– Стрелами его, – рявкнул генерал, и по цепочке передали этот приказ нагоняющим колдуна всадникам. Окружили его, полетели стрелы – но он, словно заколдованный, крутился вокруг своей оси так, что не видно было его, только смазанные полосы клинков, и бежал дальше, невредимый, продолжая отбивать стрелы, уничтожать раньяров и наконец-то нагнавших его охонгов.

За спиной генерала к лесу шли еще несколько сот охонгов с наемниками, а красноволосый уже был почти у леса, и на нем не было ни раны – когда за ним лежали, стонали, шевелились десятки раненых и убитых инсектоидов и людей.

Перед тем как зайти в лес, человек обернулся. Оглядел стену охонгов, надвигающихся на него, засмеялся и нырнул в тень крон.

За ним было отправлено в погоню три сотни охонгов со всадниками – с сетями, с арбалетами, – но к ночи не вернулся никто. Потом их всех нашли мертвыми. Прочнейшие сети были изрезаны, словно сделанные из пуха, а хитин инсектоидов рассечен страшными ударами не только по сочленениям, но и там, где был толще всего.

Генерал Тмир-ван был бойцом опытным и не поддавался эмоциям. Поэтому, выслушав тех, кого отправили на поиски погибших, он понял, что посылая людей в погоню, он будет терять их. Приказал выставить вокруг всех межмировых врат, расположенных меньше чем в полудне ходьбы друг от друга несколько колец обороны, ибо даже колдун не способен справиться с сотнями раньяров, тысячами воинов и тысячами стрел. И велел отправить патрули в окружающие равнину леса с обязательной перекличкой пять раз в день – заодно и дело будет скучающим наемникам, а если пропадет кто, будет время подготовиться к появлению колдуна.

Всего за сутки по десяткам тысяч человек, ожидающих своего череда у порталов, разлетелись слухи. Что был это колдун или вовсе мертвый дух; во время боя смеялся он, как безумный, а двигался так быстро, что раньяры на его фоне казались неспешными слизняками. Народное творчество везде развивается стихийно – и вот уже вечерами стали рассказывать, что пришел он на Лортах то ли за рабыней, которую похитили у него в другом мире, то ли за братом или сыном – и не успокоится, и будет убивать, пока не найдет ее или его. Панику вызывали подобные слухи и разговоры, началось дезертирство – и генерал Тмир-ван только плетьми выдумщикам и публичными скармливанием беглецов охонгам смог вернуть в армии порядок.

Но оставлять такого врага за спиной было глупо, и он сразу же написал письмо императору Итхир-Касу с просьбой обратиться к богам, чтобы волей и силой своей они помогли найти пришельца, ибо был он опасен, простым воинам как колдун неподвластен – только богам можно было убить его.

Раньяр через несколько дней принес ответ с приказом искать колдуна самостоятельно. Богам найти чужака на своей земле не удалось.

Десятое апреля, Иоаннесбург, вторая половина дня, Василина

Последнее перед обедом совещание завершилось, и ее величество потрапезничала в узком семейном кругу – с мужем и детьми. Затем Мартину и сыновей, которым в честь возвращения матери разрешили не посещать дворцовый детский сад, отвели в детскую.

Василина посидела в кресле, то и дело обнимая подбегающих мальчишек и протягивая руки только-только начавшей ходить дочке. После долгого отсутствия вдруг стало очевидно, что волосы у сыновей, светло-русых с рождения, выбеляются – сейчас у старшего оттенок уже почти сравнялся с ее собственным. Будто снятие личины с нее отразилось и на них.

Огнедух Ясница не показывался: принцы и принцесса так заиграли его с утра, что он ретировался в камин и не реагировал на периодические зазывания мальчишек.

Василина приказала себе встать – но осталась сидеть, воркуя с детьми, и устало обмолвилась мужу, что за окном весна, а она даже не может подышать свежим воздухом.

– Я никак привыкнуть не могу к звукам, голосам и цветам, – сказала она тихо. – Как не со мной все. Если бы можно было, как раньше, уйти к нам в поместье, чтобы я пришла в себя. Мне кажется, у меня от информации скоро голова лопнет.

Байдек, не говоря ни слова, позвонил Тандаджи. Совещание по вопросам безопасности было перенесено на час, а принц-консорт вывел жену и детей в парк. Они пошли без няни, как совершенно обычная семья: Мариан в гвардейской форме, с коляской, в которой сидела Мартина, Василина, одетая в легкое синее пальто и держащая за руки сыновей, которые радостно и чинно вышагивали рядом с родителями. По пути они зашли на псарню и взяли с собой щенков, подаренных Кембритчем и выросших уже выше второго принца, четырехлетнего Андрея.

Смирения у сыновей и у собак хватило ненадолго, и вскоре они с криками, смехом и лаем начали носиться вокруг взрослых.

Мариан детей не окорачивал, а лишь организовывал, командуя то добежать до вон того дерева, то поскакать на одной ноге. Мартина, воплями вытребовавшая себе свободу, топала по дорожке, покачиваясь и расставив руки, – и суровый принц-консорт с нежностью улыбался, подхватывая ее, кидая в небо и не забывая следить за мальчишками.

Василина же в конце концов присела на скамью с деревянной спинкой, на которой искусно были вырезаны кленовые листья, запрокинула голову к небу и закрыла глаза. Пахло свежей землей, теплой зеленью и древесной корой, и прохладный ветерок шевелил волосы, гладил по лицу и рукам. Королева так и осталась сидеть, периодически открывая глаза, поглядывая на детей и мужа и слабо улыбаясь.

С утра она уже успела поговорить с Ангелиной – сестра позвонила, когда Василина шла с подземного этажа Зеленого крыла, позвонила из Теранови, и королева, невозможно соскучившаяся по родным и сама срочно собиравшаяся связываться с теми, с кем была такая возможность, проговорила с ней не меньше часа.

– …Как я счастлива, что ты вернулась, Васюш. Ты моя храбрая сильная сестра.

– Сама не знаю, как это у меня получилось, Ани.

– Но получилось же. Я посмотрела новости здесь, в Теранови. Боги, этот огнедух невероятно огромен. Записи крутят по всем каналам целый день. У меня дух захватывало только смотреть на это, а каково было тебе?

– Страшно, сестренка.

– Я горжусь тобой. И мама бы гордилась тобой, Василина.

– Думаешь?

– Я абсолютно уверена в этом.

– …на что это было похоже?

Вздох.

– Как будто двигаешься против течения, Ани. Теплого, жаркого, плотного, жаждущего растворить тебя в себе. А впереди, под тобой, кто-то зовет, гудит, вибрирует, и не понять, далеко еще или близко, только осознаешь, что двигаешься, потому что зов этот становится громче. А еще видишь сквозь огонь, и это не описать словами… Словно ты паришь в золотом огненном эфире и видишь, где магма горячее, а где холоднее, где какой металл расплавлен, восходящие потоки и нисходящие…

– …Я так хочу тебя увидеть, Ани. И тебя, и всех девочек. Без вас пусто, понимаешь?

– Конечно. Я давно живу с этой пустотой внутри. Закончится война, и мы все увидимся, Василина. И будем видеться хоть каждый день.