была нужна на моём пути к величию, отметив для себя несколько интересных рецептов.

Сейчас над большинством зелий мне, особенно с