– Нет. Он говорил, что это даже хорошо, если мы будем расставаться… Но, знаешь, я не могу о нем думать.

– Но это пока?

– Кто знает…

– Жень, ты только не говори Мирону об этом разговоре.

– Я-то не скажу.

– Знаешь, если бы не Мирон…

– То что?

– Я бы сам на тебе женился. Мы с одной грядки, мы понимаем друг друга с полуслова…

– Нет, Фарик, ерунда это все, не пойду я замуж ни за тебя, ни за Мирона, ни за Костю… Не хочу! Я лучше всего чувствую себя, когда я свободна как ветер. А ты скоро влюбишься в очередную красавицу…

– О нет! С меня хватит!

– Никогда не говори «никогда»!

– А ты знаешь, что Мирон спас мне жизнь?

– Ты как-то намекнул…

– Да, если бы он пришел на час позже… Да ну, стыдно рассказывать. Короче, я оказался слабаком… И странно, тебе я почему-то могу в этом признаться…

– Брось, Фарик! Что было, то было. А я вот, свинья такая, не поблагодарила тебя…

– За что?

– За деньги, которые вы перевели этой…

– Ох, Женька, это такая чепуха.

– Нет, это не чепуха.

– Мы же друзья. Разве ты для меня не сделала бы что-то подобное, если бы могла?

– Не вопрос!

– Вот, мы с тобой так рассиропились, даже не заметили, как прилетели.

Обожаю Барселону!

Был уже поздний вечер, но Фарик потащил меня ужинать, а потом повел в кабачок, где, по его словам, можно увидеть настоящее фламенко.

Вышла немолодая некрасивая и даже довольно полная женщина. Я внутренне сжалась. Но боже мой, что это было! Раньше я как-то не понимала, почему многие сходят с ума от фламенко, но тут… Какое мастерство, какой темперамент!

И вот уже кажется, что эта немолодая женщина – самая прекрасная, самая желанная и совершенно неукротимая в своей страсти. У Фарика горели глаза.

– Ну, какова? С ума сойти! – шептал он мне. – Нравится?

– Чудо! Просто чудо!

– Вот то-то же!

Когда уже глубокой ночью мы возвращались в отель, он сказал:

– Знаешь, я одно время мечтал, чтобы Кармен танцевала так… Но это нереально.

– А по-моему, и не нужно.

– Почему?

– Да лишнее это было бы. И музыка там совсем другая. К тому же и Мериме и Бизе были французами…

Он вдруг остановился посреди улицы.

– Женька, почему мне в голову не приходят такие простые и здравые мысли? Вроде бы ничего нового не сказала, никакую Америку не открыла, просто, можно сказать, констатировала факт…

– Да брось, Фарик, все элементарно – ты художник, ты мыслишь другими категориями, ты стремишься создать идеальный спектакль, тебя в этом стремлении зачастую заносит, и, более того, ты хочешь быть не только дирижером, но и режиссером спектакля, а в то же время сам еще этого боишься. Ты видишь свой идеальный спектакль в целом, а в реальности этот идеал пока недостижим. Ты законченный романтик и потрясающий музыкант. А уж вдвоем с Мироном вас вообще в заоблачные выси тянет.

– Женька, золото мое! Знаешь, у меня ведь была сестра. Она умерла в четыре года от болезни сердца. Но, видимо, мне на роду написано иметь сестру. А тебе брата. Родных мы потеряли. Но, оказывается, многое в жизни поправимо. Отныне, Женька, у меня опять есть сестра, а у тебя брат.

– Я же говорю – законченный романтик, – сквозь подступившие слезы проговорила я и не выдержала, разревелась.

– Женечка, родная, ты чего? Тебе такой брат не нужен?

– Нужен, еще как нужен! Ты лучший человек из всех, кого я знаю, братишка мой любимый…

Хорошо, что нас никто не видел, уж больно душещипательная сцена разворачивалась посреди ночной Барселоны. Романтики – опасный народ, но без них жизнь была бы слишком грустной…

Костя заехал на бензоколонку. Перед ним стоял изящный «мини-купер» – желтенький, с красной, в клеточку, крышей. Ясно, баба за рулем. Ни один уважающий себя мужик не сядет за руль «мини-купера». Женщина, вылезшая оттуда, показалась смутно знакомой. Алёна, что ли? Она! Красивая, нарядная, хрупкая. Черт возьми, а почему бы и нет? Я, в конце-то концов, живой мужик…

– Алёна, это вы?

