и без видимой взаимосвязи. Но после прихода к власти Тотилы произошли резкие изменения в политической позиции королевской власти и в соотношении сил в стране. Война привела не только к разрыву мирных отношений между готами и римской знатью, но и к обострению классовых противоречий. Успешные военные походы готов в 544–545 годах с севера на юг Италии и освобождение почти всей страны от византийских войск повлекли за собой бегство значительной части римских магнатов из имений. Сложившаяся ситуация была использована многими мелкими держателями, рабами и колонами, особенно на юге страны: они переставали выплачивать налоги имперским властям, вносить оброки своим хозяевам и их агентам, нести повинности. Нередко рабы магнатов оставляли имения и примыкали к готам или селились на новых местах, улучшая свое положение. Частыми стали браки рабов со свободными.

Тотила использовал создавшееся новое положение. Он, как отмечает Прокопий, разрешил всем земледельцам обрабатывать земли, которые фактически оказались в их владении, а подати, которые они ранее выплачивали в казну, и оброки, вносившиеся владельцам земли, приказал взимать в свою пользу. Ведя переговоры с римлянами, готский король категорически отказывался от выдачи беглых рабов, вступивших в его войско. Разрыв готов с римским господствующим классом при Тотиле и его преемнике Тейе стал еще более резко выраженным, чем прежде. Римлян на службе у готов уже почти не осталось. По отношению к римской верхушке принимались репрессивные меры[69].

Помимо рабов войско готов в отдельных случаях поддерживали крестьяне (по-видимому, колоны и другие зависимые земледельцы). Так, согласно сообщению Прокопия, Тотила собрал в Лукании отряд крестьян, укрепил его некоторым количеством готских воинов и направил против подразделения византийских воинов и крестьянского ополчения, созванного римским магнатом Туллианом — союзником византийцев. Позднее готский король заставил находившихся в его власти римских магнатов воздействовать на своих крестьян таким образом, чтобы они покинули отряд Туллиана и вернулись работать на поля. Крестьяне подчинились. В войске Тотилы находились также дезертиры из римских войск — те, кто, по словам Прокопия, питал склонность к государственным переворотам.

Некоторые исследователи усматривали в экономической и социальной политике Тотилы революционные черты. Отмечалось, что он опирался на зависимых крестьян и колонов и осуществил в значительной мере экспроприацию крупных землевладельцев, что его действия вели к революции в сфере социальных и экономических отношений. Следует иметь, однако, в виду, что Тотила не произвел таких глубоких преобразований, которые позволили бы характеризовать их как революционный переворот. Источники не дают оснований говорить о всеобщем освобождении рабов Тотилой. Очевидно, что в готские войска вступали только беглые рабы. При этом прочие рабы продолжали обрабатывать имения и италийцев, и готов.

Можно согласиться с мнением 3. В. Удальцовой, что Тотила не стремился к полному уничтожению римского крупного землевладения и не помышлял о ликвидации институтов рабства и колоната. Вместе с тем объективное значение социальных и экономических мероприятий готского короля было велико: они представляли собой решительный удар по сохранившемуся в Италии рабовладельческому укладу хозяйства. Это оказалось возможным вследствие изменения всей исторической обстановки и самого характера королевства остготов по сравнению со временем правления Теодориха и его ближайших преемников.

Во время войны с Византией временный союз римской и готской знати, установленный при Теодорихе, подошел к концу. Широкие слои италийского населения, особенно городского, во время войны поддерживали византийцев. Плебс в Риме добровольно вступал в войска Велизария. Готская королевская власть стала опираться в значительной степени на рядовых готов. Именно это надо учитывать, говоря предпринятых Тотилой относительно радикальных экономических и социальных мероприятиях.

Глава 11

Возникновение Лангобардского

королевства в Паннонии

По данным древнейших источников, повествующих о лангобардах, и в соответствии с данными археологических раскопок, лангобарды жили по обеим берегам Нижней Эльбы уже в последние десятилетия I века до н. э. Эта область и была, по-видимому, их родиной; правда, источники раннего Средневековья сообщают, что лангобарды происходят из Скандинавии, но археологический материал это не подтверждает. Самые ранние упоминания о лангобардах мы встречаем у Страбона, Веллея Патеркула, Тацита и Птолемея. Древнейшие, из известных в настоящее время, поселения лангобардов находились на левом берегу Эльбы. Там сохранилось и название племени лангобардов в существующих со времени Каролингов топонимах Барденгау и Бардовик. Поселения лангобардов граничили на северо-западе с хавками, а на западе с ангривариями. Территория лангобардов отделялась от хавков и ангривариев широкой полосой пустынной лесной местности. Предполагается, что в первые годы нашей эры в связи с походом римлян под командованием Тиберия, на время подчинившего хавков и лангобардов с левого берега Эльбы, часть лангобардов была переселена на территорию вправо от Нижней Эльбы: «Сломлена была сила лангобардов, племени, чья дикость превышает даже обычную дикость германцев» (Веллей Патеркул). Военную мощь лангобардов отмечал позже и Тацит: «Лангобардов красит их незначительное число. Окруженные многочисленными и могущественными народами, они ищут спасения не в подчинении, а в мужественной борьбе и смелой предприимчивости». Это суждение подтверждается археологическим материалом. В нижнеэльбских некрополях I–II веков, которые считают лангобардскими, найдены захоронения с большим количеством оружия (мечи с одним и двумя лезвиями, копья, щиты с железной сердцевиной и наконечники стрел, последние, впрочем, в захоронениях I–II веков встречаются редко).

Легенда гласит, что вначале лангобарды назывались «виннилиами»; но она содержится в источниках, которые датируются лишь начиная с VII века. Те писатели, которые раньше всего упоминают об этом племени, называют их лангобардами. Указывается также, что у них с древнейших времен большое значение имел культ Вотана.

Малочисленное, но воинственное племя лангобардов вновь появляется на исторической сцене в связи с началом войны с маркоманнами. В 166–167 годах 6 тысяч лангобардов в союзе с обиями напали на римскую границу в Верхней Паннонии. Они были, однако, отброшены римским войском и вернулись на родину. Вероятно, этот поход предприняла лишь часть племени.

В последующие века в античной историографии упоминаний о лангобардах нет. Источники VII–IX веков, посвященные истории лангобардов, говорят исключительно о раннем периоде их существования. Это небольшое анонимное сочинение «Происхождение народа лангобардов» (середина VII века), «История лангобардов» Павла Диакона (конец VIII века), другая «История лангобардов» (начало IX века), которую называют также «Кодексом Готы», поскольку ее рукопись хранится в библиотеке в немецком городе Гота, и «Хроника Фредегара» (первая половина VII века).

Сведения этих источников, сообщающих о движении лангобардов на юг, подчас трудно истолковать. Вероятно, они ушли из своей родины Мауринги, области на Нижней Эльбе, во второй половине IV века, под давлением начавшейся датской экспансии. Павел Диакон передает устные сообщения