– Я не понимаю тебя, Фил, – добавил я.

– Отвали, – огрызнулся он и плюнул на дорогу.

– Объяснись, зачем ты подставил Рикки? – настаивал я.

– Слушай, так будет лучше, поверь, – устало ответил он. – Теперь у Амалии нет выхода. Ну не сможет она прикончить своего отца, ради большой и светлой любви.

– И что изменилось, когда ты открыто убил её жениха, сойдя за Рикки? – не понимал я.

– Я лишил её слабого, безвольного выбора. Теперь либо она папашку, либо он Рикки.

Я сел рядом с ним и почесал пальцем затылок.

– Думаешь, сможет? – тихо спросил я.

– Не знаю, не уверен, – ответил Фил, погасив ногой окурок.

– Так всё-таки там яд?

– Да.

– Мутный ты парень, Фил.

– Знаю.

– Чего делаем? – спросил я.

– Дождемся утра, поспим в машине. Завтра будет тяжелый день.

– Ладно, – согласился я, широко зевнув.

Проспав несколько часов, я проснулся от толчка под руку.

– Выходят, – шепнул Фил. – Проснись.

Я открыл глаза и, сквозь запотевшие окна, увидел Амалию и Рикки у входа в магазин. Видимо они прощались. Мы вышли из машины.

– Доброе утро, голубки, – весело произнёс Фил. – Воркуете?

Я поразился, как легко он переключал свой настрой. Человек был напрочь лишён всех предрассудков.

Увидев нас Амалия улыбнулась в ответ, а Рикки потупил глаза. Мы с Филом переглянулись и сразу всё поняли.

– Ты отдал своей девушке, то что тебе передал Фил? – спросил я у Рикки.

– Нет, – буркнул он. – Я сам. Как-нибудь…

– Понятно, – коротко сказал Фил и подошёл к Рикки.

Амалия хлопала глазами и пыталась понять о чём речь.

– Отдавай, – протянул руку Фил.

– Фил, не надо. Я сам. – ворчал Рикки.

– Давай! – кричал Фил, глаза которого наливались кровью.

– Нет, – покачал Рикки головой, сжимая рукой свой карман.

Фил коротко размахнулся и ударил Рикки кулаком в солнечное сплетение. Тот закашлял и присел на корточки. Фил достал из его кармана пробирку и протянул Амалии.

– Держи, – холодно произнес он.

– Что это? – спросила она тревожно.

– Это яд. Отравишь им своего папашку.

– Что?! – глаза Амалии наполнись слезами. – Как?! Я не смогу!

– Сможешь. У вас, баб, это у всех в крови, – произнёс Фил. – Придешь домой и отсыплешь половинку порошка в чашку с кофе. Не дыши им и пробирку с остатком закрой. Хуан уже мёртв. Следующим будет твой отец или Рикки. Выбор за тобой.

Амалия заплакала и затряслась. Рикки отдышался, встал и зло посмотрел на Фила.

– Она не будет этого делать, ясно? – угрожающе произнес Рикки.

– Вам, друзья, для того чтобы любить, нужно кого-то убить. – сказал Фил. – Так бывает, когда папа излишне влиятелен. Ваша крылатая любовь для него товар. Хотите свободы, режьте крылья. Иначе, все быстро закончится и ты, Рикки, уже вечером будешь холодным.

Амалия всхлипывала и дрожала. Рикки обнял её и пытался успокоить.

– Всё обойдется, слышишь? – шептал он ей. – Всё будет хорошо. Не слушай их. Пойдем, тебе нужно умыться.

Рикки и Амалия вновь зашли в магазин. Фил облокотился об машину и вновь попросил у меня сигарету. Затянувшись, он медленно и протяжно выдыхал клубы серого дыма над собственной головой.

– Не сможет она, – еле слышно произнёс я. – Нежная слишком.

– Знаю, – ответил Фил. – Нам с тобой придётся.