Девушка оглянулась.

– Костя? Вот так встреча!

– Видно, судьба!

– Ну, так уж сразу и судьба! Вполне обыденная встреча на бензозаправке, – улыбнулась она.

Какая хорошенькая, прелесть просто!

– Ну, Алёнушка, это вопрос толкования.

Я вот решил, что судьба. – Он пристально посмотрел на нее. Она чуть смутилась. – А потому… Давайте сходим вечером куда-нибудь?

– Я после шести не ем.

– А пьете? Тогда можно в бар, выпить и потанцевать? Любите танцевать?

– Обожаю!

– Значит, договорились. В половине восьмого, без моторов, встретимся… Где? А давайте я на такси за вами заеду. Вы где живете?

– Улица Дмитрия Ульянова.

– И, разумеется, в академическом доме?

– Как вы догадались?

– А я вообще догадливый. И у меня сохранился ваш телефон.

– У меня ваш тоже.

– А говорите – не судьба.

Они разъехались. Алёна страшно обрадовалась. Он такой привлекательный, этот Костя… И, как выражается подружка Ася, не хрен с горы. Известно, что не альфонс, не проходимец. Вполне возможно, что законченный циник и козел, но… Мне он нравится, меня к нему тянет, так почему бы и нет?

Я слышала, у него случился какой-то роман, но там вышел облом, так почему бы мне его не утешить?

Я смогу. За него хорошо выйти замуж, то, что нужно… Только пока никому ничего говорить не буду, чтоб не сглазить, особенно маме. Мне уже двадцать восемь, сама справлюсь. Хотя одну глупость я уже допустила – сказала, что не ем после шести, идиотка! Подумаешь, съела бы что-нибудь, не развалилась бы, большое дело! А то мужик после работы хочет есть, значит, обязательно поест, и ему, может быть, уже лень будет переться на танцы. Дура! Дура!!

А впрочем, с какой это стати я должна изменять своим принципам ради первого встречного мужика?

После рабочего дня Костя зашел в кафе перекусить. Это было то самое кафе возле его работы, где он впервые встретился с Женей. Но его туда неудержимо тянуло, как будто он надеялся в один прекрасный день зайти и сразу увидеть ее за столиком… Но, конечно же, ее там не было. Она сейчас скорее всего в Барселоне, где гастролирует Закиров. Костя по Интернету следил за его гастролями, и иной раз соблазн плюнуть на все и полететь туда, где Женя, был так велик, что он уже готов был заказать себе билет на самолет. Надо же в конце концов встретиться, поговорить, посмотреть друг другу в глаза… Она вроде бы ни в чем меня не винит, просто не может пережить, что я когда-то был с той гадиной… Но ведь это было так давно, задолго до Жени. И пусть она, глядя мне в глаза, скажет, что не хочет меня. Но тут же в душу закрадывался страх, что она с горя или со злости сошлась с этим невозможным красавцем Закировым, или влюбленным в нее по уши недомерком Мироном, или с этим певцом, от которого вдруг все сошли с ума? В Сети полно их совместных фотографий, как, впрочем, и всяких грязных намеков и сплетен… И они, эти три мужика, куда ближе ей по духу, чем я… Как она шутила: «Прощайте, колибри, хочу к воробьям!»? Но, как известно, в каждой шутке… Эти ее дружбаны все – колибри, а я серый воробей. Но ей куда привычнее среди колибри. Да и престижнее, наверно… А потому я сейчас поем, заеду за очаровательной Алёнушкой и постараюсь сегодня же ее трахнуть. Может, тогда жизнь представится в совершенно ином свете. Алёна приличная интеллигентная девушка, очень милая, кстати, папа будет в восторге, не говоря уж об Анне Михайловне. Хотя им обоим страшно понравилась моя Женька… Не моя, не моя, в том-то и беда. Нет, беда как раз в том, что она совершенно, абсолютно, до мозга костей моя! Ладно, проехали… Сегодня на повестке дня Алёна, а там будет видно… Женька, за что ты так со мной?