– И Рикки не сможет, – добавил я.

– Нет, – согласился Фил.

– Как достать Сола? – спросил я. – К нему так просто не подобраться.

Фил стряхнул пепел с сигареты и задумался. Внезапно, на дороге появился патрульный автомобиль полиции.

– Фил, – сказал я. – Копы.

– Давай ствол, быстро! – сказал Фил, отстегивая свою поясную кобуру.

Он кинул её в переполненный мусорный бак. Следом туда полетел и мой кольт.

Патрульная машина поравнялась с нами и остановилась. Из неё вышло два полицейских. Один из них что-то проговорил в рацию. Второй вышел, достал табельный пистолет и спросил у нас:

– Это ваш автомобиль?

Мы вновь переглянулись с Филом.

– Нет, – ответил я.

– Отойдите от автомобиля на два шага, встаньте на колени и положите руки за голову, – потребовал полицейский.

Мы встали на колени и сложили руки. Один полицейский подошёл к нам сбоку и держал под прицелом. Второй достал наручники и подошёл ко мне. Обыскав меня, он поочередно опустил мои руки вниз и застегнул наручники. Тоже самое он проделал с Филом. Через несколько минут, на дороге появилась ещё одна патрульная машина. Из неё так же вышли полицейские. Один из них остался с нами. Трое посовещавшись между собой и решили обыскать магазин.

– Вот и кончилась любовь, – шепнул мне Фил.

Я подозрительно на него посмотрел. Он был излишне спокоен. Через пару минут из магазина выбежал полицейский. Он подбежал к своему автомобилю и схватил рацию:

– Патруль 7-12, требуется медицинская помощь, подозреваемый без сознания, предположительно отравление рицином. С ним девушка, состояние тяжёлое, в сознании, говорит с трудом, возможно так же отравление.

Я вновь посмотрел на Фила. Он сжал и без того тонкие губы и зажмурил глаза.

– Рикки… – шепнул он. – Упрямый поганец…

Нас подняли и посадили в патрульный автомобиль. Приехала скорая помощь. Два врача забежали в магазин. Копы взяли носилки и зашли следом. Врачи забрали Амалию и, погрузив её в свою машину, увезли в больницу.

Тело Рикки вынесли следом и оставили у дверей магазина. К нему подошёл коп в респираторе и резиновых перчатках. Он записал что-то в блокнот и накрыл безжизненное тело белой простыней.

Я вновь посмотрел на Фила.

– Вся ваша правда и честность умерла вместе с ним, – произнес я.

Фил стрельнул в меня острым взглядом и отвернулся.

Часть четвертая. Мертвый рассвет.

Толстый, вредный и въедливый офицер Браун вновь стал моим собеседником в полицейском участке. Он смотрел на меня и мерзко ухмылялся. Как-будто что-то знал или что-то подозревал. Улыбался собственной, никому не понятной внутренней победе.

– Снова ты, дерзкий парень, – торжественно произнес он. – Что на этот раз, опять кошелёк у бабульки украл? Когда уже сожгут ваш рассадник преступности. На ваших рожах клейма ставить негде!

– Я уже отвечал на этот вопрос на прошлой встрече. Сожгут, обязательно, но только после вас, – ответил я.

– Думаешь ты крутой? – подался вперед Браун. – Ты кончишься здесь, Брайан Ривз, в этих стенах! Здесь все ваши бравые дружки и кончаются! Когда-нибудь ты попадёшься по-крупному, и вся твоя бравада растворится за решёткой!

– Я свободен, могу идти? – спрашивал я. – Я не умею сидеть по восемь часов в день как вы, это у вас мозоль вместо задницы.

Молодой коп, которого, кажется звали Джеки вновь хмыкнул в кулак. Я запомнил их противостояние с Брауном ещё в прошлый раз. Он по-прежнему веселился, когда слышал что-то колкое от